Сабир Мартышев - Дурная кровь (редакция 2003 г)

Я снова посмотрел на нее. Светлые волосы струились по плечам серебряными ручейками, руки скрещены на груди, видимо, от холода, сама сжалась в комочек в этом огромном кресле. И глаза, поблескивающие в темноте двумя точками…

– Ты не спишь? – прошептал я.

– Ничего, сейчас засну.

Она повернулась ко мне спиной и зябко повела плечами. Я сглотнул слюну так, что мне показалось, будто это слышали все, кто был в здании.

– Свет.

– Что? – спросила она, не поворачиваясь.

– Если тебе холодно, то иди ко мне. Здесь места на двоих хватит.

Я видел, как напряглись ее плечи, и она предстала передо мной словно раскрытая книга. Мне были понятны все ее мысли.

– Не переживай. Сегодня я на такие подвиги не способен. Просто вместе будет теплее, а то еще простудишься у окна-то.

Света не ответила мне, и я решил, что все испортил. Зачем я только поддался этому дурацкому порыву? Конечно, любая девушка на ее месте истолковала бы мои намерения соответствующим образом. Как, наверняка, истолковала и она. Только зря оскорбил хорошего человека. Она ведь сейчас, наверное, думает, вот, мол, парень, спит в одной комнате с проституткой, так почему бы не воспользоваться моментом.

Я готов был извиниться, но она молча встала и подошла к дивану.

– Это все? – спросила она, глядя на меня сверху вниз.

– Да. То есть, нет. То, что ты думаешь, это все неправильно, и потом я так не могу.

– Чего не можешь?

– Ты знаешь.

Она покачала головой:

– Ты сказал «не могу», но не «не хочу».

Почему я вижу Веру в каждом лице?

– Да ладно, не переживай. Верю я тебе, верю, – она взъерошила мои волосы.

Света потянула за пояс, узелок развязался и халат соскользнул к ее ногам. Теперь из одежды на ней остались лишь белые шелковые шортики.

– Это еще зачем? – испуганно спросил я.

– Голым телом гораздо теплее. И потом, – усмехнулась она, – ты ведь все равно так не можешь.

С этими словами Света залезла ко мне под одеяло и, повернувшись спиной, заставила обнять ее за талию.

– Спокойной ночи, – прошептала она.

– Спокойной ночи, – также тихо ответил я.

Несмотря на мои опасения, заснули мы довольно быстро.

Глава тридцать вторая

Конец пути

Следующие три дня пролетели в одно мгновение. Меня словно вытащили из омута повседневной жизни и переместили в волшебный оазис. Я был в тепле, уюте и окружен заботой. В такой обстановке немудрено было расслабиться.

Света оказалась верна своему слову и действительно не отходила от меня. После первой совместно проведенной ночи между нами ничего не изменилось. То есть, по-своему, конечно, изменилось, мы общались теперь на личные темы, которыми делятся лишь самые близкие друзья. Мы по-прежнему спали вместе каждую ночь, но так и не перешли ту черту, после которой мужчина может назвать женщину своей. Мне нравилось обнимать ее роскошное податливое тело, ей нравилось греться об меня, однако чего-то большего не происходило.

Кормили меня буквально на убой, вкусно и много, не забывали также о деликатесах: шоколаде, мороженом и фруктах. К окончанию моего пребывания в сауне, я даже успел, как мне кажется, пополнеть на лицо. Сергей регулярно наведывался ко мне и интересовался самочувствием. От него я узнавал новости о Толике. Здоровье последнего было уже вне опасности, и теперь тот шел на поправку. Посетителей к нему пока не пускали, но Косматый узнал, что тот пришел в сознание на второй день и открыл глаза. Врачи сказали, что если бы не его великолепное здоровье и вовремя подоспевшая кровь, он бы не выдюжил. Мне было приятно осознавать, что я действительно помог кому-то. Вера бы мной гордилась.

Если Косматый и подозревал, что между мной и Светой отношения вышли за рамки больного и ухажерки, то не подал виду.

За это время я думал о многом – Вере, родителях, институте, но по большей части о себе. И еще больше укрепился в своем решении положить конец затее с Александром. Я больше не испытывал презрения к Денису, эти чувства остались в прошлом. За последние дни мне вдруг стало понятно, в чем заключалась моя ошибка. Раньше я готов был слушать кого угодно, но только не себя. Наверное, я просто не доверял себе. Но попав на время в этот оазис, я понял, что у всех нас разные пути в этой жизни, и не стоит считать чей-то путь более верным. Чей-то, но только не свой.

– Я рад, что ты выздоровел, – сказала на прощание Света и поцеловала меня.

Она даже не представляла себе, насколько я излечился.

Открыв дверь в квартиру, я услышал знакомое мяуканье и вдруг с ужасом вспомнил о Луцике – ведь я совершенно забыл о нем за эти дни. Выбежав ко мне, молодой кот привычно потерся о ноги и заурчал. Если он и был жутко голоден, то по нему этого не было заметно.

На кухне его миски с едой и водой были полны. На столе лежала записка:

«Где тебя носит? Изверг, ты совсем забыл о котенке. И обо мне тоже. Это непростительно. Мне надо серьезно поговорить с тобой»

В конце целые две строчки были старательно зачеркнуты, и сколько я ни старался, выяснить, что же там написано, у меня ничего не получалось. Чуть ниже стояла подпись «Вера». Я видел, что записка составлена в спешке и, видимо, в сильном волнении – привычный Верин почерк на этот раз был размашист и нестроен. Мне это совсем не понравилось.

Наверное, мне все-таки следовало связаться с Верой, пока я держал постельный режим. Наверняка, она сильно волновалась, хоть и постаралась скрыть это за шутливым тоном своей записки. Я вернулся к словам «поговорить с тобой», и меня вдруг осенила мысль. А что если разговор касается вовсе не моего необъясненного отсутствия, а чего-то другого? Например, Александра. Вдруг он раскололся и выложил всю правду о Выкидышах? Тогда я последний подлец в ее глазах. И все мои планы могут рухнуть в одночасье.

О боже, только не это! Только не сейчас, когда я начал все понимать.

– Паша!

Я закрывал дверь трясущимися от волнения руками, когда меня окликнули сзади. Это оказался Денис – запыхавшийся и покрасневший от бега на пятый этаж. Сейчас мне было совсем не до него.

– Хорошо, что я успел застать тебя. Косматый мне сказал, что ты поехал домой. Я боялся, что мы разминемся.

– В чем дело?

Я хотел как можно быстрее отделаться от него.

– Ты пошел искать Веру?

– Да, и сразу хочу сказать, что с твоей дурацкой затеей покончено. Я больше не играю в эти игры. Так что отстань от меня.

– Именно об этом я и хотел с тобой поговорить, – отдышавшись, произнес он и, убрав руку с перил, подошел ко мне ближе.

– Денис, даже не думай меня отговаривать! – я отступил назад, а мой голос больше походил на едва сдерживаемый крик. – Я не хочу давиться очередной порцией твоих аргументов, и не хочу, чтобы ты манипулировал мной. Мне все это надоело! Я постараюсь сам разобраться с Верой без чьей-либо помощи. Все, концерт закончен! Выкидышей больше нет!

Он терпеливо ждал, пока я выговорюсь. Его губы презрительно скривились, и я вдруг увидел прежнего Дениса.

– Ты, как всегда, ничего не понял, Пашка. Дурак ты, дурак! Твоя правда только в одном – Выкидышей действительно больше нет. И знаешь, почему? Потому что Вера бросила тебя! Она живет у Александра с того самого дня, как ты пропал. И он меня тоже бросил! Нас обоих ки-ну-ли!

Я словно проглотил кусок льда, который медленно опускался в желудок, омертвляя все на своем пути. Из носа потекло, и я машинально облизнул губу.

– Черт! Да у тебя кровь носом пошла, – воскликнул Денис. – Открывай дверь, нужно срочно холодный компресс наложить.

Мы сидим на кухне и пьем водку. Не знаю, когда Денис успел сбегать за ней. За окном стемнело, но я даже не помню, как село солнце. Происходящее меня совершенно не интересует. Все, что имеет сейчас значение, это вливание в себя очередной рюмки так, чтобы потом не стошнило. Обнимать унитаз и изливать ему душу я сегодня точно не хочу.

Вначале я порывался бросить все и поехать на квартиру к Александру, чтобы посмотреть Вере в глаза. Ничего не говорить, ни в чем не упрекать, просто посмотреть. Интересно, что я смогу разглядеть в этом омуте предательства и лжи?

– Оно тебе надо? Опять унизиться перед ней хочешь? – поинтересовался Денис.

– Почему унизиться?

– Да потому что она уже все решила. Ты посмотри, она даже все свои вещи вывезла из твоей квартиры. Неужели не понятно, что она не собирается к тебе возвращаться?

На нетвердых ногах я обошел свою квартиру и убедился, что Денис прав – вещей Веры действительно не наблюдалось. Все было потеряно. После этого я сник окончательно.

Мне не было грустно, не было тяжело, я вообще ничего не чувствовал. Водка быстро ударила в голову, и я был ей за это благодарен. Денис мне что-то объяснял, доказывал, успокаивал, но мне было наплевать на него. Я кивал в ответ на его увещевания, а сам ждал, когда же наступит благословенное хмельное ничто.