Владимир Серкин - Хохот шамана

— Если будет развиваться экологическое сознание…

— Чепуха. Чтобы быть жизнеспособным, нужно приспосабливаться к любой среде.

— И пусть все засоряется?

— Нужно одновременно и пытаться сохранять среду, и изменяться вместе с ней. Любое одиночное направление проигрышно.

Оказывается, я долгое время не обращал внимание на часто произносимую Шаманом фразу «настало время». Настолько не замечал, что ее почти нет в моих записях. «Вдруг» сегодня эта фраза стала выпуклой, заметной. Стало понятно и то, что фраза эта и раньше произносилась в определенных ситуациях: «настало время сменить настои трав», «настало время изменить порядок лечения», «настало время прекратить лов»…

— Почему время идти по грибы «настало»?

— Все имеет свой ритм, надо его чувствовать.

— Вчера мы не собрали бы грибов?

— Собрали бы меньше и с затруднениями.

— То есть результата все же можно добиться и не чувствуя ритма, если приложить больше энергии?

— Далеко не всегда.

— Почему?

— Помнишь задачку? Одна женщина может родить за девять месяцев. За какое время могут родить девять женщин?

— В жизни человека много ритмов, которые нельзя обойти?

— Много. Не знаю всех.

— Что будет при искусственном ускорении этих ритмов?

— Простое разрушение. Многие люди так и разрушают сами свои дела, отношения, здоровье.

— Но социум часто заставляет человека ускоряться.

— Поэтому многие долгожители живут не в ритме социума.

— Человек стареет и разрушается от искусственного ускорения?

— Человек стареет оттого, что не изменяется вслед за изменением ритмов и отношений окружающего мира. Рассогласование ведет к дисгармонии, а она — к разрушению.

Молчание Шамана и его многочасовое неподвижное сидение является особой практикой. Однажды во время такого сидения я провел ладонью перед открытыми глазами Шамана и убедился, что зрачки не дрогнули. Закончив сидение, Шаман сказал, чтобы я больше так не делал.

— Ты видел ладонь?

— Все твои действия.

— Почему не сказал сразу?

— Был занят важным делом.

— Всегда контролируешь ситуацию?

— Нет.

— Опасно?

— Полный контроль все равно невозможен. Любой Леший имеет темп больше твоего.

Шаман очень расчетлив, поэтому, практика, заставляющая его доверяться случаю, должна быть очень важна.

— Что ты делаешь в это время?

— Соответствую идее самого себя.

— Что за «идея себя»?

— Есть идея каждого человека: Иванова, Петрова, тебя, меня. И есть реальные воплощения: Иванов, Петров…

— И что?

— Чем больше реальные Иванов-Петров отличаются от своей идеи, тем больше они разрушаются.

— При чем здесь идеи?

— Идеи неразрушимы, они вне времени и пространства.

— Как это?

— Например, идея Платона о мире идей. Платона давно нет, а идея есть. Где она? Когда? В тебе, мне, в московском профессоре философии, в Платоне? Вне времени и вне пространства.

— Идеи Иванова-Петрова тоже вне времени и пространства?

— Конечно. Поэтому они неразрушимы.

— Человек может быть неразрушим, соответствуя своей идее?

— Этого не знаю. Но, конечно, такой человек намного дольше сохранит форму, чем обычный.

Шаман уже несколько суток молча сидел за моим компьютером, отрываясь ненадолго поесть и поспать. Мы почти не говорили. Понимая Шамана, который встретился с компьютером впервые, я оформлял свои записи на кафедре. Зашнуровывая туфли, удивился, услышав, что он что-то говорит.

— Встань.

— Ты мне или компьютеру?

— Тебе. (Шаман сидел не оборачиваясь, пальцы его неторопливо стучали по клавиатуре, продолжая развивать «Цивилизацию».).

— В каком смысле?

— Ты просил рассказывать тебе практики долголетия. Вот одна из них: обувайся стоя.

— Но мне удобнее сидя.

— Сейчас ты изредка садишься на табуретку, чтобы зашнуровать ботинки, через год у тебя будет специальная табуретка для этого, через два — еще и скамеечка рядом с табуреткой, чтобы меньше наклоняться. К семидесяти ты вообще не сможешь обуваться самостоятельно.

— Согласен. (Я встал и обувался нагнувшись.) Но это не такая уж и практика долголетия.

— Именно тысяча таких мелочей и является практикой долголетия.

— Что-нибудь еще ты заметил в моей городской жизни?

— Да, ты ходишь медленно. Ходи быстрее среднего.

— А еще?

— Ты уже понял про эту практику.

— Почему ты мне не сказал об этих практиках год назад, когда я просил?

— Как мог сказать, не видя, как ты живешь в городе.

— Ну, про шнурки или что-нибудь такое можно было.

— Это было бы не знанием, а информацией, которую сразу забываешь. Знание-то, что сопровождается чувством узнавания, понимания, и что ты можешь применить. Тут у вас, кстати, больше ценят информацию, чем знание. Это ошибка.

Анализируя записи, обратил внимание на аспект гармонизации человека с внешним миром. Шаман не раз указывал на это, когда рассказывал о смысле камлания с бубном, распорядках, неизвестных животных и характере действий человека. Угадывая за такими рассказами наличие концепции, я подготовил и запомнил список вопросов.

— У человека какой-то ограниченный ритм?

— Скорее набор или участок спектра ритмов, как участок цветового спектра.

— Чем это обусловлено?

— Телом.

— А ум, чувства?

— Представь себе механический манипулятор, который может двигаться с частотой пять раз в секунду. Он и должен получать не больше пяти команд в секунду. Если он получит десять противоположных команд, будет просто дрожать.

— У других животных другой ритм?

— Если другое тело.

— Возможно как-то ускорить обычный человеческий ритм?

— Без специальной практики ты просто разрушить себя.

— А замедлить?

— Можно, но в безопасном месте. Иначе, ты, например, попадешь под автомобиль или под движение ледника.

— Медитирующие йоги замедляют ритм?

— Я знал немного йогов. Похоже на то. Но не осознают, у них другое понимание.

— А время?

— Правильно чувствуешь. Твое время тоже замедлится.

— А остановить его можно.

— Принципиально, да. Но так ты можешь просидеть века Буддой, сфинксом, или еще каким-нибудь чудом. И попадешь под ледник или потоп.

— Научи меня замедляться.

— Пятый десяток, а все учителя ищешь. Одна маленькая практика тебе доступна сегодня.

До сих пор Шаман ничего мне не показывал. Я и не рассчитывал на это после завтрашнего разговора. Но я должен был спросить.

— Ты рассказывал про ускорение. А сам можешь?

— Практиковал.

— Покажешь.

— Смотри. (Шаман исчез и в тот же момент похлопал меня по плечу сзади.).

— Я не ожидал. Ничего не заметил.

— Так и должно быть. (Шаман захохотал.). Ты и не можешь заметить ничего вне своего спектра ритмов. Иногда лишь смутное мелькание в воздухе.

— Ты мог стать чемпионом по боксу или каратэ!

— Хочешь стать чемпионом детсада?

— Мне трудно сравнить. Научи меня.

— Нет. Твое тело недостаточно прочно.

— Научи готовить тело.

— Завтра покажу одну маленькую практику.

Показанное Шаманом упражнение было набором скорее медленных и монотонных движений, чем быстрых и резких. Через полтора часа я устал и физически, и психологически — монотония доконала.

— Сколько мне делать такие упражнения?

— Для укрепления тела хорошо бы, если бы ты мог продолжать их два-три дня без перерыва?

— И не спать?

— Без перерыва.

— Но человек не может столько работать и не спать.

— Не работать, жить в этих упражнениях. Если это удастся, спать тебе не понадобится. Только болевые ощущения в связках или мышцах смогут остановить тебя. Но в следующий раз ты сможешь дольше.

— Как это дает силу или скорость?

— Тебе рано. Осваивай ритмичные упражнения.

— Что это даст?

— Древний чукча убивал дикого оленя без стрел, ножом. Он просто долго бежал за ним, пока олень не падал. Человек не быстрее и не выносливее оленя. Он может быть более ритмичным.

— Как долго нужно было бежать?

— Это не имело значения. Имело значение состояние, похожее на транс, которое ты можешь понять с помощью упражнения.

— А без транса?

— Подвернешь или сломаешь ногу.

— Все так могли?

— Любой молодой охотник с здоровыми ногами.

— Был какой-то ритуал, практика?

— Как у всех народов мира. Охотник просил прощения, понимая, что и его когда-то догонит судьба, и наносил смертельный удар.