Владимир Поярков - И смешно и грустно

— Извините… ой, — узнала его в свою очередь. — Сергей… я тут в неприятность попала, двигатель заглох, и не знаю, что теперь делать. Посмотри, ты же разбираешься в этом…

Открывая дверь, Сергей обернулся: жена, чуть поджавши недовольно губы, всем видом показывала «радость» от этой вынужденной остановки.

Подойдя к мотору, причину понял сразу, жар от мотора поднимался такой, что воздух плавился.

— Движок перегрела, едешь, а за температурой не смотришь… Безалаберная ты, Танька…

— Да я не разбираюсь в этом, и что делать?

— Что делать… смотреть надо, но туда руки засунуть сейчас страшно. Давно стоишь?

— Нет, минут десять. Ты мне поможешь?

— Отвертка есть?

— Нет у меня ничего.

— Сейчас свою тогда принесу.

Проходя мимо своей машины к багажнику, опять посмотрел на жену.

— Сережа, мы надолго? Кате жарко… — недовольно высказалась жена. — Я одного не пойму — зачем надо было останавливаться?

Сергей не ответил, вытащив пробник и отвертку, вернулся к огнедышащему мотору.

— Движок не заводи, просто включи зажигание, — приказал Сергей. И углубился в изучение проводки иностранного автомобиля.

Крутикова стояла рядом и неожиданно спросила:

— Сереж, а ты обо мне хоть иногда вспоминаешь?

— Уже нет, — ответил он, не поворачиваясь, пальцами раздвигая цветные провода.

Татьяна замолчала, повернувшись лицом к Серегиной машине, кинула взгляд на жену.

— А ты зачем такую жену взял себе?

— Какую?

— Полная… простая какая-то…

— Слушай Крутикова, еще раз скажешь что-то подобное, останешься на дороге! — сердито обернулся Сергей. — Это не твое дело. По крайней мере, лучше тебя. Иди зажигание выключи, я, кажется, понял причину.

Татьяна, повернув ключ зажигания, вернулась и встала с левой стороны от Сереги, совсем близко.

— Ты почему меня все по фамилии называешь? Помнишь все мне в ушко шептал — Танечка, Танюш… — вполголоса спросила Крутикова, медленно пройдясь пальцами по спине Сергея, пощекотав чуть шею, запустила пятерню в его волосы. — И чем она лучше меня? Не верю…

Сергей вздрогнул и сердито, но тихо, так же, как и она, прошипел:

— Убери руку дура, не дай бог — жена увидит….

— Не увидит… капот скрывает… ты же помнишь все…. Почему ты ушел? — продолжала нежным голосом Татьяна, бесцеремонно играя с его «ежиком».

Сергей мотнул головой, но не поднялся. Так и стоял, согнувшись над мотором, и смотрел, как со лба капали капли пота на горячий двигатель.

— Почему? — переспросила она и, толкнув его чуть бедром, бросила секундный взгляд в сторону «жигуленка». Лена сидела, обмахивая газетой себя и дочь, высунув одну ногу в открытую дверь. — Подумаешь, ну и наорала я на вас, всех выгнала. Устала я тогда, а ты понавел мужиков с работы.

— Я же тебе все объяснил. Это не главное.

— А что главное?

Сергей наклонился и опять начал разбирать хитросплетения электротехники и ничего не ответил.

— Ну… говори, — повторила Татьяна несколько раз, сжимая ласково его шею двумя пальцами.

— Забыла что кричала? «Это моя квартира, ты здесь не хозяин!». Не надо мне этого, не хотел так жить, хотел все строить сам и не таскаться у тебя на поводу, зачем мне все это нужно? Другой я просто… убери руку, я прошу тебя…

— Раньше нравилось…

— Давай забудем что раньше.

— Что счастлив сейчас? Все по твоему значит… сам хозяин…

— Да счастлив, — твердо сказал Сергей.

Татьяна, убрав руку с головы, переложила на Серегино запястье и, погладив пальцами, резким движением выдернула волосок.

Сергей повернулся, посмотрел на нее. Таня улыбалась и с некоторым ехидством произнесла:

— Твоя к нам идет.

Лене уже наскучило сидеть в душной машине, вышла и направилась к ним. Сергей высунул голову из капота и крикнул:

— Лен, принеси там ножик в бардачке!

Пока жена Сергея искала в бардачке складник, Крутикова поинтересовалась:

— На то озеро едете, где мы с тобой купались?

— Да, — ответил Сергей, заглянув в голубые глаза, с короткими, но очень густыми ресницами бывшей подруги и отвернулся.

Лена принесла ножик и страдальческим тоном попросила:

— Сереж давай быстрей, Катя сварилась уже на этой жаре.

— Все я заканчиваю, иди назад, не оставляй Катьку одну.

Жена вернулась в машину и села на заднее сиденье. Татьяна посмотрела ей вслед и иронически-уважительно заметила:

— Послушная… не то, что я….

— Она замечательная… а ты одна сейчас?

— А почему тебя это так интересует? — все в том же ироничном тоне.

— Да не интересуешь ты меня… просто спросил.

— Совсем… совсем-совсем? — удивилась, раскрыв широко глаза.

Сергей, усмехнулся, просунул руки в самый низ моторного отсека, затем, отрезав два провода и вытащив их из жгута, прикрутил их к другим клеммам.

— Все можешь ехать. Вентилятор тебе напрямую подключил, — сказал и захлопнул капот. — Завтра в любом автосервисе реле заменят, и езди дальше.

— Спасибо, Сережа.

— Не за что… сразу не езжай, пусть минуточку поработает. Ну, все, рад был увидеть… — улыбнулся Сергей на прощанье и пошел к своей машине.

— Кто это был? — подозрительно поинтересовалась жена, — Поди, твоя бывшая?

— Нет, это Валька Колесова, с моего класса, — зачем-то соврал Серега, видимо, не хотевший возбуждать в жене ревнивые чувства. — Все, едем.

Крутикова, посмотрев на отъезжающий автомобиль Сергея, с удивлением заметила, как его дочка, скорчив гримасу, показала ей язык.

— Ах ты, засранка, язык мне показывает! Вот встану неподалеку от вас, буду купаться и загорать! — разозлилась Татьяна.

Дернула вперед рычаг коробки передач и помчалась догонять «жигуленок».

Звонок. Беру трубку, слышу Лехин голос.

— Здорова, Вова! Я слышал, ты писателем заделался. Ты дневник свой Ленке присылал, она мне перекинула, почитал…

— Да каким писателем? У меня кроме дневника еще ничего нет. Балуюсь так сказать…

— А я хотел тебе сюжетик для рассказика подкинуть…

— Ну давай, с чего-то начинать надо.

— Помнишь, когда-то мы в Новосибирск ездили?! Прикольненькая поездка получилась! Написал бы…

— Попробую.

Поездку эту я хорошо помню, но не спросил, что он хотел бы почитать в этом рассказе. Напряг память, за вечер написал, и назвал в честь девушек, которые ехали с нами — «Попутчицы». Скинул другу на мыло, предварительно позвонив. И сижу, жду реакции.

Через пятнадцать минут звонок.

— Ты чего там понаписал?! — орет мне в трубку, сердитым голосом.

— Что? — недоумеваю я.

— Про Артура есть, про себя тоже не забыл, а я-то где там? — продолжает он орать.

— Есть ты там, читай внимательно.

— «Пьяный Леха залез на полку и спал там до утра» — это все что ли? Знаешь что «писатель»! Я никогда не буду читать твои произведения! — и бросил трубку.

Так в моей жизни стало на один рассказ больше и на одного читателя меньше. Это был и первый урок. С тех пор друзей в своих рассказах настоящими именами не называю…

Эта история произошла двадцать лет назад в сентябре.

У Лехи скоро свадьба. Принято решение о проведении мальчишника. Народ собрался, получилось — только четверо близких друзей. Разумеется выпивка, потом «умные» и задушевные разговоры. Мы все женатые, кроме Лехи. И тут кому-то на глаза попадается газета — а там реклама: в соседний Новосибирск завезли какие-то аттракционы из-за рубежа.

Кто-то ляпнул — вот бы побывать. Ну, а если русскому мужику втемяшится какая блажь… Принято решение ехать. Я, тем более, любитель животных, мечтал в Новосибирском зоопарке побывать. Долгие переругивания со своими половинами по телефону о путешествии закончились нашей победой, с пьяными трудно спорить. Тем более пили уже с утра. Сами жены тоже на девичнике. Проехали до Томска-I, купили билеты на вечерний московский.

Поезд к месту назначения должен прибыть в шесть утра. Разумеется, разговоры еще не закончатся, и загрузились дополнительно. Заняли свои места, достали из сумок и к путешествию готовы.

В плацкартном вагоне народа очень мало — конец сентября, последний вагон. Несколько пожилых людей с одного края, какие-то южные гости — человек пять, похоже, торговцы, с другого края. Две девушки очень интеллигентные, даже слегка симпатичные, нашего возраста, расположились посередине, как и мы, сразу за нами, но понаблюдав наше пьяное придурковатое поведение, особенно Санькино, они в конце концов пересели еще дальше и оказались на половине пути между южными гостями и нами.

Пьяный Леха залез на полку и спал там до утра. Саня тоже скоро залез наверх. Мы с Артуром пить уже не могли, уже как говорят — не лезло, но продолжали насмерть давить друг друга своим «интеллектом» на тему политического переустройства страны. Через какое-то время Артур, один из ярких представителей бабников, да еще к тому же похожий на Михаила Боярского, дошел до девушек и предложил посидеть с нами, но они отказались сразу. Он, видно, чувствуя упадок сил, не настаивал.