Грег Мортенсон - Три чашки чая

«Я ЗНАЛ, ЧТО СНАЙПЕРЫ СЛЕДЯТ ЗА НАМИ СО ВСЕХ КРЫШ. ДАЖЕ ЕСЛИ БЫ Я НЕ ТАК ПОСМОТРЕЛ НА ИХ КОМАНДИРА, МЕНЯ БЫ ТУТ ЖЕ ЗАСТРЕЛИЛИ».

«Простите, что не могу предложить вам чаю, — сказал Хан (его помощник владел английским „на отлично“). — Но через несколько минут вы сможете получить все, что пожелаете». Хан показал на солнце, которое уже скрывалось за горами на западе.

«Все нормально, — ответил Грег. — Я проделал долгий путь, чтобы поговорить с вами. Для меня большая честь — быть здесь».

«И о чем хочет поговорить американец, приехавший из самого Кабула?» — спросил Хан, расправляя свое коричневое шерстяное одеяние, расшитое алыми нитями, — знак высшей власти.

Мортенсон рассказал ему свою историю. Начал он с того, как киргизские всадники в облаке пыли спустились с Иршадского перевала, и закончил свой рассказ описанием перестрелки, свидетелями которой стал днем раньше, и путешествия под козьими шкурами. К удивлению Грега, страшный командир моджахеддинов Бадахшана радостно расхохотался и бросился обнимать пораженного американца.

«Да! Да! — кричал он. — Вы — доктор Грег! Мой друг Ахмед Рашид говорил мне о вас. Это невероятно. Надо же, а я даже не подготовил торжественный ужин! И не пригласил местных старейшин познакомиться с вами. Простите меня!»

Мортенсон улыбнулся. Напряженность, охватившая его за время тяжелейшей поездки на север, исчезла. Хан вытащил из кармана жилета, надетого под традиционной одеждой, самый современный спутниковый телефон и приказал помощникам готовить праздничный ужин. Затем они стали разгуливать по крыше, обсуждая подходящие для строительства школ места.

Познания Хана о Ваханском коридоре, где Мортенсон собирался начать свою работу, были просто энциклопедическими. Он рассказал о пяти деревнях, где построить начальные школы было абсолютно необходимо. Вспомнил о девочках, которые не могли получить образование. Их оказалось гораздо больше, чем Грег мог себе представить. Хан сказал, что в одном только Файзабаде пять тысяч девочек пытаются учиться под открытым небом рядом со школой для мальчиков. И такая ситуация сохранялась во всем Бадахшане. Хан перечислил множество проблем, над решением которых Мортенсон и сотрудники его Института могли работать десятилетиями.

Когда солнце скрылось за западными горами, Хан положил руку на плечо Мортенсона, а другой обвел открывавшийся с крыши пейзаж. «В этих горах мы боролись вместе с американцами против талибов, — сказал он. — И хотя мы слышали немало обещаний, они так и не вернулись помочь нам, когда война кончилась.

Посмотрите на эти холмы, — Хан указал на покрытые валунами склоны. Мрачные валуны высились, как армия мертвых, поднявшихся после наступления темноты. — Сколько людей погибло на них! — Садхар Хан повернулся к Мортенсону. — Каждая скала, каждый камень на этих полях политы кровью кого-то из моих моджахеддинов, шахидов — мучеников, отдавших жизнь в борьбе против талибов. И мы должны сделать так, чтобы их жертва не была напрасной. Мы должны превратить эти камни в школы».

Мортенсон всегда сомневался в том, что перед смертью человек успевает увидеть всю свою жизнь. Слишком мало времени. Но за ту секунду, что он смотрел в черные глаза Садхар Хана, он успел увидеть ту жизнь, которую еще не прожил…

«КАЖДАЯ СКАЛА, КАЖДЫЙ КАМЕНЬ НА ЭТИХ ПОЛЯХ ПОЛИТЫ КРОВЬЮ КОГО-ТО ИЗ МОИХ МОДЖАХЕДДИНОВ. И МЫ ДОЛЖНЫ СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ ИХ ЖЕРТВА НЕ БЫЛА НАПРАСНОЙ. МЫ ДОЛЖНЫ ПРЕВРАТИТЬ ЭТИ КАМНИ В ШКОЛЫ».

На этой крыше, в окружении суровых каменистых холмов, Грег оказался на распутье. Если он повернется к этому человеку и к этим камням, перед ним откроется новая дорога.

Мортенсон видел эту дорогу еще более отчетливо, чем ту, на которую когда-то давным-давно ступил в Корфе. Видел так ясно, как в детстве — вершину Килиманджаро. Или устремленную в небо К2, которая все еще продолжала сниться ему по ночам.

Он понял, что даст обет, исполнять который будет твердо.

Нужно будет учить новые языки, узнавать новые обычаи… И лишь потом начнется настоящая работа. Снова придется на долгие месяцы покидать жену и детей, и эти расставания омрачали яркую картину, которая открывалась перед ним. Его ожидали блестящие перспективы, которые сияли и переливались на солнце, как нетронутый снежный склон, — и опасности. Опасности поджидали его на каждом шагу…

Мортенсон положил руки на плечи Садхар Хана, как десять лет назад в других горах клал их на плечи другого человека, Хаджи Али. В тот момент он не думал о снайперах, следивших за каждым его жестом с крыш соседних домов. Он думал только о новой вершине, которую поклялся покорить.

В ТОТ МОМЕНТ ОН НЕ ДУМАЛ О СНАЙПЕРАХ, СЛЕДИВШИХ ЗА КАЖДЫМ ЕГО ЖЕСТОМ С КРЫШ СОСЕДНИХ ДОМОВ. ОН ДУМАЛ ТОЛЬКО О НОВОЙ ВЕРШИНЕ, КОТОРУЮ ПОКЛЯЛСЯ ПОКОРИТЬ.

Покорить — во что бы то ни стало.

Я считаю, что все люди планеты должны в течение следующего десятилетия объединить усилия в борьбе за всеобщую грамотность и детское образование. Более 145 миллионов детей в мире лишены возможности учиться из-за бедности, эксплуатации, рабства, религиозного экстремизма и коррупции, процветающей в разных странах. Быть может, эта книга поспособствует тому, чтобы свет просвещения проник в самые темные уголки на нашей планете.

Обычаи многих народов требуют начинать или заканчивать любой разговор извинениями. Люди просят друг у друга прощения за невольные обиды, которые могли нанести собеседнику. Я свято чту и уважаю эту традицию. В своей решимости описать в своей книге все так, как было на самом деле, я невольно обижал разных людей, причинял им боль. Сожалею об этом и прошу прощения. Teri asees chaunde.

Все страницы этой книги можно было бы заполнить благодарностями тысячам людей, которые помогли мне совершить поразительное путешествие, которое началось с поездки на Поле мечтаний в Дайерсвилле, штат Айова, а закончилось на пшеничном поле в другом конце света — в пакистанской деревне Корфе.

Сожалею, — и эта мысль лишает меня сна, — что не могу поблагодарить их всех лично: ведь они наполнили мою жизнь глубоким смыслом. Благодарность живет и в сердце каждого ребенка, получившего образование в результате деятельности Института Центральной Азии (ИЦА), — это стало возможным только благодаря их состраданию и душевной щедрости.

Хотелось бы особенно поблагодарить замечательного автора этой книги, Дэвида Оливера Релина, который не пожалел для работы более двух лет своей жизни. Спасибо тебе, командир Релин!

Больше двух лет нами руководила литературный агент Элизабет Каплан. Лишь благодаря ее помощи наша книга прошла весь путь: от идеи до издания. Лично мне работа над книгой показалась куда более тяжелой, чем все то, о чем в ней рассказывается. Я бесконечно благодарен вам, Элизабет, за терпение, спокойствие и полезнейшие советы!

Судьба свела меня с потрясающими людьми из издательства «Викинг Пингвин»: Рэем Робертсом, Кэролайн Коулберн, Нэнси Шеппард, Джуди Пауэрс и Шарон Гонсалес. Друзья! Наблюдая за тем, как вы готовили издание, я многому научился. Ваш профессионализм и трудолюбие стали для меня примером. Душевно благодарю вас!

Важную роль в создании книги сыграли средства массовой информации. Спасибо всем: газетам в маленьких городках, государственным радиостанциям, телевизионным каналам, журналам и международным агентствам. Спасибо Кэти Гэннон, бывшему руководителю филиала «Ассошиэйтед Пресс» в Пакистане и Афганистане, Ахмед Рашиду, автору книги «Талибан». Вы щедро делились со мной своими энциклопедическими знаниями о горах, медресе и моджахеддинах. Я благодарен сотрудникам журнала «Аутсайд» — Хэлу Эспену, Элизабет Хайтауэр и Марку Дженкинсу, которые рассказали мне многое о К2, войне на леднике Сиачен и о Ваханском коридоре в Афганистане. Вы сделали все, чтобы свет гуманизма зажегся там, где раньше лишь гремели войны.

Через девятнадцать месяцев после 11 сентября, когда журнал «Пэрейд» опубликовал статью Кевина Федарко «Он борется с террором книгами», американцы прислали в наш маленький офис ИЦА в Монтане более четырнадцати тысяч писем. Америка приняла идею борьбы с терроризмом с помощью просвещения и образования. Нам писали и консерваторы, и либералы, и мусульмане, и христиане, и евреи, и индуисты, и атеисты, и конгрессмены, и водители грузовиков. Спасибо тебе, Кевин; сердечно благодарю и редакторов журнала Ли Кравича и Ламара Грэма — за то, что помогли достучаться до умов и сердец американцев.

За двенадцать лет мы не потратили ни цента из денег налогоплательщиков на строительство школ и покупку учебных принадлежностей. Мы делали нашу работу на средства спонсоров. И я выражаю глубочайшую признательность депутату Палаты Представителей Мэри Боно, которая научила меня пропагандировать в моей стране идею развития женского образования в Пакистане и Афганистане. Благодаря ее урокам я сумел рассказать о том, как образование помогает странам не скатиться в бездну войны и террора. Спасибо и Марку Удаллу за его поистине неоценимую помощь.