Михаил Орловский - Нескорая помощь или Как победить маразм

— Вы можете говорить? — уточнил диспетчер.

Вновь непонятный шум и тяжёлое дыхание.

«Вдруг что-то серьёзное», — мелькнуло в голове медработника. Ясно-понятно, что беспокоит не маразматичная бабка. Эти-то чётко излагают свои жалобы. Как по учебнику.

— Не волнуйтесь, сейчас вышлю вам машину.

На экране параллельно с телефоном высветился адрес абонента.

— Оставайтесь на проводе, — попала в точку диспетчер. — Доктор уже едет.

С другого телефона оператор вызвала ближайшую подстанцию. Обрисовала суть дела. Очевидно, что как минимум инфаркт.

Медики мчались, точно ошалелые. Вот он, дом. Четвёртый этаж. Коричневая облезшая дверь. На звонки никто не отвечает.

— Думаю, надо ломать, — определился врач неотложки. — Пока милицию будем ждать, там пациент дважды трупными пятнами покроется.

— Кирилл Дмитриевич, — придержал доктора фельдшер. — Вам бы только ломать. Давайте я так открою.

Аккуратно, как говорится без лишнего шума и пыли, вскрыли замочек. Чтоб жизнь спасти, нужно не только уметь уколы колоть. Зашли в коридор, представились. В ответ — тишина. Ну, точно, похоже, вызывающий уже сам преставился. Решили оперативно обыскать квартирку. Пусто оказалось везде, кроме единственной комнаты. Там-то и нашли вызывающего. Маленькую рыжую собаку. Оказалось, что хозяйка-алкашка ушла из дома, оставив дома животное. В поисках еды последнее ползало всюду, вследствие чего запуталась в телефонном проводе. Выбраться не смогла, но каким-то образом ей удалось набрать «03», благо аппарат был кнопочный. Ведь всем известно (особенно известно животным), как неудобно набирать номер на дисковом телефоне. В общем, если бы не это и не ураганность медиков, пёс (а выяснилось, что звонящий был кобелём) мог бы погибнуть. Скоряшники решили спасти зверя второй раз, взяв его с собой. Теперь пёсик живёт в нашей больничке и назвали его — Рыжик.

Вот если бы все наши пациенты были наподобие четвероногих лохматых товарищей, то цены бы им не было. И главное положительное качество здесь не только молчание. Ведь случай с собакой оголил три основных критерия идеального больного: разовость, срочность и по делу. И главное, чтоб не поздно.

Очередное, незнамо какое по счёту, дежурство. Привозят дедушку лет за семьдесят. Дрябленький, щупленький — стандартный пациент в здешних краях. Клинически и рентгенологически — острая непроходимость. Зову хирургов, они в подобных случаях заведуют. Дед же выдаётся изможденным, кожа серого цвета, ползает с клюшкой и живот как у беременного. С ним два сына, крепкие такие хлопцы.

Пришёл хирург, наш знаменитый Саша Костикович Маракевич. Посмотрел. После, отозвав в сторону сыновей, сокрушается: «Скорее всего рак, очень высока вероятность выведения кишки, вполне возможно, что может не поправиться». Детишки отнеслись с пониманием.

Взяли оперировать. На столе, диагноз уточнился: канцероматоз, с метастазами по брюшине и печени. Иными словами, рак четвёртой стадии. Причина непроходимости он же, то бишь опухоль сигмовидной кишки чуть меньше куриного яйца. Костиковичу ничего не остаётся, как выполнить стандартную резекцию сигмовидной кишки. Короче, все типично, даже где-то скучно. Прогноз неблагоприятный (как плохо всё знать). Разумеется, не забыли и про биопсию из метастаза печени, узелка с брюшины и лимфоузлов. Всё оптом на гистологию. В большем не имелось смысла. Весь живот не высечешь. После операции Маракевич встречается с хлопцами. Рассказывает находки. Все грустные, как бывало уже не раз.

Проходит неделя. Дедушка потихоньку, через стандартную энцефалопатию выруливает. Приходит гистология. Основной очаг — аденокарцинома, в регионарных узлах — рак, метастазы брюшины, печени, эх, везде одно и то же. Ну, что поделаешь, болезнь обогнала докторов. Дед выкарабкался. Перед выпиской хирурги собрали всю семейку. О закрытии колостомы в перспективе речи не идёт. Рекомендации жить, как живется, есть, как хочется и т. д. Ничего особенного. Пожимаем друг другу руки, обмениваемся телефонами, мало ли что будет. Дедуле ещё мягкая, дабы не пугать, фраза: микроскоп нашёл нехорошие клеточки, поэтому мы вынуждены вас отправить к онкологу под наблюдение.

Выписали… Забыли…

В данном месте хочется сделать маленькое отступление. Дело в том, что в подобные моменты, когда мои коллеги видят рачок на последних стадиях, они уже хоронят пациента. Многие так и говорят: «безнадёжный больной». Некоторые ещё стремятся к Всевышнему и прогнозируют. Мол, жить вам осталось максимум год. Крепитесь. Мужайтесь. Найдётся местечко в завещании, не забудьте вашего лечащего.

А вот автор не согласен. Не с завещанием, конечно же, а с годом максимум. Хочется тут же спросить: если эти безнадёжные, то есть и надёжные пациенты. И как можно определить, сколько человеку осталось? Вы что, боги? Вот пообещали человеку год, а ему через два дня кирпич на голову прилетел. А ведь обещали! Будьте любезны. Нет, так категорично судить нельзя. Можно же, как Саша Костикович, заключить, что прогноз течения заболевания неблагоприятный. И всё. Течение же может поменяться.

Вот так.

Прошло в районе полгода. Звонок по телефону.

— Александр Константинович, можно мы дедушку к вам привезём показать?

— Какого дедушку? Зачем? — Сам думает: «Сколько же их уже через меня прошло?»

— Да вы помните, наверное, мы из Швартовии, два брата, а это наш папа. Вы кишку ему выводили, сказали, что всё плохо, кругом метастазы.

Разумеется, Костикович не помнил. Но, как любой профессионал в нашем деле, он не сознался:

— Конечно, помню, приезжайте.

Отказывать было не в его правилах. Про себя лишь заикнулся: зачем, в хоспис устроить, что ли?

Проходит неделя. На пороге в ординаторской появляется дедуля. Не поверите: без клюшки, поправился, цветущий, розовый, грудь расправлена, улыбается во весь рот! А сзади те же крепкие хлопцы, тоже с улыбкой. Хирург немного удивлён, непривычно встречать пациента, которого ты уже ожидал увидеть лишь на том свете.

— Как папа какает? — первый, пришедший в голову, вопрос. Точно фраза из анекдота.

— Да все в порядке, только мешок в магазине «разговаривает», неудобно.

— Понятно..

Далее подробности. Дедушка после выписки поехал в деревню и начал жить в своё удовольствие, согласно рекомендациям. Питался с огорода, спал как спящая красавица, да и бытовыми заботами, не жмотясь, с сыновьями поделился. И часами рассказывал соседям, что оперировали его в самом СПб, самые лучшие эскулапы.

Костикович тихонько улыбается внутри. Господи, дедуля, на периферии столько опытных и грамотных врачей, чего уж там.

— А больницу-то, — спрашивает, — навещали?

— Да куда там больницу. Шибко уж далеко, зараза, не наездишься. Вот фельдшерица частенько наведывалась, советы умные давала. Как жить, что в желудок пихать. А вместо доктора у меня икона Николушки в церквушке напротив, вот туда регулярно захаживал.

При осмотре: живот спокойный, ни намёка на асцит. По УЗИ тоже всё чисто, печень без метастазов. Готовят к операции, клизмят, смотрят снизу и через колостому эндоскопом — стерильность, ни одного полипчика. А дед походу совсем осмелел, говорит: «Константиныч, ты мне кишку-то на место обратно пристрой, пожалуйста, а то с девчатами неудобно, мешок в самый неподходящий момент звуки издает». Опер- бригада посмеялась.

Начинают манипулировать. Вскрывают. Не поверите! Ни одной спайки! Кишочки, брыжейка словно у младенца. Печень чистая, ощущения, что на столе молодой мужик, почти здоровый! Технически же всё просто. Буквально двадцать минут, и дедова кишка будет издавать звуки из нужного места. Все бы такие операции были, как будто кто-то рукам хирурга помогал. Поправился дедушка оперативно. Домой уехал счастливым. А Костикович сидел себе и думал: ведь есть Бог на свете, творит он чудеса! Надо только в них ВЕРИТЬ!

Подобные клиенты в нашей практике всегда редкость. Просто хотелось закончить на приятном, помня, что книга юмористическая. Однако пациенты-то у нас не только в клинике.

Начнём с того, что от больных хотелось отдохнуть. Уехать куда-нибудь прочь, дабы не видеть страдальческие лица и не слышать спутанный бред. Ведь клиентура, точно зомби, окружала нас всюду. Заходишь, к примеру, в метро и сразу очевидно. Вот, второй справа, сидит дедуля с радикулитом. Первый, второй поясничные позвонки. А здесь, у турникета, молодой человек с геморроем. Три узла, не меньше. А там с ноги на ногу переминается женщина, просто больная. В магазине ситуация ещё хуже, поскольку туда чаще всего ходят попарно или даже группами. Клиника налицо.