Александр Нефедкин - Готы. Первая полная энциклопедия

Прокопий (Bel. Vand., II,17, 7) полагает, что рассеянное построение конницы, по-видимому отдельными отрядами, является характерным признаком варваров. Об этом же нас информирует и военный специалист – автор «Стратегикона» (XI, 3, 4—5; 7; ср.: Leo Tact., XVIII, 84). В общем, строй конницы готов, судя по всему, тактически делился на небольшие отряды, первоначально состоявшие из родо-племенных групп. Конные отряды внутри были также построены достаточно плотно, ведь Аммиан именует их «сплоченными турмами» (Amm., XXXI,13,5: in confertas hostium turmas mergebant). Как строились всадники внутри турмы, источники прямо не говорят, впрочем, Г. Г. Гундель считает, что наездники, как и пехотинцы, формировали клин[159]. Действительно, Сидоний именует готские конные отряды под Клермоном cunei turmales (Sidon. Epist., III, 3, 7), но все же вряд ли епископ использует строго военное значение слов, а не описательное выражение.

Естественно, всадник должен быть более искусным воином, нежели пехотинец, ведь ему приходилось не только сражаться, но еще и скакать на лошади. Для тренировки и показа своей доблести остроготские всадники устраивали конские скачки, которые проводились в присутствии короля (Procop. Bel. Goth., III,37,4: ἀγὠv ὁ ἱππικός; ср. с франками: III, 33, 5). Такая тренировка помогала и в традиционных конных поединках воинов перед битвой (Procop. Bel. Goth., III,4, 21—29)[160]. О визиготах Исидор также пишет (Isid. Hist. Goth., 70): «Ведь они особенно предпочитают упражняться с дротиками (telis) и битвы начинать ими. Они ежедневно ведут полезные боевые состязания». Следовательно, восточноготская знать, живя в Испании, также держала себя в форме, организуя регулярные воинские турниры.

Уже Тацит (Germ., 6) отмечал особенности тренинга германцами своих коней: «Но коней не учат, как у нас в обычае, идти по-разному кругами: их ведут прямо или с одним правым поворотом, образовав круг так, чтобы никто не был последним»[161]. Как готы умели управлять конем, показывает джигитовка опытного воина и короля остроготов Тотилы в начале роковой для него битвы при Тагине в 552 г. (Procop. Bel. Goth., IV, 31,19—20): «И он, едущий на необыкновенном коне, искусно забавлялся посреди войск игрой с оружием, ибо он и кружил по кругу конем, и, поворачивая на другую сторону, опять производил бег по кругу. И, скача, он подбрасывал на воздух копье и, ловя там еще трясущееся, затем часто передавал его из одной руки в другую; и опытно меняя упражнение, он гордился таким упражнением, закидывая голову, широко расставляя ноги и наклоняясь в стороны, словно с детства был тщательно обучен таким упражнениям на арене». Таким образом, и готы обучали коней скакать по кругу, причем в разные стороны, направо и налево. При этом основное внимание обращалось на движение всадника. Ведь поскольку последний, судя по всему, не был снабжен щитом, то он должен был искусно уклоняться от ударов копья вражеского конника, наклоняясь в разные стороны. Кроме того, в ходе боя всадник, по-видимому, мог перекладывать копье из одной руки в другую, в зависимости от того, с какой стороны был противник. Копье же на быстром аллюре подбрасывалось достаточно высоко и немного вперед для того, чтобы всадник успел его перехватить кистью для поражения противника другим видом укола[162]. Подобная сноровка во владении длинным копьем была характерна для «природных» всадников некоторых этносов, в частности для казахов[163].

Итак, уже в I в., судя по тренингу, германцы употребляли два вида конных атак, которые позднее использовали готы. Первая – это фронтальная атака на построение врага. Подобным образом действовала остроготская конница еще в битве при Тагине (Procop. Bel. Goth., IV, 32, 7). Причем при такой атаке для придания ей особой мощности и скорейшего перехода врукопашную с целью уничтожения противника первым натиском иногда приказывалось не пользоваться метательным оружием. Обычно же готская конница атаковала по-иному: первая атака сменялась второй. Тацит отмечает, что германцы обучают лошадь скакать с правым поворотом по кругу. Это не случайно. Скача слева направо, можно кидать во врага копья, при этом прикрываясь щитом – типичным оружием германского всадника (ср.: Plut. Marius, 26). Сам же тренинг-скачка по кругу имитирует возобновление атаки всадников, которые после первого нападения, повернув по кругу, производят повторную атаку. Готские всадники, которые, как увидим, в своем большинстве не имели щита, могли атаковать подобным образом, когда бой был метательным[164].

Как конкретно происходила гиппомахия, нам рассказывает Прокопий (Bel. Goth., II, 2,11), описывая схватку всадников Велизария и конных готов под Римом в 537 г.: «Долгое время бой не становился рукопашным, но противники наступали и отступали друг перед другом, и обе стороны, производя быстро меняющиеся преследования, казались желающими потратить на это все оставшееся время дня». Таким образом, перед нами типичное сражение конницы, которое может длиться достаточно длительное время. Сначала стороны атакуют друг друга, затем происходит стычка и более слабый противник отступает, его преследует победитель, но до определенного момента, поскольку можно было оторваться от своих тылов и попасть в окружение. Затем теснимая сторона, приведя себя в порядок, наступала, и если противник встречал ее, стоя на месте или на менее резвом аллюре, то она обращала его в бегство, в свою очередь производила преследование. Затем все повторялось вновь. В это же время к обеим сторонам могли подходить подкрепления, которые вовлекались в борьбу. Подобный бой мог длиться долго, особенно если силы сторон были примерно равны. При этом действовали как метательным, так и оружием ближнего боя, смотря по обстоятельствам, но преимущественно первым (также см.: Procop. Bel. Goth., I,18, 6—9; 27,27; 35). Если в ходе кампании всадники противников неожиданно представали друг перед другом, то такая встреча могла перерасти врукопашную без предварительной метательной фазы боя (Procop. Bel. Goth., III, 26, 6—7; 28,10).

Готские всадники могли атаковать и пехоту врага. Перед битвой при Тагине (552 г.) конница готов, производя периодические атаки, пыталась разбить пешую черепаху византийцев, стоящую на возвышенности, и тем самым выбить врага оттуда. Однако многочисленные атаки всадников не приводили к успеху. После того как конники первого отряда устали и понесли значительные потери, был послан второй, затем третий и последующие отряды, но все безуспешно, поскольку пехотинцы стояли сплоченно и отбивали противника выставленными копьями (Procop. Bel. Goth., IV, 29,15—21). Отметим, что для действия против данного отряда Нарзеса следовало бы послать пехоту или спешить всадников, но Тотила не сделал этого, видимо, полагая, что всадники и так справятся.

Хотя вообще готские всадники могли спешиваться, как это они сделали в последней битве с византийцами при Везувии (Procop. Bel. Goth., IV, 35,19). Спешивание всадников было древней германской традицией и применялось в тех случаях, когда их конница не могла противостоять вражеской (Caes. B.G., IV,2; 12). В 54 г. до н. э., например, таким образом 800 всадников тенктеров и узипетов обратили в бегство 5000 конников Цезаря (Caes. B.G., IV,12)[165]. Вероятно, этим и объясняется спешивание готов при Везувии, которые решили сражаться насмерть с более многочисленной армией Нарзеса. Впрочем, данный случай скорее исключение, чем правило для остроготов.

Мы можем найти даже упоминание о колеснице у готов. В триумфе императора Аврелиана в 274 г. проехала и «колесница, запряженная четырьмя оленями, которая, как говорят, принадлежала царю готов» (SHA, XXVI, 33, 3). Нет особых оснований полагать, что данная колесница была боевой, вероятнее, если эта колесница существовала, она была культовой (cр.: SHA, XVII, 28, 2)[166]. А если согласиться с мнением о том, что вождь выполнял еще и жреческие функции[167], то тогда данная колесница могла действительно использоваться королем.

Как сообщает арабский историк IX в. ибн Абд аль-Хакам, последний король визиготов Родерик в полном царском облачении в бою восседал на передвижном троне-повозке из слоновой кости, возимой двумя мулами[168]. Хотя слово serír, которым аль-Маккари, в частности, именует средство передвижения короля, можно перевести и как «трон», и как «колесница», и даже как «паланкин» или «диван»[169], видимо, речь идет о специальной четырехколесной повозке-троне, которой правитель пользовался в походе, напоминавшей позднеримско-византийскую (Theophan., p. 9, ll. 5, 7), откуда и могла прийти подобная традиция, введенная, как считается, во время реформ Леовигильда[170]. В отличие же от римской конной квадриги визиготская повозка была более скромной: ее везли всего лишь два мула, хотя она была украшена пластинами, вероятно, с рельефами из слоновой кости. Наличие же паланкина можно подозревать только в случае болезни короля, как это сообщается в другом арабском источнике[171], и то в ходе похода, а не боя. Аль-Маккари далее утверждает, что готский король в окружении гвардии восседал на троне во время боя, когда Тарик собственноручно убил его (al-Makkarí, p. 273). Да, конечно, можно представить, что Родерик, как Дарий III при Гавгамелах, находился на повозке-троне в центре войска, что предоставило бы ему лучший обзор за ходом битвы и позволяло бы руководить войсками, но согласно другим источникам, он сражался «в первой линии» (Hist. Silense, 16; Luca Tud. Chron., III,62), да и после разгрома готов нашли его оседланного боевого коня (Ajbar Machmuâ, p. 22; al-Makkarí, p. 274), что, очевидно, говорит против данного предположения. Родерик был известен своей храбростью, за что ему, согласно ряду источников, готы и вручили власть (Hist. Silense, 15; Roder. Hist. Hisp., III,18; Naweiri, p. 345), да и не в традициях готских предводителей было управление битвой с повозки.