Наталья Аверкиева - Я — это ты

Что это не имеет значения,

Ведь всё, что нам нужно в этом мире —

Это только ты и я.

Этой ночью между адом

И раем тонкая грань,

Это будет громкая борьба, попробуй это понять…*

Том и Густав напряженно смотрели футбольный матч, вцепившись в бутылки с пивом. Иногда они подскакивали, тыкали пальцами в сторону огромного экрана и возбужденно кричали, а иногда зло шипели и ворчали, когда футболисты лажали. При этом болели парни за разные команды. Густав переживал за мюнхенскую «Баварию», а Том — за «Штутгарт».

— Го-о-ол!!! — завопил Том, от радости кинувшись другу на шею, едва не залив того пивом и не опрокинув миску с чипсами.

Густав прошипел что-то нечленораздельное, уклоняясь от капель, летящих ему на штаны. Те шмякнулись на дорогую обивку гостиничного дивана, и парень ловко стряхнул их на ковролин. Не будет же он сидеть на мокром.

Том не обратил на чистоплотность друга ни малейшего внимания, вновь уставившись в телевизор и рыская рукой в поисках чипсов.

— То-о-о-ом!!! — заорал от двери Билл.

Ребята одновременно втянули головы в плечи, виновато повернувшись к парню. По вытаращенным глазам, раздувавшимся ноздрям и сведенным в единую линию над переносицей бровям, они поняли, что сейчас начнется как минимум буря. Бури случались в их спокойной жизни с периодичностью раз в две-три недели. Билл влетал в номер и начинал орать нечто невразумительное. Обычно сильнее всех доставалось Тому. На правах родственника.

— То-о-о-о-о-ом!!! — взвыл Билл страшным голосом. Близнец нервно сглотнул, судорожно вспоминая, где налажал. — КА-КО-ГО ДЬ-Я-ВО-ЛА, я тебя спрашиваю, ТЫ ЛА-ПАЛ МО-Ю ФУТ-БОЛ-КУ?! — по слогам, фальцетом провопил он.

— Я? — сорвавшимся голосом пискнул Том, недоуменно посмотрев на Густава, трогательного прижавшего бутылку с пивом к груди.

— ТЫ НА НЕЕ ЛАК ПРОЛИЛ!!!

— Я? — попятился Том.

— Билл… — попытался влезть Густав. Билл одарил его таким злобным взглядом, что парень предпочел заткнуться.

В голову закралась идея. Маленькая такая, хорошая идея. Немного подло так поступать с ним — актер из Тома всегда был никакой, но что не сделаешь, чтобы помириться с братом. В конце концов, Том сам виноват, что не послушал его.

Билл хитро улыбнулся. Повернулся, чтобы подойти к близнецу.

Том унесся на другой конец сцены. Не по плану, черт его дери!

Будь со мной,

Мне больше ничего не было бы нужно.

Если бы ты был со мной,

Деньги, слава и удача не шли бы в сравнение.

Будь ты со мной,

Жизнь была бы сплошным кайфом, это был бы ништяк.

Да, будь ты со мной.

Будь со мной!

Билл в три шага преодолел расстояние от двери до дивана и, швырнув испорченную футболку в Густава, схватил брата за грудки. Затряс с силой. Том попытался мягко вырваться, но близнец не дал.

— Билл! — держал он его за запястья, стараясь большими пальцами разжать кулаки.

— Ах, так?! — злобно прищурился брат. И рванул футболку вниз.

Хороший, качественный, добротный трикотаж жалобно затрещал на швах и разорвался.

— КАКОГО ДЬЯВОЛА?! — в свою очередь завопил Том, гневно сдвигая брови, раздувая ноздри и вытаращивая глаза.

Густав понял, что досмотреть матч у него не получится. Пока родственники рвали друг на друге одежду и волосы, он тихо ретировался, прихватив с собой все пиво и чипсы — вдруг бутылками начнут кидаться, как бы сдуру не покалечились. Лет семь назад, в самом начале их дружбы, они с Георгом еще пытались разнять воюющие стороны. Но потом поняли, что лучше пусть между собой дерутся, чем на заступников вдвоем нападают. Да, была у близнецов такая особенность: в какой бы «ужасной» и самой «смертельной» ссоре «на вечные века» они не находились, стоило задеть одного, как тут же на защиту несется другой. И плевать, кто виноват. Важно, что наглец посмел обидеть драгоценного брата. Иногда Густав и Георг этим пользовались. В очень исключительных случаях. Когда хотели их помирить.

— Зачем ты отменил интервью?! — вдруг вспомнил Билл истинную причину своего бешенства за секунду до того, как увидел испорченную концертную футболку.

— Футбол интересней! — присматривался, куда бы ударить, Том. Очень хотелось двинуть по морде, но перед концертом нельзя — синяк может остаться.

— Меня не волнует, что ты хотел! Меня волнует, что ты меня подставил! — перебил Билл.

Пришлось работать с залом. Сначала подразнил девочек в первом ряду. Пострелял глазками. Зал ревел от восторга. Он вышел по подиуму к публике и встал, оттопырив ногу и подняв руку. Вспышки, вспышки, вспышки! Он театрально закидывал голову назад. По мокрой шее стекал пот, прилипли прядки… Глаза немного щипало — наверное, смазался грим. В глубине заметил плакат: «Я хочу с тобой нюхать кокаин на голых шлюхах!» Господи, какая пошлость. Но креативненько. Удивили. Тупые плакаты, типа «Я тебя люблю» — очень надоели. Да, Билл Каулитц в курсе, что сегодня он в ударе! Только эта больная свиноматка опять куда-то удрала. Он что, так и будет носиться за ним по всей сцене?

Всюду — от Нью-Йорка до Лос-Анджелеса —

Ловим кайф, наслаждаясь жизнью по полной.

Подыскиваем хату и переворачиваем там все вверх дном до десяти утра.

Девчонки в босоножках на шпильках,

Парни разъезжают на Мазерати —

Все, что им нужно в этом мире — немного любви.

Этой ночью между гулянкой

И смертью тонкая грань.

Это будет громкая борьба, попробуй понять это…

— Том, думаешь, ты только для меня больная свинья? Нет… Не только для меня!

Короткий и ощутимый удар под ребра. Билл охнул, но все равно лягнул брата по голени мыском сапога. Том схватился за ушибленную ногу.

— Я фронтмен! И я решаю, кому мы даем интервью, а кому нет! — тяжело дыша, доказывал он.

— Мы все устали, к тому же Георг плохо себя чувствовал, а мы с Густавом хотели посмотреть футбол! — скалился на него Том. Черт, синяк будет!

— Ты не слышал?! Я тут решаю, а не ты! Я главный! Уши прочисть!

Том резко выпрямился и, накрыв его лицо пятерней, швырнул брата через всю комнату.

— Решает коллектив! Так было, есть и будет! Коллектив решил — нет, значит, нет. Звезду словил? Так я тебе быстро корону сниму!

Билл с разворота запустил в него стулом. Том едва успел пригнуться. Стул угодил в телевизор. Тот однобоко слетел с тумбы:

— Го-о-о-о-од!!! — закричал комментатор.

— Это было мое слово! Ты подставил меня!

— Надо было посоветоваться с коллективом. — Том повернулся, чтобы уйти. В спину что-то пребольно ударило, упало и разбилось. Ваза! С понравившейся ему орхидеей! Ну, всё! Этот урод попал!

— Том, ты настоящий обыватель, ссыкун и зануда! Полный ноль! Ты полный ноль, Том! — глумился Билл, ядовито улыбаясь.

И Том действительно разозлился. Сцапал пульт с дивана и прицельно швырнул его в брата.

Потоптался рядом с Георгом. Его гриф словил лифчик, и друг теперь вынужден до конца песни бегать с этим неприятным богатством по сцене. Нет, концерт однозначно удался! Поиздеваться и подразнить басиста — любимое развлечение близнецов. Ему давно нужен памятник. И Билл обязательно его отольет из чистого золота. Когда-нибудь.

Поработал на этот конец зала. Интересно, а на дальнем балконе видно хоть что-нибудь? Помахал рукой. Кричат. Как же ему нравится, когда на каждый его жест публика реагирует воплем, как же приятно держать зал за яйца и отрываться-отрываться-отрываться. Иногда Биллу казалось, что он вампир, который питается энергией зала. Он с первой же песни посылал в зал настолько мощный поток энергии, что она возвращалась к нему фактически в сто раз увеличенной. И чем больше он отдавался, тем больше получал. Билл живет этой энергией. Он ловит кайф от себя и своей работы.

Так, а куда это недоразумение опять от него сбежало?

Вспышки камер —

Возможно, это приятно,

Но я не могу выкинуть нашу ссору из головы, да!

Вспышки и сцена — и это приводит меня в экстаз,

Но это ничего не значит для меня сегодня.

— Больно! — возмущенно воскликнул он.

Том тут же оказался рядом, начал суетливо осматривать место, куда угодил пультом.