Хантер Томпсон - Ромовый дневник

– Вам спасибо, сенатор, – отозвался я. – Рассказ что надо получится. – Вернувшись в редакцию, я оказался в затруднении, когда из целого разговора потребовалось сделать четыре абзаца. Затем я позвонил Сандерсону.

– Как идет брошюра? – поинтересовался он.

– О Господи, – пробормотал я вместо ответа.

– Черт возьми, Пол, ты же на этой неделе черновик обещал. Выходит, ты этого разгильдяя Йемона почище.

– Ладно, – устало выговорил я. – Прямо сейчас, Хел, у меня мозги не на месте. Подброшу тебе черновик в воскресенье. Или в понедельник.

– А что такое? – спросил он.

– Да ничего, – ответил я. – Сегодня вечером я с этими делами развяжусь, а потом за брошюру сяду, ага?

Не успел я повесить трубку, как Шварц поманил меня к своему столу.

– На Байамон-роуд большая авария, – сообщил он, вручая мне листок с каракулями. – Салы нигде нет. Ты с фотоаппаратом обращаться умеешь?

– Ясное дело, – ответил я. – Только несколько «никонов» в темной комнате возьму.

– Верно мыслишь, – одобрил он. – Возьми их все.

Я мчал во весь дух по Байамон-роуд, пока не увидел красную мигалку «скорой помощи». Приехал я как раз вовремя, чтобы заснять один из трупов, лежавший в пыли рядом с перевернутым фермерским грузовиком. По какой-то никому не ведомой причине грузовик резко свернул со своей полосы и столкнулся лоб в лоб с автобусом. Я задал несколько вопросов, немного потолковал с полицейскими, затем поспешил обратно в редакцию, чтобы написать заметку. Я лихорадочно стучал по клавишам, отчаянно торопясь закончить чертову ерундовину и выбраться к…

Внезапно я понял, что не поеду к Йемону. Я торопился потому, что хотел как можно скорее вернуться в квартиру. Именно этим я и был все время озабочен, и теперь, когда день подошел к концу, я мысленно простонал, когда правда просочилась наружу и стала колоть глаза.

Я сдал заметку и спустился по лестнице к машине, прикидывая, что неплохо бы посмотреть у Эла – там Йемон или нет. Однако то, что тянуло меня в направлении квартиры, было слишком громадным и могущественным. Я направился было к Элу, но затем резко повернул в сторону Кондадо и весь остальной путь до квартиры мучительно старался ни о чем не думать.

Шено напялила одну из моих рубашек, и она висела на ней как короткая ночная сорочка. Когда я вошел, она радостно улыбнулась и встала с кровати, чтобы смешать мне выпивку. Рубашка бесстыдно хлопала ее по бедрам, пока она легкой походкой удалялась на кухню.

Я чувствовал полное поражение. Какое-то время я бродил по квартире, едва слыша счастливую болтовню Шено, затем окончательно сдался, подошел к постели и разделся. Я навалился на Шено с таким неистовством, что ее улыбка мигом исчезла и сменилась отчаянным сосредоточением. Она дрыгала ногами, вопила, выгибала спину и все еще от души работала, когда я взорвался у нее внутри и в полном изнеможении обмяк. Наконец она сдалась и, сцепив ноги у меня на бедрах, а руки на шее, заплакала.

Я приподнялся на локте и взглянул на нее.

– Ты что? – спросил я.

Не открывая глаз, Шено помотала головой.

– Не могу, – всхлипнула она. – Вроде бы совсем рядом, но не могу.

Я еще какое-то время на нее смотрел, думая, что сказать, затем положил голову на постель и вслух простонал. Мы очень долго так лежали, а когда наконец встали, она взялась готовить обед, а я – читать «Майами Геральд».

На следующее утро я поехал к Йемону. Я не очень хорошо представлял, что собираюсь ему сказать, а потому всю дорогу думал о скверных чертах его характера, чтобы лгать, не чувствуя за собой вины. И все же крайне затруднительно было увидеть в конце той подъездной аллеи гнусного ублюдка. Жаркая, умиротворяющая красота океана, песка и золотисто-зеленых пальм совершенно выбила меня из колеи, и к тому времени, как я добрался до пляжного домика, я уже чувствовал себя морально разложившейся мразью.

Йемон сидел голым в патио, попивая кофе и читая книжку. Я подкатил к домику и вылез из машины. Увидев меня, он улыбнулся.

– Какими судьбами?

– Шено вернулась, – сообщил я. – Она у меня в квартире.

– Когда? – поинтересовался он.

– Вчера. Я хотел вчера вечером ее привезти, но затем решил посмотреть, как у тебя настроение.

– Что случилось? – спросил он. – Она тебе рассказала?

– Только урывками, – ответил я. – Звучит не очень весело.

Йемон продолжал пристально на меня смотреть.

– Ну и что она думает делать?

– Не знаю, – буркнул я, испытывая все большую и большую неловкость. – Ты хочешь, чтобы я ее сюда привез?

Йемон на мгновение взглянул на море, затем снова на меня.

– Нет, черт возьми, – рявкнул он. – Она твоя – с чем я тебя и поздравляю.

– Брось чепуху пороть, – сказал я. – Она просто забрела ко мне в квартиру – ей было чертовски скверно.

– Кому какое дело? – отозвался он.

– Хорошо, – медленно проговорил я. – В таком случае, она хочет, чтобы я забрал ее одежду.

– Конечно, – сказал Йемон, вставая из кресла. Затем он вошел в хижину и принялся выбрасывать вещи за дверь. В основном это была одежда, но попадались там также зеркальца, коробочки и всякие стеклянные фигульки, которые разбивались в патио.

Я подошел к двери.

– Прекрати! – заорал я. – Какая муха тебя укусила?

Йемон вышел с чемоданом и швырнул его в сторону машины.

– Убирайся отсюда на хрен! – крикнул он. – Вы с этой шлюхой отлично споетесь!

Под пристальным взглядом Йемона я загрузил кипу одежды в багажник. Когда все запаковал, открыл дверцу и сел.

– Позвони мне в газету, – сказал я. – Но только сначала остынь. У меня и без тебя проблем выше головы.

Он волком на меня глянул, и я поспешил дать задний ход на дорогу. Все вышло почти по самому плохому варианту, и мне хотелось убраться подальше, прежде чем станет совсем скверно. Я от души выжал газ, и маленькая машинка запрыгала по рытвинам будто джип, поднимая клубы густой пыли. Был уже почти полдень, и солнце палило немилосердно. Море накатывало на дюны, а с болот поднимался парной туман, который невыносимо жег глаза и застилал солнце. Я проехал мимо «Кольмадо-де-Хесус-Лопо» и снова увидел облокотившегося о прилавок старика. Он глазел на меня так, словно прекрасно знал всю историю и вовсе не был удивлен.

Когда я вернулся в квартиру, Шено мыла посуду. Только я вошел, она посмотрела через плечо и улыбнулась.

– Ты все-таки там побывал, – сказала она. – Я сомневалась, что ты справишься.

– Он был не слишком доволен, – отозвался я, сгружая кипу ее одежды на кровать.

Шено грустно улыбнулась, и мне от этой улыбки стало совсем скверно.

– Бедняга Фриц, – промолвила она. – Никогда он не повзрослеет.

– Угу, – буркнул я и вернулся к машине забрать еще ком одежды.

На следующее утро по пути в редакцию я остановился у Эла и нашел Салу в патио. Он пил пиво и просматривал свежий номер «Лайф-эн-Эспаньол». Я взял на кухне кувшин рома со льдом и подошел к его столику.

– Есть интерес? – спросил я, кивком указывая на журнал.

– Нет, черт возьми, – проворчал Сала. – Сюда никак не воткнуться – Сандерсон говорит, они график еще прошлой осенью расписали.

– Ну и что? – отозвался я. – Тебе же платят.

Отшвырнув журнал в сторону, Сала откинулся на спинку стула.

– Тут только половина вопроса, – сказал он. – Я не могу получить плату в любое время.

Мы немного посидели молча, затем он поднял взгляд.

– Дерьмовое тут место, Кемп, – дерьмовей я в жизни не видел. – Он сунул руку в карман рубашки за сигаретой. – Пожалуй, пора старине Роберту лыжи налаживать.

Я улыбнулся.

– Нет, теперь это точно надолго не затянется, – заверил Сала. – Лоттерман возвращается сегодня, и я не удивлюсь, если уже к полуночи он закроет газету. – Он кивнул. – В ту самую минуту, как мне вручат чек с зарплатой, я собираюсь лететь во весь дух к банку, чтобы его обналичить.

– Не знаю, не знаю, – отозвался я. – Шварц говорит, какие-то деньги он все-таки достал.

Сала покачал головой.

– Бедняга Шварц. Он будет ходить на работу даже когда из редакции сделают кегельбан. – Он усмехнулся. – А что еще? Роскошный кегельбан под названием «Эль-Заголовок», где Моберг будет барменом. Возможно, хозяева наймут Шварца в качестве ходячей рекламы. – Тут он крикнул в сторону кухни про две бутылки пива, а затем посмотрел на меня. Я кивнул. – Тогда четыре, – проорал он. – И включите этот чертов кондиционер.

Затем Сала снова откинулся на спинку стула.

– Мне нужно линять с этого обломка скалы. Я знаю кое-кого в Мехико – можно попытаться. – Он ухмыльнулся. – Там, по крайней мере, женщины есть.

– Черт возьми, – выругался я. – Вокруг тебя куча женщин – только задницу от стула оторви.

Сала поднял взгляд.

– А ты, Кемп, любитель шлюх.

Я рассмеялся.

– Почему?

– Почему! – возмутился он. – Учти, Кемп, я разгадал твои гнусные замыслы. Я всю дорогу что-то такое подозревал – и теперь ты увел у Йемона эту девушку.