Фэнни Флэгг - Добро пожаловать в мир, Малышка!

— Что ж, мисс Дена Нордстром, — сказал он, — вы только поглядите на себя. Вы же сногсшибательны!

Вошла следующая девочка и села на место Дены.

Через месяц, в Нью-Йорке, фотограф, разглядывая в увеличителе негативы, дошел до фотографии юной Нордстром и вспомнил этот момент.

— Ты прав. Погляди на девчонку. Черт, ее же просто невозможно снять плохо. У нее золотое лицо, на миллион долларов. — Он обернулся к помощнику: — Разузнай, кто она и как ее найти.

— Я же тебе говорю, — сказал Альберт. — Когда она вошла, смотреть было не на что. Я чуть подпудрил, подвел глаза — и все, умереть можно.

Фотограф не отводил взгляда от снимка.

— Черт, я одел ее в простой черный свитер с горлом да щелкнул — нет, ты глянь, ты только глянь, какое строение черепа. Она что, шведка или еще откуда?

— Не знаю.

Помощник вернулся со списком:

— Ее зовут Дена Нордстром.

— Так я и знал, — сказал фотограф, — у нас тут малышка Гарбо или вторая Ингрид Бергман. Сколько ей?

— Пятнадцать.

— Да, мечтать не вредно, — разочарованно сказал фотограф.

Альберт напомнил старому знакомому:

— Да, только это тебе и остается, если не хочешь преследования еще одной разгневанной мамаши или закона.

Фотограф глубоко вздохнул и сказал помощнику:

— Позвони Хетти в агентство, скажи, что посылаем ей несколько снимков… Но предупреди, что сначала мы сами с ней поработаем.

Двумя днями позже, после того как в школу Дены наконец дозвонились, а ее мать застали на работе, Хетти Смит объяснила, что она работает только с топ-моделями из числа подростков и хочет подписать с Деной контракт на пять лет, но к работе нужно приступить сразу.

— У вашей дочери незаурядная внешность. Если создать ей правильный сценический образ, ее ждет большое будущее.

Хетти откинулась на спинку стула в ожидании слов, которые она обычно слышала от мамочек, как, мол, они рады, что их дочки станут моделями. Эта же сказала всего два слова: «Абсолютно неприемлемо».

Мать Дены была встревожена. Она не знала, что Дену фотографировали.

Хетти выпрямилась на стуле.

— В каком смысле?

— Миссис Смит, благодарю за проявленный интерес, но нам придется отклонить ваше предложение.

— Мы считаем, что она сможет стать звездой. Честно говоря, мы рассчитывали, что вы обе сниметесь для разворота «Мать и дочь» в следующем номере журнала «Семейный круг», так что если бы вы прислали свою последнюю фотографию…

— По-моему, вы недопоняли. Я не хочу, чтобы моя фотография или фотография моей дочери появлялась на страницах какого бы то ни было журнала. Боюсь, что я против этого возражаю. Простите.

Хетти была обескуражена.

— По-моему, это вы недопоняли. Ваша дочь может зарабатывать деньги — огромные деньги, — позируя для журнала или рекламы. Против денег-то вы ничего не имеете, правда?

Последовало довольно долгое молчание.

— Я деньги трудом зарабатываю, миссис Смит, и хочу, чтобы моя дочь сперва получила образование, а потом уж мы решим, как быть с ее будущим.

Хетти не собиралась так просто сдаваться.

— Мы не имели в виду прерывать ее образование, все наши девочки продолжают учебу. Мы можем назначать ей съемку вне учебных часов. У нас уже есть заказ на ее фото в журнале «Севентин», возможно, для обложки.

— Миссис Смит, я повторяю, я не хочу, чтобы мою дочь фотографировали. Я изо всех сил стараюсь проявить вежливость, и все же спасибо, но нет.

И она повесила трубку.

— Черт! — сказала Хетти.

Через три года, когда Дена достигла совершеннолетия, Хетти снова позвонила, и первая же профессиональная фотография Дены попала на обложку «Севентин». После чего ей предложили стипендию на обучение театральному мастерству в Южном методистском университете в Далласе. Дене там понравилось, но остаться она не осталась. После первого курса бросила учебу и устроилась работать на телестудию в городе Форт-Уэрт — объявлять погоду. Ей приходилось самой себя обеспечивать, и, несмотря на всю привлекательность театрального искусства, она быстро поняла, что деньги крутятся именно на телевидении, а в этом она была сильна с самого начала.

После одиннадцати месяцев работы она начала переходить из одной телестудии в другую, всякий раз в чуть более крупную, считая, что таким образом подбирается все ближе к Нью-Йорку. Дена спокойно переносила бесконечные переезды, она к этому привыкла. Ее мать ездила по всей стране с тех пор, как Дене стукнуло четыре. Дена хотела приобрести как можно больше опыта, а сколько раз придется ради этого сменить место жительства, ей неважно. Главное — быть готовой к тому моменту, когда придет успех.

Она работала в штате Арканзас, в Биллингсе, штат Монтана, потом в штатах Оклахома и Кентукки, опять в Биллингсе и, наконец, в Ричмонде, штат Вирджиния, где начала также с погоды, но затем была приглашена в местную утреннюю программу делать очерки о выставках произведений искусства, лошадей, собак, а иногда и брать интервью у знаменитостей, оказавшихся в городе проездом. Актрисе Арлин Френсис понравилось, как Дена справилась с интервью, и она обмолвилась об этом своим агентам. Сэнди Купер был молодым агентом, его работа заключалась в поиске талантливых девушек для телевидения. В тот момент набирало силу феминистское движение. Сэнди знал, что телекомпании стали отдавать предпочтение женщинам на экране и надобность в новой ведущей для очередной программы — только вопрос времени. Он хотел быть во всеоружии, когда настанет момент.

Однажды в воскресенье они с женой отправились в Ричмонд и остались ночевать, чтобы в понедельник посмотреть на эту Дену Нордстром в утренней программе. Увиденное ему понравилось. Красота Нордстром была достаточно своеобразной, но девушка обладала качествами, которые как раз пользуются спросом на телевидении. Острый ум, быстрая реакция и внешность «славной девушки из дома по соседству», с озаряющей экран улыбкой. Плюс к этому она прошла главный, самый значительный для Сэнди тест. Она понравилась его жене Би, низкорослой, полной женщине, которая, как правило, не выносила красивых девушек. Единственное, что теперь оставалось выяснить, это достаточно ли у Дены Нордстром амбиций. Ответ был получен в первые же пять минут их встречи, и через час она подписывала бумаги в качестве клиента агентства Уильяма Морриса, одного из самых огромных и могущественных агентств страны. Спустя три месяца Сэнди услыхал, что частной телекомпании в Нью-Йорке требуется ведущая для замены Нэнси Лэмб и получившая это место станет кандидатом на вечернюю программу. Он устроил Дене собеседование с Айрой Уоллесом, главой отдела теленовостей.

Дена прилетела из Ричмонда через несколько дней. Сэнди встретил ее у отеля. Он хотел пройтись пешком, подготовить ее к разговору с Айрой Уоллесом, чтобы его выпады не сбили ее с толку. Даже до Ричмонда долетали слухи о непростом характере Уоллеса. Молодые таланты боялись его до ужаса, но Дена не беспокоилась. Ей почти не попадались мужчины, которых она не смогла бы очаровать. Дена была уверена, что готова к этой работе.

Доехав до нужного этажа, Сэнди назвал секретарю их фамилии. Из аппарата связи в ответ раздался нетерпеливый, громкий рык:

— Да?

— Пришли мистер Купер и мисс Нордстром, мистер Уоллес.

— Кто?

Секретарь повторил:

— Мистер Купер и мисс Нордстром. У них назначена встреча.

— Я не знаю, что это за типы. — И он отключил громкую связь.

Секретарь невозмутимо предложил посетителям присесть.

Дена взглянула на Сэнди:

— Ты уверен, что нам назначено?

— Да, он просто пытается тебя запугать. — Сэнди спокойно, как и секретарь, взял со столика журнал.

Дена села.

— Ну, ему это, в общем, удалось.

— Даже не думай волноваться. Он так со всеми поступает.

Сидя в приемной, они слышали, как Айра осыпает кого-то грязными ругательствами. Через тридцать пять минут он позвонил секретарю:

— Эти двое придурков еще здесь?

— Да, сэр.

— Гос-с-споди… ладно. Впусти их.

Дена встала:

— Это просто смешно. Я туда не пойду. Он даже не помнит, что назначил встречу.

Секретарь посмотрел на Дену:

— Он знал, что у вас встреча. Он просто говнюк. Заходите.

Дена неохотно поплелась за Сэнди. Тот легонько постучал в дверь. Было слышно, что Уоллес разговаривает по телефону, тем не менее он оторвался, чтобы заорать:

— Да входите же, мне что, целый день ждать?

Сэнди пропустил Дену вперед. Комната тонула в сигарном дыму. Уоллес, толстый лысый господин, как две капли воды похожий на морского окуня, наряженного в белую рубашку и черные пластиковые очки, сидел с сигарой в зубах за столом длиной в десять футов. Он не поднялся им навстречу, лишь бросил на нее беглый взгляд и продолжал орать в трубку, оставив их стоять. Они ждали, а маленький человечек с блестящей от пота лысиной все бранил и бранил того, кто находился на другом конце провода. Чем дольше на Дену не обращали внимания, тем больше она заводилась. Она чувствовала, как наливается краской лицо. Уж если Дена что-то и унаследовала от матери, так это гордость, она не позволит этой мелкой жабе оскорблять ее, как бы она ни жаждала получить эту работу.