В. Новиков - Все шедевры мировой литературы в кратком изложении.Сюжеты и характеры.Зарубежная литература XVII-XVIII веков

В деревнях готовились к зиме, Гэнгобэй шел по полям и видел как крестьяне запасали валежник и тростник, выколачивали одежду — отовсюду доносился стук вальков. Там, в полях, увидел Гэнгобэй красивого юношу, что в багряных зарослях кустарника высматривал птичек. На юноше была зеленоватая одежда, пояс — лиловый, на боку клинок с золотой гардой. Красота его была мягкая, лучащаяся, так что даже походил он на женщину. До самых сумерек любовался он юношей, а потом вышел из тени и пообещал ему наловить много-много птичек. Спустив рясу с одного плеча, чтобы ловчее было, наловил он тут же множество птичек. Юноша пригласил Гэнгобэя в свое жилище, где было много книг, сад с диковинными птицами, на стенах развешано старинное оружие. Слуги принесли богатое угощение, а ночью обменялись они клятвами. Слишком скоро наступил рассвет, нужно было расставаться, ведь Гэнгобэй направлялся в монастырь на богомолье. Но только вышел из дома прекрасного юноши, как совсем позабыл о благочестивых делах, в монастыре пробыл один только день, торопливо помолился и сразу же в обратный путь. Вступив в дом юноши, усталый Гэнгобэй погрузился в сон, но ночью был разбужен отцом красавца. Он сообщил Гэнгобэю, что несчастный юноша скончался сразу после его ухода, причем до самой кончины твердил о каком-то преподобном отце. Гэнгобэй погрузился в невыразимую печаль и совсем перестал дорожить своей жизнью. Он решил на этот раз непременно покончить с собой. А ведь все, что с ним случилось, и внезапная гибель двух юношей — все это было возмездием за прошлую жизнь, вот в чем дело!

В жизни достойно сожаления то, что самые глубокие чувства и страсти так бренны, так быстротечны, глядь, муж теряет молодую жену, мать — младенца, кажется, один только выход и есть — покончить с собой. ан, нет, высохнут слезы и новая страсть овладевает сердцем — вот что печально! Вдовец устремляет помыслы ко всяческим земным сокровищам, вдовица неутешная уже благосклонно выслушивает речи свах о новом браке, даже не дожидаясь положенных тридцати пяти дней траура, потихоньку притирается, надевает яркое нижнее платье, волосы причесывает как-то по-особенному — вот и готова невеста, а как соблазнительна! Нет на свете существа страшнее женщины! А попытайтесь остановить ее безумства — льет притворные слезы.

В одном городке жила девушка по имени О-Ман, луна шестнадцатой ночи спряталась бы в облака при виде нее, так сверкала ее красота. Эта девица воспылала нежными чувствами к Гэнгобэю и одолевала его любовными посланиями, а на все брачные предложения; что сыпались на нее, отвечала отказом. В конце концов ей пришлось притвориться больной, да и томление любовное довело ее до того, что она стала выглядеть, как помешанная. Узнав, что Гэнгобэй облачился в монашескую рясу, она долго горевала, а затем решила увидеть его в последний раз в жизни и отправилась в дорогу. Чтобы путешествовать одной, ей пришлось остричь свои густые длинные волосы, выбрить тонзуру на голове, облачиться в длинную темную одежду. Шла она по горным тропам, шагала по инею — стоял десятый месяц по лунному календарю. Обликом она очень походила на юношу-послушника, но в груди ее билось женское сердце, и трудно ей было справляться с ним. Наконец высоко в горах, над глубоким ущельем отыскала она хижину отшельника, вошла, огляделась, а на столе книга «Рукава платья в ночь любви» — трактат о любви между мужчинами. Ждала-ждала О-Ман Гэнгобэя, и вот услышала шаги, глядь, а с монахом двое прекрасных юношей — духи усопших. Испугалась О-Ман, но храбро вышла вперед и призналась в любви к монаху, духи юношей сразу исчезли, а Гэнгобэй стал заигрывать с О-Ман, не знал же он, что перед ним женщина. Сплелись любовники в страстном объятии, и Гэнгобэй в страхе отпрянул. Что такое, это женщина?! Но стала его тихо-тихо уговаривать О-Ман, и подумал монах: «Любовь — одна, питать ли ее к юношам или девушкам — не все ли равно». Так перемешалось все в этом мире, да ведь неожиданные капризы чувств — удел не одного лишь Гэнгобэя.

Гэнгобэй снова принял мирское имя, густые красивые волосы его снова отросли, расстался он и с черной одеждой — переменился до неузнаваемости. Снял бедную хижинку в окрестностях Кагосима, она и стала приютом любви. Отправился он навестить родительский дом, ведь средств к существованию у него не было. Но дом перешел в другие руки, не слышно больше звона монет в меняльной лавке, родители умерли жалкой смертью. Грустно стало Гэнгобэю, вернулся он к своей возлюбленной, а им уже и поговорить не о чем у погасшего холодного очага. Так они молча и дожидались рассвета, да и страсть их поугасла. Когда есть стало совсем нечего, нарядились они бродячими актерами и стали изображать сценки на горных дорогах. О-Ман и Гэнгобэй совсем опустились, красота их увяла, и теперь их можно было бы сравнить с лиловыми цветами глициний, что сами собой поникают. Но тут, к счастью, разыскали О-Ман ее родители, радовались все домочадцы, передали они дочери все свое имущество: дом, золото, серебро, горы китайских тканей, кораллы, а чашкам китайских мастеров, сосудам из агата, солонкам в виде женщины с рыбьим хвостом, сундучкам не было числа — разбейся что-нибудь, никто и не заметит. Гэнгобэй и радовался и печалился: даже если начать покровительствовать всем актерам в столице и даже свой собственный театр основать — все равно за одну жизнь эдакого богатства не истратишь.

История любовных похождений одинокой женщины

Роман (1686)

Мудрецы в древности говорили, что красавица — это меч, подрубающий жизнь. Осыпаются цветы сердца, и к вечеру остаются только сухие ветви. Безрассудно погибнуть ранней смертью в пучине любви, но, верно, никогда не переведутся такие безумцы!

Однажды двое юношей поспорили у реки о том, чего они больше всего хотят в жизни, один сказал, что больше всего он желает, чтобы влага его любви никогда не просыхала, а текла, как полноводная река. Другой же возразил, что хотел бы удалиться туда, где вовсе не было бы женщин, а в тишине и покое следил за треволнениями жизни. Решили они спросить у какой-нибудь немало пожившей старухи, кто из них прав, и нашли одиноко живущую отшельницу высоко в горах в чистой хижине с кровлей из стеблей камыша. Удивилась старуха их просьбе и решила рассказать им в назидание всю свою жизнь.

Я не из низкого рода, стала рассказывать старуха, предки мои были в услужении у императора Го-Ханадзоно, но затем род наш пришел в упадок и захирел совсем, я же была приветлива и лицом красива и попала на службу к даме знатной, близкой ко двору. Служила я у нее несколько лет и привольно жила без больших хлопот среди изысканной роскоши. Я сама придумала невидимый шнур, чтобы стягивать им волосы, затейливый узор для платья, новую прическу. И все время слышала о любви, все толковали о ней на разные лады. Стала и я получать любовные послания, но предавала их огню, только имена богов, написанные в письмах в подтверждение любовных клятв, не горели. Много было у меня знатных поклонников, а сердце я отдала с первого раза самураю самого низкого звания, так поразила меня сила его чувства в первом же письме. Не было сил противоборствовать страсти, мы поклялись друг другу, и не разорвать было нашей связи. Но дело вышло наружу, и меня жестоко наказали, а милого моего казнили. И я хотела расстаться с жизнью, молчаливый призрак возлюбленного преследовал меня, но прошло время, и все позабылось, ведь мне было всего тринадцать лет, на мой грех люди посмотрели сквозь пальцы. Из скромного бутона любви превратилась я в яркий цветок ямабуси на краю стремнины.

В столице много было плясуний, певичек, актерок — и все они на танцах и пирушках получали не больше одной серебряной монетки. Очень мне приглянулись молоденькие девушки, развлекающие гостей песнями и разговорами — майко. Я научилась модным в то время танцам и стала настоящей танцовщицей, даже появлялась изредка на пирах, но всегда со строгой маменькой, так что совсем не походила на распушенных майко. Однажды приглянулась я одной богатой, но некрасивой даме, что лечилась в наших краях от какой-то там болезни, а муж у этой дамы был писаный красавец. Попав в их дом, куда меня взяли для развлечения скучающей дамы, я быстро сошлась с ее красавцем мужем и сильно полюбила его, а потом уж не могла с ним расстаться. Но дело опять вышло наружу, и меня с позором прогнали, отправили в родную деревню.

У одного князя из Восточных провинций никак не рождались наследники, очень он грустил по сему поводу и всюду искал молоденьких наложниц, но никак не мог найти себе по вкусу: то глядит деревенщиной, то нет приятного обхождения, как это принято в столице, а то не может сложить стихи и угадать правильно аромат. Был у князя старик, глуховат, слеповат, зубы почти все потерял, да и мужскую одежду носил только по привычке — закрыт был для него путь любви. Но пользовался он доверенностью вассала, и послали его в столицу за красивой наложницей. Искал он девушку без малейшего недостатка, похожую на старинный портрет, что старик всегда носил с собой. Осмотрел старик более ста семидесяти девушек, но ни одна не пришлась ему по вкусу. Но когда наконец к нему привели меня из далекой деревни, оказалось, что я точь-в-точь похожа на портрет, а некоторые говорили, что затмила я красавицу на портрете. Поселили меня в роскошном дворце князя, день и ночь холили и лелеяли, развлекали и баловали. Любовалась я цветущими вишнями необычайной красы, ради меня разыгрывались целые спектакли. Но жила я затворницей, а князь все заседал в государственном совете. К горю моему, оказалось, что лишен он мужской силы, пьет пилюли любви, а все равно ни разу не проник за ограду. Порешили его вассалы, что вся беда во мне, в моем неуемном любострастии и уговорили князя отослать меня обратно в родную деревню. Нет ничего на свете печальнее, чем возлюбленный, лишенный мужской силы.