Михаил Орловский - Нескорая помощь или Как победить маразм

Не прошло и часа, как освободившуюся койку вновь заняли. На сей раз медики решили не провоцировать знаменитую личность и определили к ней девочку с гастритом. Тихая, не кашляет. На этом и ушли.

Оперная дама, проснувшись от звука закрывающейся двери, заметила новую соседку. На сей раз, не вычисляя диагноза, она напрямую уточнила:

— А вы с чем?

— С гастритом, — призналась девушка и тихо поджала ноги к животу.

Певица размышляла минуту. После зашагала к медсестре.

— Зачем вы положили ко мне эту девицу? Она будет мне мешать.

— Чем же она вас побеспокоит? — искренне удивились в ответ.

— Так как же. У неё же живот будет болеть. И начнёт стонать!

Разумеется, каждый медик ежедневно попадает в «весёлые» ситуации. Ведь в отличие от банковских или магазинных клиентов, все, я подчёркиваю, все наши посетители больны, и порой не исключён вариант, что болезнь может захватить самого врача. И тогда уже придётся для него вызывать любимую «03».

Работал у нас на подстанции один интересный док. Василий Дмитриевич. Прославился он не только тем, что помимо нашего района окучивал ещё и область, но и тем, что имел весьма интересный внешний вид. Представить его можно как мужчину сорока с хвостиком лет, носившего густую шевелюру и седую, в форме лопаты, бороду. Но не совковой бородой славился тот врач. Нет. Главным феноменом его внешности являлся абсолютно стеклянный левый глаз. Несмотря на последний факт, смотрелся глаз как натуральный и даже с близкого расстояния от обычного не отличался. Вставили же око, как вы понимаете, взамен некогда утраченного своего. История, как и доктор, умалчивает, где, когда и при каких обстоятельствах навсегда исчез здоровый левый глаз.

Возможно, некоторые читатели восстанут: «Как возможно работать на «скорой» с одним глазом? Это же инвалидность! Первая группа». А я таким читателям отвечу известным лозунгом нашего бывшего Верховного славнокомандующего, ныне Председателя Царства и всея Руси, отца Владимира: «Россия — страна возможностей!» Как в Органах трудятся люди, негодные по нескольким направлениям, так и в медицине не лучше. Поэтому доктор Стеклянный Глаз действительно исправно колесил по вызовам.

Поскольку заработок у медиков, мягко говоря, невысокий, то данный коллега подрабатывал ещё на одной подстанции. Подстанция эта находилась под Путенбургом и называлась не иначе как «Гадчинская нескорая помощь».

Частенько бывало, что Василий Дмитриевич после суток на нашей подстанции сразу же мчался на дежурство в Гадчину. Там он из человека переодевался вновь во врача и выезжал на вызовы. Недосып брал его измором, и частенько бывало, что спал он прямо на ходу. В машине.

Ах, до чего удачное в плане сна место, этот город Гадчина. Удачное не потому, что находится в какой-то специальной зоне, и не оттого, что тихий час для всех закреплён на законодательном уровне. Нет. Всё дело в банальном, казалось бы, железнодорожном переезде. Те, кто ездит через него и мимо него, всегда проклинают столь гиблое место. На данном переезде можно застрять от тридцати (минимум) до девяноста (рекорд) минут. Настолько прекрасно организовано здесь движение. Правда, это минус лишь для опаздывающих. А для нашей нескорой помощи, с не спавшим двое суток врачом на борту, переезд — самый что ни на есть подарок. Частенько Стеклянный Глаз и водитель засыпали на данном участке глубоким безмятежным сном. По открытии шлагбаума позади стоящие водители начинали сигналить, и немного отдохнувшие медработники продолжали свой путь.

В этот вызов железнодорожный переезд на удивление зиял беспрепятственностью. Шлагбаум предательски указывал в небеса, а семафор молчал, словно на похоронах. С глубоким вздохом разочарования миновав рельсы, машина с эмблемой «03» через двадцать минут подкатила по адресу вызова.

Пациентка вежливо открыла дверь и со словами «Как-то быстро вы сегодня» завалилась на кровать. Кровать скрипнула металлическим голосом, как бы жалуясь на свою тяжёлую жизнь. Пружины заплясали между собой с некоторой надеждой когда-нибудь всё-таки порваться и свалить хозяйское тело на пол.

Тем временем доктор Глаз приступил к расспросу. При последнем выяснилось, что у женщины скачет давление и возникают перебои в работе сердца уже с неделю. Однако лекарств она не пьёт, надеясь на авось и за помощью спешить не бежит. Сегодня вдруг к прочему добавилась тревога, и вот заветный номер «неотложки» набран.

— Приступим к осмотру! — заявил человек в белом халате и ловко ухватился за лучевую артерию. Не успело пройти и двадцати секунд, как наш несменяемый коллега уснул. Уснул совершенно мирным и глубоким военно-морским сном (если я ещё не написал, то спешу сообщить — Стеклянный Глаз был нашим академиком). Прямо там, сидя, взял и уснул. После двух-то суток дежурств. Тоже можно понять.

Понять, что доктор Василий Дмитриевич не выспался, конечно, можно. Но вот уловить мысль, что он заснул, — задачка посложнее. Во-первых, сидел врач к пациентке боком, отчего её взору оказался виден исключительно лишь искусственный глаз. А он как раз при отключке не закрылся и смотрел целенаправленно прямо, даже не моргая. Во-вторых, доктор абсолютно тихо спал, как младенец. Тихо — значит, не храпел, не сопел и слюней не пускал. А в-третьих, ну разве возможно вообразить, что на вызове так легко уснуть?

Вот и тётенька с давлением ничего подобного подумать не могла. Именно поэтому, полежав три минуты с висящим на пульсе доктором, к ней и подошла страшная догадка. Глаз открыт. Врач обездвижен. Не ворочается. И вроде как, даже и не дышит….

«А-а-а-а-а-а-а-а-а-а! Тушите свет! Доктор скончался!» — пронеслось в мозгу пациентки. Что делать? Пошевелиться-то страшно. Не веря ужасу ситуации, больная свободной рукой помахала перед лицом медработника. Никаких эмоций. Глаз смотрел безжизненно, прямо и зловеще. Холодок пробежал по телу женщины. Ступор устремился следом, наступая ему на пятки. Минут десять пациентка прикидывала план своих последующих действий.

Набравшись смелости, она аккуратно дотянулась до телефона, который, к счастью, стоял по соседству со скрипучей кроватью. Ухватившись за трубку, как за последнюю надежду, она набрала спасительный номер «03».

— Станция Нескорой городской помощи слушает, — услышала напуганная голос на том конце провода.

— Алло, «нескорая», это снова я вам звоню, — шёпотом (будто верила, что покойников можно разбудить) представилась женщина. — Но я не для себя звоню. Нет. Здесь дело почище будет. Ваш доктор у меня умер. Сидит и не шевелится.

— Хорошо. Ждите бригаду, — спокойно-монотонно ответили на том конце трубки, словно умирающие на вызове врачи — самое рядовое дело, и повесили трубку. От такого ответа даже повеяло холодком. Тётенька ещё какое-то время держала телефон, как бы не веря во всё происходящее. Ещё один взгляд на глаз, и вновь мурашки. Врачебный орган зрения по-прежнему не подавал признаков жизни. Про давление и аритмию клиентка уже давно забыла. Да, наша хандра вообще мелочи. У людей такие проблемы, а она со своими болячками. В общем, двумя словами, к приезду второй бригады лежащая на кровати женщина была совершенно здорова.

Приехали медики. Заходят. Смотрят доктора. Спит коллега. Мирным сном. Тогда они аккуратно разъясняют женщине:

— Понимаете, работа тяжёлая. Врач просто заснул.

— А глаз, этот безжизненный прожигатель пространства? — спросила она, не до конца осознав новую информацию. — Он выглядит совершенно мёртвым.

— Да не волнуйтесь вы, — успокаивали медики. — Он стеклянный. А в стекле, вы же понимаете, жизни-то маловато.

Женщина вздохнула. Пришла пора будить коллегу. Вы же знаете, насколько тяжело прервать столь безмятежный сон усталого человека. Это лишь бесцеремонные люди могут будить всех в три часа ночи ради своих желаний. А настоящий человек всегда сто раз подумает, прежде чем чей-либо покой нарушать.

Тем не менее Василия Дмитриевича будить всё-таки пришлось. Деликатно потормошив последнего за плечо, медработники вернули коллегу в строй.

— Пульс семьдесят два, — с точностью до удара сообщил Дмитрич контрольный замер. — Ритмичный.

Вот что значит настоящий профессионал.

Несомненно, было бы крайне здорово лечить основные болезни исключительно силами психотерапии. Или хотя бы стандартными лекарствами. Или, на худой конец, какими-нибудь народными методами. Но в нашем Царстве есть ещё заболевания, которые никакими способами не выправляются. Правда, в отличие от официальной медицины, в Акамедии данную тему не считают патологией. И подобного мнения я тоже придерживаюсь.