Дуглаc Абрамс - Потерянный дневник дона Хуана

Чиновник инквизиции — почетная должность, которую занимали добровольно. Эти чиновники выполняли волю инквизиции, причем, согласно свидетельствам, часто с особой жестокостью. Многие люди благородного происхождения поступали на эту службу, потому что зачастую она обеспечивала им защиту от судебного преследования по светским делам. Кроме того, служа в инквизиции, они тем самым демонстрировали чистоту своей крови.

Эль Пуэрто дель Оссо (букв. «дверь из костей») — кладбище для бедных и самоубийц за городскими степами.

Эскудо — золотая монета, равноценная дукату или дублону. Эскудо был равен тридцати пяти серебряным реалам и содержал 3,5 грамма золота. За год рабочий зарабатывал менее пятидесяти эскудо.

Дуглас Карлтон Адамс в течение многих лет был редактором университетского издательства «Калифорния Пресс» и позже редактором в «Харпер Сан-Франциско». Он является соавтором множества книг о любви, сексуальности, духовности, включая книги, написанные в соавторстве с архиепископом Десмондом Туту, Йогачарая Иенгаром и Мантаком Чиа, священником даосизма.

«Потерянный дневник дона Хуана» — его первый роман. Автор так же искренне предан своим читателям, как и своим замечательным персонажам, таким как падре Мигель, дон Эрнан, Серена, Кристобаль и донья Анна.

Почему вы решили написать о потерянном дневнике дона Хуана?

Если бы это желание было осознанным, у меня вряд ли хватило бы смелости писать о столь легендарной личности, которой уже посвятили свои произведения бесчисленные авторы, включая великих Мольера и Моцарта. Но это не было осознанным желанием: идея родилась во сне, и я взялся за ее воплощение с такой одержимостью, словно кто-то свыше водил моей рукой. В течение месяца я почти не спал и был довольно невнимательным мужем и отцом.

Вы хотите сказать, что создали эту книгу за один месяц?

Конечно, нет. Муза щедра, но она не всегда помогает придать произведению законченный вид. Три года я провел в исследованиях, добиваясь того, чтобы каждая деталь была исторически достоверной. Удивительно вот что: чем глубже я погружался в изучение предмета, тем яснее становилось, что я изначально не ошибся относительно места, времени и основной сюжетной линии. Я ощущал себя детективом, который расследует запутанное преступление, и каждое новое открытие убеждало меня в том, что Муза указала мне правильный путь.

Ваш дон Хуан не был плейбоем — кто же он на самом деле?

Дневник повествует о том, как дон Хуан из величайшего обольстителя всех времен превращается в величайшего влюбленного. Это повесть о двух любовных треугольниках. Дон Хуан отчаянно пытается избежать «безумия любви», но лишь до тех пор, пока ему не открывается истина о взаимосвязи любви и любовного желания. И наконец, эта книга посвящена святости плоти и духа.

Почему действие происходит именно в Испании XVI века?

В начале XVII века Тирсо де Молина создал свою пьесу «Обольститель в Севилье» («El Burlador de Sevilla»), в которой впервые выписал портрет дона Хуана. Собирая материал для книги, я познакомился с ученым, который утверждает, что дон Хуан был реальной исторической личностью, а вовсе не является вымышленным литературным персонажем, как принято было считать долгое время. Изучив многочисленные источники, я пришел еще к одному важному выводу. Именно этот период в истории западной цивилизации ознаменовался самыми жаркими спорами о взаимоотношениях духа и плоти. Открытость и гуманизм испанского Ренессанса столкнулись с жестоким противостоянием и репрессиями со стороны инквизиции. С одной стороны, это был Золотой век — период расцвета и созидания, с другой стороны — эпоха величайшего религиозного фанатизма с его идеей подавления плоти. Именно в это время и могла появиться такая личность, как дон Хуан, чья жизнь отразила все сложности и противоречия эпохи.

Какого рода исследованиями вы занимались?

Я прочитал огромное число книг, но особую роль сыграли мои путешествия по Испании и знакомство со множеством интересных людей, которые стали моими гидами. Воссоздать атмосферу эпохи помогали картины, особенно картины Веласкеса. Помню, однажды в музее Прадо я сказал гиду, что мне хочется представить, себе лицо владельца таверны. Он немного подумал и с волнением сказал: «Пойдемте со мною на третий этаж». Это было очень увлекательно, как будто мы производили археологические раскопки.

Вам доводилось сотрудничать с некоторыми выдающимися религиозными учеными — архиепископом Десмондом Туту, Йогачарая Иенгаром и представителем даосизма Мантаком Чиа.

Как, по вашему мнению, эти люди могли бы отнестись к такой явно сексуальной книге, как «Потерянный дневник дона Хуана»?

Эти люди вовсе не избегают темы секса. Все они женаты и воспитывают детей. Архиепископ Туту даже утверждает, что усматривать в сексе греховность — само по себе является грехом. Господин Иенгар, которому восемьдесят шесть лет, вспоминает о том, что его отношения с супругой, ныне покойной, были исполнены страсти. Все книги, которые я написал в соавторстве с господином Чиа, посвящены сексуальности в даосизме, более того, это религиозное течение рассматривает сексуальность как важную составляющую духовной жизни. Таким образом, все эти выдающиеся представители духовенства утверждают идею святости наших тел наряду со святостью наших душ. Именно эту идею проповедовал дон Хуан в то время, когда западная христианская цивилизация настаивала на полном отказе от всего, что связано с телесной оболочкой. Мой персонаж даже цитирует фразу, которую я услышал из уст архиепископа Туту: «Господь велел плодиться и размножаться, и он не ждал от нас, что мы будем заниматься этим, просто глядя друг на друга».

Вам приходилось испытать в Севилье ощущение «дежавю»?

Вообще-то, я скептически отношусь ко всем этим теориям, но чувство, которое я пережил в Севилье, было очень странным и волнующим. Улицы, по которым я ходил, казались мне знакомыми. Я заранее знал, как расположены некоторые предметы в тех местах, где раньше никогда не бывал. Возможно, во мне происходил некий процесс сродни литературной алхимии.

Может быть, в предыдущей жизни вы были доном Хуаном?

Едва ли. Людям, которые верят в реинкарнацию, хочется думать, что в прошлой жизни все они были королями и королевами, героями и героинями. Но если реинкарнация и в самом деле существует, то, по статистике, большинство из нас должны были быть простыми солдатами и слугами истории. Лично я, возможно, был кучером.

В редакторском предисловии вы упомянули, что, являясь редактором университетского издательства «Калифорния Пресс», знакомились с различными рукописями.

Это действительно так. Я получал множество удивительных посланий. Один из авторов заявлял, что он — избранник Божий, а другой — что он помазанник Божий. Вот я и подумал, почему мне было не получить еще и дневник величайшего любовника, датированный XVI веком?

Что, по вашему мнению, могут извлечь для себя современные читатели из романа о XVI веке?

Исторический роман неизбежно отражает то время, о котором повествует. Но при этом существует множество удивительных параллелей с сегодняшней действительностью. Например, Испания, которая была самой могущественной империей в мире, во многом напоминает сегодняшнюю Америку. И несмотря на очевидное богатство и процветание, многие люди твердили и продолжают твердить о переживаемом упадке. Но еще более актуальной проблемой, которая была и остается поныне, мне видится противоборство между терпимостью и догмой. Причиной упадка Испании как раз и явились религиозная нетерпимость и догматизм, которые не позволяли развиваться духу просвещения. Что же касается описанных в романе интимных переживаний, таких как противоречие между любовью и сексуальным влечением, между страстью и способностью сопереживать, то с этими проблемами постоянно сталкиваются и наши современники. В то время как наше мировоззрение за истекшие века разительно переменилось, наши эмоции остались во многом прежними. Ну а сексуальное влечение, которое испытывают наши тела, и вовсе не изменилось.

Прежде всего, я бы хотел выразить благодарность моему замечательному редактору Эмили Бестлер, чья интуиция, проницательность и деликатность вдохновляли меня в течение всего периода работы над «Потерянным дневником». Ее неоценимая поддержка помогла мне воплотить мои писательские замыслы. Я также должен выразить глубочайшую признательность моему дорогому другу, доверенному лицу и блестящему агенту Хайде Ланге. Ее мудрость и участие не перестают меня удивлять и обогащать мою писательскую судьбу. Ее вера в мой талант придали мне смелости рискнуть окунуться в магию художественной прозы.