Николай Бахрошин - Фиолетовый гном

Вечером оба сошлись на привычной террасе с пивом и оливками. Сидели, смотрели на море, неторопливо тянули пиво, чувствуя приятную легкость в душе и удовлетворенную расслабленность ниже пояса.

Хорошо!

– Два момента мне особенно нравятся в отношениях с прекрасным полом, – сказал Серега.

Жека заинтересованно покосился.

– Первое – когда женщина, как чудо, входит в мой дом, – пояснил Серега. – Второе – когда она его покидает. В качестве следующего, дополнительного чуда.

Жека согласно покивал головой.

– А у меня, похоже, Надюшка, часы сперла, – поделился он. – Лежали на столике, а теперь не могу найти. Все уже обшарил, даже кровать двигал.

– Дорогие?

– Не, штамповка. Штука рублей с копейками. Только выглядят богато.

– Если хочешь, могу компенсировать половину. Как свою долю за общее удовольствие, – ехидно предложил Серега.

– Издеваешься? Да черт с ними, пусть пользуется на добрую, долгую память, – Жека беспечно махнул рукой. – Могла бы попросить, я б ей сам подарил…

Серега глянул на свой массивный дорогой «Роллекс». Впрочем, он его вроде бы не снимал, не до того было… Деньги, кредитки – в сейфе, а тот – закодирован… Больше вроде на память о ночи любви у него брать нечего, разве что посуду или белье постельное… Это – пусть, как говорит Жека, на добрую память…

– Хорошие девчата, душевные, – улыбнулся он.

– Гарные дивчины! – подтвердил Жека.

– Им бы мужей покрепче да позабористей, – предположил Серега. – Вот счастье бы привалило каким-нибудь щирым украинским парубкам.

– Полные штаны счастья от таких жен. Точнее, шаровары… – согласился Жека. Фырнул смехом, припоминая.

Помолчали.

– Ты, я смотрю, возвращаться не торопишься? – спросил Жуткий брат через некоторое время.

– А ты?

– Я – нет. Куда торопиться? Завтра снова сяду писать, хватит дурака валять. Тут хорошо работается, спокойно. Зелень, воздух, море дышит в окно…

– Вот и я – нет.

– А как же бизнес, миллионы?

– Да пошел он в задницу! Хватит с меня…

– А жена – неземная краса?

– А что это ты опять чужими женами интересуешься? – подколол Серега.

– Нет, это я так, к слову… – сразу смутился Жека.

Светка Вторая его, кстати, на дух не переносила. Называла фиглярствующим неудачником…

– Ее – туда же! – категорично определил Серега. – В это самое место!

– Что, неужто правда решил все бросить?

– Вроде того.

– Даже так?

– Именно так, Жека, только так… Так надо! – припомнил он.

Они еще помолчали. Другу Жеке никогда не надо было много объяснять, на то он и друг… Сколько уже лет вместе, страшно вспомнить…

– Хватит – это странно слышать от бизнесмена. Не по-русски как-то, – попробовал Жека с другой стороны.

– Мы же в Греции, – объяснил Серега.

– Тогда – с возвращением тебя, Серый брат! – Жека, как тост, приподнял банку с пивом и отхлебнул, громко прихлюпнув.

– Не понял?

– Скажу тебе откровенно, Серый брат, сейчас ты мне нравишься гораздо больше. А то последнее время ты стал превращаться в такое мурло, что я только руками разводил. Мысленно… – пояснил Жека. – Не обижайся, но я уж за тебя бояться начал. Думал – необратимый процесс, засосала жизнь Серого по самую маковку… Очень удивился, когда ты заявился ко мне с выражением лица лимонного человека, позвал сюда…

Бояться – это Серега уже слышал… Обидно слышать. Но, наверное, справедливо…

Мурло – точное слово, оценил Серега. Вот что значит писатель…

– Неужели было так заметно? – спросил он.

– Еще как!

– Не знал…

– Что делать-то будешь? Чем займешься? – поинтересовался Жека.

– Не знаю пока. Подумаю. Куда торопиться? Может, снова начну сказки писать… А почему бы и нет? Составишь протекцию в ваших литературных кругах?

– Спрашиваешь, Серый брат! Со всем усердием! Только тут подумать надо, к кому обратиться, детские издательства – это, знаешь, отдельная кухня… – немедленно озаботился Жека.

– Ладно, заметано! Потом подумаешь…

Они чокнулись через стол банками. Немецкое пиво медленно, но верно кружило голову легким, беспечным хмелем…

– Напиши лучше про свою жизнь. Все как есть, не стесняясь, – посоветовал Жека, как профессионал пера.

– Да ну! Что в ней интересного? Обычная жизнь, как у всех, в меру веселая, а все больше – серенькая… Лучше – сказки!

Они опять замолчали. Сидели и смотрели на воду, где среди темного, чернильного моря чуть заметно подрагивал маленький электрический огонек.

Яхта или рыбаки?..

Хорошо!