Равиль Бикбаев - Черная молния. Тень буревестника.

— У вас просто депрессия, — тихо сказал я, — вот и видите все в мрачном свете. Столица тяжелый всех подавляющий город, а вернетесь домой, отдохнете, все пройдет.

— Ничего само по себе не происходит и не проходит, — отрезал он, — у меня не только техническое, но и экономическое образование. Пока отец был жив я его в Лондоне получил, да и в бизнесе уже давно работаю. Знаю о чем говорю. Хотите прогноз?

— Нет, — сразу отказался я.

Не люблю прогнозы, боюсь диагнозов. Сегодня жив и слава богу, а завтра день покажет…

Леонид Алексеевич как поперхнулся и нелепо застыл с открытым ртом. Не дать увлеченному человеку досказать свою мысль, это то же самое, что прервать половой акт. Грубо говоря стянуть мужика с бабы, когда он уже почти кончает, это жестоко. Да неловко получилось, человек о наболевшем, а я…

— Астрологические прогнозы не люблю, а вот ваше видение перспективы охотно послушаю, — бодро сказал я и уныло приготовился слушать.

— Запас прочности накопленный при советской власти уже закончился, — воодушевлено заговорил Леонид Алексеевич, — нового ничего не создано. Впереди я вижу сильные социальные потрясения, крах экономики и гибель страны. Именно поэтому капитал бежит из России, но это глупо, недальновидно и просто нелепо.

— Ну почему же недальновидно, — попытался возразить я, — это как раз очень разумно. Мы тут мрем от голода и войн, они там жируют.

— Нет глупо, — в азарте аж топнул ногой Леонид Алексеевич, — экономический коллапс скорее всего начнется не в России, а в США. Доллар рухнет в ближайшие годы. Американцы сами его обрушат, чтобы спасти от разорения свою страну. Все остальные останутся с никчемными и ничем не обеспеченными бумажками. Этот мировой финансовый кризис приведет к замкнутости экономик сильных государств. Каждый будет выживать в одиночку или в сильной спаянной группе, все остальные под утешающие заверения будут брошены на произвол судьбы и пусть победит сильнейший.

— Я не верю в крах Америки, — немного раздраженно заметил я, — извините, но говорить об этом глупо. Вы уподобляетесь бодрячкам кликушам из ряда «ура патриотов» это они утверждают: по пророчеству имярек США падут, мы воспрянем. Аллилуйя.

— Вы Марка Твена читали? — неожиданно спросил Леонид Алексеевич, я кивнул, немного озадаченный зигзагом его мыслей.

— Там помните в повести «Том Сойер» тетя Полли была? Так вот, — улыбнулся Леонид Алексеевич, — в год после начала финансового кризиса в Белый дом придет «тетя Полли», она одинаково выпорет розгами разыгравшихся на мировой арене Тома Сойера и негритенка Джима и отправит одного красить забор, а второго к насосу за водой. У американцев сильная промышленность, высокоразвитое сельское хозяйство, сплоченное население и вера в свои силы, это еще очень молодая энергичная и полная сил нация. Сбросив избыточный жир денежной массы, введя протекционистские пошлины на иностранные товары, они легко выживут и с минимальными потерями выйдут из кризиса. А затем еще и прилично заработают на этом. А вот те кто свой жирок хранит в действующих долларах USA зачахнут, а то и помрут от голода. А наши вертикально параллельные чинуши и их штатно откатные бизнесмены предпочитают доллар. Что они будут с ним делать заграницей после его падения? Слепцы! Один раз они уже влетели с американскими ценными бумагами, потеряли миллиарды, но смотрю, это их не чему не научило.

— Будут брать в евро, какая разница? — пожал я плечами.

— Евро умрет на следующий день после объявленной смерти доллара, — категорично заявил Леонид Алексеевич, — его поставит к банковской стенке и тут же расстреляет Германия, которой уже надоело подкармливать безвозвратными кредитами партнеров по Европе. Что остается?

— Золото и реальные материальные ценности, — уже с пробудившимся интересом предположил я.

— Золото ценно только как средство обмена, — снисходительно заметил Леонид Алексеевич, — в эпоху глобального кризиса, оно значительно утратит свою покупательную способность. Это очевидно. Ценность будут представлять продовольствие, медикаменты, одежда, оружие, средством платежа и обмена станет энергоноситель. Что до серьезных государственно-значимых материальных ценностей, то заграницей выходцам из властных кланов России их не продают уже сейчас и уж тем более не уступят в эпоху кризиса. Так что те кто сбежит от социального взрыва на теплые берега с валютой в защечных мешках, останутся там сирыми и босыми. Как в сказке их наворованные богатства обернутся никому не нужными глиняными черепками. А у нас в стране при неизбежном падении спроса на энергоносители, росте цен, бешеной инфляции, кормить население и сдерживающую его свору полиции будет просто нечем. Начнется административная дезорганизация которая быстро перерастет в панику и социальный хаос, а вот бежать от него будет некуда, все страны тут же закроют свои границы. Возможно сбегут единицы, остальных растерзает уже утратившее страх население. Все разумные люди это понимают и уже бегут пока иностранные государства еще пускают их на пороги своих домов.

— Тогда в период кризиса нас просто оккупируют, — заразившись его пессимизмом сказал я, — вооруженные силы уже уничтожены, а энергоносителей на наших территориях еще достаточно.

— Катастрофа, оккупация, гибель миллионов, вот что будет результатом продолжения коррупционной политики безумного стяжательства, которую проводят власти, — ожесточенно выкрикнул Леонид Алексеевич, — мы лишимся всего, абсолютно всего. Думаю и этих мнящих себя вечными и неприкасаемыми правителей ждет печальная судьба. Их просто из приличия отдадут под суд очередного международного трибунала, отберут все наворованное и остаток жизни они будут куковать в тюремной камере. Это произойдет невзирая на все тайные обещания, на которые столь щедры наши «дорогие» партнеры. А у нас тут действительно будут решены все проблемы и наступит полное равенство как у мертвецов в братской могиле.

— Ну это довольно фантастический сценарий, — быстро опомнился я, — вроде романа — катастрофы. Я полагаю, что власть хоть и далека от идеала, но только ради самосохранения не допустит таких событий…

— А кто ее будет спрашивать? — с заметным оттенком презрения ответил Леонид Алексеевич, — сила власти не в административном или полицейском ресурсе, сила власти в признании ее необходимости обществом. Наше общество в своей массе уже отвернулось от партии власти. Ее пока молча терпят, но уже не доверяют, любой нормальный человек вне зависимости от своих убеждений видит, что нас толкая административными и полицейскими дубинками в спину ведут к общенациональной катастрофе. Административный, финансовый, военный, полицейский ресурс это болты — стержни которые скрепляют машину государственного управления, так вот эти болты уже сгнили их источила коррупция, некомпетентность, подлое просто холуйское «чего изволите?». Пока все держится на ржавчине, толкни и все рухнет.

— Значит все, — тяжело вздохнул я, — рашке капец?

— Рашке, как ее называют космополитные толерасты, действительно капец, — жестко подтвердил Леонид Алексеевич, — А вот России? Это мы еще посмотрим. Есть черная легенда о России, дескать это искусственное созданное образование, ее народ это продажный сброд пьяниц, тупое не способное к созиданию быдло, грязь под чужими ногами, навоз, удобрение. Нам создавшим огромную страну от океана до океана, отстоявшим ее во всех войнах, первыми вырвавшимися в космос упорно внушают и все время твердят: ты свинья, свинья, скотина, свинья, падать, труп… и ждут пока мы и сами в это поверим. Есть кто в это уже поверил: они бегут, а если не могут, то спиваются или сгорают в наркотическом трансе, но есть и другие… Бежать им не куда, а выбор самый простой: или тихо подыхай под забором или сражайся. Есть еще одна легенда о России, она живет у нас в генетической памяти, когда кажется, что все потеряно, когда уже ничего не осталось кроме веры мы поднимаемся и побеждаем.

— Звучит очень красиво и волнительно, — криво улыбнулся я, — а на деле к этому готовы только единицы. Единицы из миллионов. А остальные… вот как вы, красно бояните, а на деле, — я кивнул на стол заваленный бумагами, — срете на эту Россию и ждете когда вам ее отмытую, свободную и прекрасную с поклонами поднесут на дорогом расписном блюде, а если не поднесут то и хрен с ней, одной легендой будет меньше.

— Так же как вы кстати, — желчно заметил Леонид Алексеевич.

— Как и я, — откровенно подтвердил я.

— У меня сохранено производство, — жестко возражая стал отвечать он, — еще остались квалифицированные кадры. Ради них я тут верчусь. Это база, основа, фундамент с которого и на котором можно начать новое строительство. Я сделал и делаю что могу, и пусть меня упрекнет только тот сделал больше. А если появится серьезная сила способная вывести страну из тупика и нескончаемого кризиса, я ее поддержу. Отсиживать не буду.