Степан Калита - Сполохи детства

Когда я пересаживался на другую электричку, меня все еще колотило, и руки тряслись, как у запойного алкаша. Непонятно было, что скажет Рыжий. Может, обвинит меня — что я плохо «подстраховал» Сани. Интересно, как бы я мог его «подстраховать»? В любом случае, мне в этом районе еще жить. Рядом с ним. Значит, надо идти — сдаваться, рассказывать, как все было. А может, сразу пойти в милицию? Эту мысль я отмёл мгновенно. От ментов можно ждать что угодно — обрадуются, что сам пришел, и повесят на тебя кучу висяков…

— Бля, — сказал Рыжий. — Сани. — Было похоже, что он сейчас пустит слезу. Но он просто сидел и молчал. — Что ж за хуйня такая? Мы же договорились…

«Значит, плохо договорились!» — хотел крикнуть я, но слова застряли в горле.

— Сани, — повторил Рыжий. Посмотрел на меня широко открытыми глазами. — Слушай, давай нажремся, а?! Водяры?.. Чего-то одна хуйня в последнее время.

— Давай, — сразу согласился я…

Отпустило меня только после первого стакана, который я выпил залпом и закусил пучком зеленого лука — брали в соседнем гастрономе. Водка вкатилась в нутро и бабахнула там, словно самое мощное лекарство… сразу отступили и страх и все сомнения… картинка произошедшего выкристаллизовалась — и стала предельно четкой, будто кто-то внутри меня настроил ее на резкость. Сани заплатил за всё! Получил то, что заслужил! А от Рыжего я отвяжусь. Теперь у него нет никого. Все окружение — одни малолетки, просто шестерки…

Когда мы напились, Рыжий так расчувствовался, что подарил мне пакет с травой. Достал его из закромов и сунул мне прямо в руки.

— На, дарю.

— Да зачем она мне? Не надо…

— А я говорю — бери. Мне она все равно просто так досталась. Одного барыгу обули.

— Да я не курю… не курил никогда.

— Бери, говорю. От подарков не отказываются.

Ну я и взял. С трудом помню, как в этот день добрался домой. Шел по улице, пьяный в хлам, шатаясь, ввалился в квартиру, кое-как разделся и упал на кровать.

Утром меня разбудила сильно взволнованная мама.

Я с трудом продрал глаза, и увидел, что перед лицом у меня покачивается что-то зеленое. Пригляделся — о черт! — это же пакет с травой.

— Степа, — мама присела на кровать, — что это?.. Нет-нет. Не говори. Я знаю. Это наркотик. Откуда он у тебя?.. Тоже можешь не говорить. Это ведь не твое? Тебя попросили это подержать у себя? Так?

— Так, — ответил я.

— Это же, наверное, очень дорого стоит. Поэтому я это не выбросила. Тебе повезло, что у тебя сумасшедшая мама. Ты знаешь это?

— Да… — слова давались с трудом. С похмелья я плохо соображал.

— В общем, — мама положила пакет на секретер. — Я оставляю это тебе. Сделай, пожалуйста так, чтобы этого в нашем доме не было. Никогда. Верни это тем, кто тебе это дал. И скажи, что ты им ничего не должен. Иначе я пойду в милицию. Ты понял?

— Понял, — заверил я.

Через полчаса мы с пакетом были на улице. Я держал его в кармане куртки и размышлял — что с ним делать. По-хорошему, надо было бы отдать его Рыжему обратно. Но так не хотелось видеть его рожу. Вообще, никогда больше. А вдруг он протрезвеет — и потребует траву обратно?.. Да нет, это не в его характере. Подарил по пьяни — значит всё, значит моё. А может, попробовать, что это за кайф — курить траву? Не зря же ее курят?..

Я медленно двинулся по району, продолжая сомневаться — попробовать или не попробовать?.. Навстречу мне попался знакомый паренек по имени Женя. Его будто черт послал. Мы поздоровались. И я зачем-то поинтересовался у него, курил ли он когда-нибудь траву.

— Конечно, — ответил Женя. — Трава — вещь. А что, есть?

— Есть немного, — сказал я. — Может, научишь, как ее курят?

Тут он очень обрадовался, весь буквально залучился энтузиазмом.

— Пошли!

И мы направились куда-то в сторону домов у реки.

— Эй, мужики, — крикнул Женя, увидев сидящих на скамейке алкоголиков, — у вас «Беломора» нет?

— А что, есть?! — сразу откликнулся один из мужиков.

— Да ну тебя, — Женя махнул на него рукой.

— Эй, парень, да ты погодь… — Мужик поспешил за нами. Но мы прибавили шагу. Некоторое время он не отставал, покрикивая нам вслед: «Есть чё? Ну, пацаны, есть чё? Я ж не мент», но потом пропал из виду.

— Ладно, — сказал Женя, — «Беломора» нет. Из обычной сигареты скрутим. Пойдем в мой подъезд, я тебя научу.

Мы поднялись на этаж, спустились на площадку между лифтами, встали рядом с мусоропроводом. Я отсыпал Жене немного травы из пакета. Когда он его увидел, глаза у него порядком округлились.

— Откуда столько?

— Подарили.

— Дед Мороз, что ли?

— Да какая разница…

— И правда, лично мне — никакой. Даже если ты его украл, — Женя принялся вытряхивать табак из сигареты. Потом смешал его с травой, скрутил купюру и принялся забивать косяк. По тому, как ловко у него это получается, я понял, что обратился к настоящему профессионалу. Он зубами вытащил фильтр и выплюнул его. Закрутил кончик. И поведал: — Это называет ганджубас. Ну чего, курим?

— Курим, — подтвердил я.

Женя прикурил первым, смачно затянулся. И застыл, задерживая дым в легких. Передал ганджубас мне. Я вдохнул едкий дым, и закашлялся. Я и обычные сигареты курил редко — время от времени — спортсменам, к коим я себя причислял, вредные привычки не положены.

— Ты помаленьку вдыхай, — посоветовал Женя, — можешь вместе с воздухом.

Я так и сделал. Пошло лучше.

— Давай паровоз, — высказался мой приятель.

— Чего? — не понял я.

— Ну смотри, — он перевернул сигарету, вставил зажженным концом в рот и сделал жест ладонью — мол, ближе, ближе… Я приблизился и вдохнул сразу много дыма. Женя «пустил» паровоз, выдохнув воздух из легких через косяк.

После паровоза я почувствовал в голове некоторую легкость и головокружение.

Еще я заметил, что глаза у Жени стали красные и мутные. «Неужели у меня такие же? — подумал я».

— Ну как? — спросил Женя.

— Да никак, не торкает что-то.

— Трава ништяк, — сказал он. — Это тебя с непривычки не торкает. Меня поначалу тоже не торкало. Потом, когда привыкнешь, с пяточки улетаешь.

— Пяточка — это что?

Женя засмеялся.

— Ты ваще ничего не знаешь. Пяточка — это вот. — Он отчеркнул ноготь большого пальца.

Я понял, что настоящего опыта курения травы не получил, и мне стало досадно.

— Давай-ка, скрути еще одну, — попросил я.

— Хозяин-барин…

Эту вторую я выкурил практически в одиночку.

— Паровоз? — предложил Женя.

— Да ну нафиг эти паровозы, — и принялся сам забивать третью. Мне хотелось в точности узнать — в чем заключается кайф от курения травы. Мой пытливый ум не позволял остановиться на полдороги.

Выкурив третью, я опять ничего не почувствовал, чем вызвал бурный приступ смеха у Жени. Он так хохотал, повторяя: «Не забирает? Не забирает?!», что я понял — его забрало по-настоящему.

Мне надоело смотреть на то, как он веселится, и я сказал:

— Ладно, я домой.

— Погоди, — Женя схватил меня за рукав куртки. — Отсыпь травы немного.

— Не, ни хрена, — ответил я, — давай, я пошел… — И направился вниз по лестнице. Пока я шел, мне почудилось, что мой голос звучал очень высоко. Я повторил: «Давай, я пошел». И снова голос был таким высоким, что я испугался.

Страх погнал меня домой. По дороге я увидел, как на лавке дерутся мужики-алкоголики, которых мы недавно окликнули, и я испугался еще больше. И буквально побежал от них. Перепуганный до крайности, я вбежал в квартиру, заперся на все замки — и больше в этот день никуда не выходил. Приходили родители, что-то говорили мне, я что-то отвечал, но время улетало в никуда, и я даже не заметил, что уже час ночи и давно пора спать…

— Ты чего не ложишься? — спросил отец.

— Сейчас лягу, — ответил я, стараясь, чтобы мой голос звучал нормально, не так высоко.

Он поглядел на меня с удивлением.

— Ты чего басишь?

— Шучу я, — ответил я писклявым голоском — так мне казалось. Но он успокоился — и ушел.

Утром меня разбудил звонок в дверь. Я прошел через общий коридор, открыл дверь. На пороге стоял Женя и с ним незнакомый парень.

— Вася, — представил его Женя. — Степан. Знакомьтесь.

Мы пожали друг другу руки.

— Давай в кино сходим, — сразу же предложил Женя.

— В кино? — удивился я. — На фига?

— А там индийский фильм идет, под него знаешь как курится здорово…

— Да у меня, вроде бы, дела были… — Я попробовал вспомнить, что собирался делать, но, кажется, никаких дел у меня не было. И я решился: — Ладно, пошли…

В кинотеатре было пусто. Мы уселись на четвертый ряд с краю и принялись курить косяк, передавая его по цепочке. Причем, Вася сел в середине. И вскоре я сообразил, что он курит больше всех. Потому что ганджубас переходил ему и от Жени и от меня. Это открытие меня здорово развеселило. И я стал смеяться. Потом меня насмешило то, что на экране кого-то хоронят.