Огюстен Барроуз - Магазин на диване

Тут на экране появилась запись той злосчастной программы «Сонное воскресенье», а потом снова показали Барри Нолана.

– Этот скандал с жесткой порнографией – всего лишь последнее из цепочки несчастий, обрушившихся на телевизионную сеть.

Последовала коротенькая видеозапись: Ли сидит в студии шоу Опры; за ее спиной – увеличенная обложка ее книги. За кадром – голос Барри:

– Незадолго до этого бывшая ведущая «Магазина на диване» Ли Бушмор публично разорвала отношения со своим женатым любовником, бывшим производственным директором Говардом Тостом. Ее откровения в прямом эфире сделали ее знаменитостью и вызвали разгоряченные споры на национальном уровне.

На экране появилась Ли и Ларри Кинг.

Студенты Йельского университета аплодировали стоя.

Камера снова переключилась на Барри.

– Что ждет «Магазин на диване» в будущем? Всех нас интересует этот вопрос. Мы будем следить за судьбой «Магазина на диване», а вы следите за нашими программами. С вами был Барри Нолан, эксклюзивный репортаж для «Хард Копи».

Но мать Макса так и не смогла досмотреть репортаж до конца: упав с дивана, она без сознания рухнула на пол.

– Никогда раньше не обедал с порнозвездой. – У Адама был зычный, точь-в-точь как у полицейского, голос. Он раздавил дольку лайма в стакане с минеральной водой при помощи тонкой соломинки, опустив ее к самому дну.

– А я никогда не обедал с горничной из отеля, так что мы квиты, – ответил Макс, улыбнувшись красавчику, сидевшему напротив него.

Они познакомились традиционным способом. Макс выходил из супермаркета «Сэйфвей», а Адам врезался на него на роликах, и Макс уронил пакет с яйцами.

– О боже, извините, – пробормотал Адам, увидев склизкую желтую массу.

– Ничего, – отмахнулся Макс. – Все равно яйца вредные – холестерин и все такое.

Адам улыбнулся, и Макс просиял в ответ. И вот они оба стояли в неловкой тишине, которая всегда наступает, когда двух людей влечет друг к другу, но они не знают, что с этим делать, так как еще не знакомы.

– Ну… – сказал Макс.

– Ну, значит… – повторил Адам.

Адам первым решился.

– Меня зовут Адам, – проговорил он и протянул руку. Макс, который сидел на корточках и собирал содержимое пакета, поднялся и пожал руку.

– Макс. Очень приятно… что мы с тобой столкнулись.

Они обменялись телефонами.

– Может, встретимся как-нибудь, выпьем по пиву? – предложил Адам. Если его догадка неверна и Макс не голубой, «выпьем по пиву» все равно не слишком наглое предложение.

– Конечно, – согласился Макс.

И вот они встретились в саду «Кафе Лефт» за обедом во вторник днем.

– Ну и как это? – спросил Макс. – Работа в отеле, я имею в виду.

– Ну, самое приятное – таскать всякие мелочи.

Макс удивленно поднял бровь.

– Таскать? Ты что, воруешь?

– Конечно. Хочешь сказать, ты бы на моем месте не таскал?

– Не думаю, вряд ли… Ну не знаю.

Адам глотнул минеральной воды. Официант принес два салата.

– Свежемолотый перец? – спросил он и поднял перечницу. Макс с Адамом кивнули.

– Ну вот, – продолжал Адам, – отель очень шикарный, на берегу моря и так далее. – Он подцепил вилкой листик салата. – В основном останавливаются бизнесмены, голливудские продюсеры, нью-йоркские рекламные шишки, иногда японские туристы. Высококлассные клиенты. Никакого шведского стола на завтрак. И низкие потолки.

– Низкие потолки? – переспросил Макс с набитым ртом.

– По-моему, это о многом говорит. Чтобы жить в комнате с низкими потолками, нужно быть очень уверенным в себе человеком. Как Джулия Робертс, которая на всех своих свадьбах босиком.

Макс задумался, почему ему интересно об этом слушать. Он попытался подцепить вилкой ломтик помидора, но тот соскользнул и упал ему на брюки.

– Дерьмо, – ругнулся он, вытирая масляное пятно салфеткой. – Похоже на пятно от мочи.

Адам улыбнулся.

– Извини, говори дальше. Расскажи, как ты таскаешь вещи.

– Но сначала, – проговорил Адам, – ты должен узнать кое-что о моей работе.

– Правда?

– Да. Ты должен понять основной принцип.

– Хорошо, просвети меня.

– В первые три дня у нас идет интенсивное обучение. Учат продуктивной уборке, так я это называю. В основном весь секрет в хореографии. Эффективные движения тряпкой. Вытирание пыли на ходу. Я никогда и не думал, что существует особая технология уборки комнаты! Я был удивлен. – Он взял сухарик и продолжил: – Но это целая наука, честно. Пусть это наука о том, как отчищать ванную от лобковых волос и одновременно сушить пол коленями, но все же. Тебя учат убирать комнату за двадцать три минуты. Устраивают нечто вроде военного лагеря, базового трехдневного курса, а потом выдают униформу. Цвета морской волны с воротником в форме морских гребешков. Там везде обыгрывается морская тематика.

Адам заметил, что Макс смотрит себе на брюки.

– Тебе скучно?

– Нет, – встрепенулся Макс и поднял голову – Я просто смотрю, не исчезло ли пятно. Извини.

– Так вот, тебя обучают тому, как не встречаться взглядом с клиентами. Наверное, так положено у япошек. Надо постучать три раза и лишь потом открыть дверь ключом. И если найдешь на полу деньги, надо убирать вокруг них. Только после такого курса ты начинаешь работать самостоятельно.

Подошел официант и спросил, не желают ли они чего-нибудь еще. Макс заказал диетическую колу, а Адам – минеральную воду.

– Ты все-таки расскажи про воровство.

– Сейчас я и до этого дойду, – пообещал Адам, многозначительно выделяя слова и улыбаясь Максу, как будто обещал ему что-то очень интересное.

– Я – ответственный за седьмой этаж, западное крыло. Семнадцать номеров. На каждый – по двадцать три минуты, плюс полчаса на обед и два десятиминутных перерыва. Вот мой распорядок дня. По крайней мере, так должно быть.

Адам повозил салатные листья по тарелке, отодвинул на край колечко лука и вонзил вилку в лист эндивия.

– Но я натренировался убирать комнату максимум за шестнадцать минут. Обычно хватает и двенадцати. Я работаю как машина. Только когда надо открыть дверь и взять из тележки жидкое мыло или полотенца для рук, я двигаюсь нормальным быстрым шагом, а не в сверхскоростном режиме, чтобы не привлекать внимания других горничных. Не хочу, чтобы они пронюхали, как быстро я убираю. Мне же нужно время для расследования.

– Ну вот, ура, дошли до самого главного. Так откуда ты таскаешь вещи?

– Отовсюду. Из боковых карманов чемоданов. Из маленького секретного откидного кармашка на сумочках «Прада». Я проверяю карманы брюк и ящики стола, нюхаю духи, примеряю пальто, а иногда – платья. И всегда туфли. Но все изменилось с появлением ноутбуков. Если в комнате есть ноутбук, я всегда сначала иду к нему.

Максу нравился этот парень. Сидеть рядом с ним было все равно что смотреть хорошее телешоу.

– Я сразу же проверяю жесткий диск, чтобы узнать базовую информацию. Потом открываю любой файл с названием «личное», «письма» или «дневник». И еще всегда проверяю файлы с туманными названиями, например «отчеты», потому что там обычно и прячут самое интересное. – Адам многозначительно посмотрел на Макса. – Читаю я очень быстро. По выходным прочитываю книгу в день. Поэтому за одиннадцать минут могу успеть очень много.

Макс усмехнулся.

– Проверяю их почту. Иногда даже отвечаю.

Макс уронил вилку на тарелку и наклонился вперед.

– Отвечаешь? Ты отвечаешь на чужие письма? – Хотя ему казалось, что такое поведение совершенно недопустимо, но звучало просто захватывающе. – Пример приведи. Что ты пишешь?

– Ну например, – проговорил Адам, – на прошлой неделе я поместил объявление о знакомстве.

У Макса загорелись глаза.

– Я был в номере одного парня. Лосьон от облысения, две бейсболки, рекламный журнал, «Доктор Мартенс», «Одержимость» от Келвина Кляйна, нижнее белье от «Аберкромби и Фитч», ноутбук «Макинтош». Вывод очевиден: парень занимается рекламой. Значит, слишком неуверен в себе, чтобы податься в Голливуд. И еще средство от облысения… в общем, очень весело. Мне этот парень понравился. Я тут же вылил лосьон в раковину и налил вместо него простую воду. Потом огляделся и увидел его фотографию с девушкой, она была вложена в блокнот. У него в блокноте вообще было полно всякого дерьма – каракули, дурацкие рекламные слоганы, телефоны и эта фотография: они вдвоем с девушкой сидят за столом, оба одеты в черное. У них был пьяный вид, глаза красные от вспышки. И оба смеялись. Я посмотрел на него и подумал: так он же голубой. Нет, правда, это же было совершенно очевидно: стопроцентный гей. У гетеросексуалов не бывает такой чистой кожи. А фигура? Просто идеальна. Только вот он, видимо, и не подозревал о своей голубизне. Или никак не мог смириться с этим. Или же он все знал и просто водил свою ничего не замечающую подружку за нос. Мне стало ее очень жалко, потому что рано или поздно он все равно поймет, что он за фрукт, и ей придется нелегко. Я заметил, что задница у нее полновата. Так что их отношения попахивают ситуацией «некрасивая тетка и лучший друг-гей». А в таких случаях женщина обычно и страдает. Я смотрел на пухлое смеющееся лицо этой девушки и думал, что ее ждет катастрофа. Ее парня прорвет, он найдет себе какого-нибудь качка с волосатой грудью и бейсболкой задом наперед, который шесть раз смотрел «Шоу-герлз», как любой уважающий себя гей. А ей останется только кусать локти. – Он сделал глоток минеральной воды.