Лев Колодный - Джуна. Тайна великой целительницы

На следующий день Джуна в сопровождении моего сына Сергея приехала в «Сосны». Я тут же повел ее к Райкиным, а мы с главным врачом дома отдыха зашли в его кабинет и стали беседовать об экстрасенсах, к которым она относилась положительно.

Прошло более 40 минут, но Джуна от Райкина не выходила. Это меня несколько обеспокоило, ведь обычно сеанс с одним пациентом длится от 10 до 15 минут. Я постучал в дверь и вошел в номер. Аркадий Райкин совершенно преобразился. Он выпрямился и казался сантиметров на десять выше, лицо его порозовело. И было радостным. Он сказал, положив руки на грудь: «Я не чувствую своего сердца и готов лететь в космос». Джуна тем временем заканчивал сеанс с Ромой. На протяжении месяца супруги Райкины проходили лечение у Джуны. Аркадий Исакович стал много лучше себя чувствовать, а у его супруги восстановилась речь».

Задолго до этой книги о том, как лечился Аркадий Райкин, я узнал из копии его письма Брежневу, побывав у него дома в сентябре 1980 года. На двух страницах машинописного текста, начинавшегося словами «Меня волнует судьба Евгении Давиташвили» и, по-видимому, не оставившего равнодушном Леонида Ильича, прочел:

«После первого сеанса почувствовал себя значительно легче.

После первого же сеанса! А сеанс продолжался не более 15–20 минут. Я просто не узнавал себя, своего тела. У меня появилось отличное самочувствие. Раньше боль в сердце не покидала меня, а тут исчезла. Я перестал чувствовать сердце…

Вспоминаю первый сеанс. Тяжелели ноги. Потом стало легче, еще легче. Легче было и ногам, и сердцу. Джуна попросила меня вздохнуть глубже. После этого я ощутил нечто необычное. Не было боли, не ныло сердце. Это было невероятно! Это ощущение произвело на меня огромное впечатление. И с каждым сеансом я чувствовал себя лучше и лучше. Джуна провела 13 сеансов. И меня, человека, который ходил на костылях, не узнать. К сожалению, врачи не смогли мне так помочь…

Я благословляю ее. Это прекрасный целитель. То, что она делает, – это удивительно».

До встречи с Джуной артист полагал, что работать больше на сцене не сможет. Но вскоре он опять появился на эстраде. Более того занялся созданием театра в Москве.

Тогда великий артист выздоровел и окреп настолько, что начал выступать с концертами в Москве. Я его увидел в переполненном зале. На сцену Райкин, как в молодости, стремительно выбегал к рампе.

Полный благодарности он попросил Байбакова помочь встретиться с Брежневым, чтобы «рассказать ему о чародейке и помочь ей получить прописку в Москве». То было не в его силах. Мог он только дать хороший совет, что и сделал мудрый Николая Константинович. Продолжу цитировать его мемуары:

«Зная, что Брежнев был болен и не каждый день появляется на работе, я посоветовал Райкину написать письмо на имя Леонида Ильича и обещал передать его послание. На следующий день это письмо при содействии одного из помощников Брежнева, также лечившегося у Джуны, оказалось на столе Генерального секретаря».

Тем помощником был Андрей Александров-Агентов, житель улицы Горького. К нему Джуна приезжала домой, лечила в квартире его и жену. Как видим, и этот деятель, зная проблему, не помог. Ничего Брежневу, по тем же упомянутым правилам двора, о ней не сказал.

– Я отнес письмо в приемную ЦК на Старой площади, – рассказал мне Аркадий Исаакович – как и Александров-Агентов, житель улицы Горького.

С Леонидом Ильичом он знаком с 1941 года. Труппу театра в первый день война застала на гастролях в Днепропетровске, там секретарем обкома партии был Брежнев, не пропускавший концерты Райкина. Он помог артистам срочно вернуться в Ленинград, пришел на вокзал провожать. В дни войны знакомство продолжилось на «Малой земле», где Райкин выступал перед боями. При встречах Брежнев всегда спрашивал, не нужно ли ему чем-то помочь. И помог, когда у Райкина началась конфронтация с властью Ленинграда, получить квартиру на улице Горького, где мы встретились, и бывший кинотеатр в Марьиной Роще…

Ждать ответа Райкину не пришлось. Брежнев сам позвонил и спросил: «Как здоровье?». Аркадий Исаакович ответил:

– Благодаря Джуне – хорошее.

Попросил помочь ей получить жилье в Москве, рассказал о работе в поликлинике Госплана СССР, сослался на благоприятное мнение Н. К. Байбакова.

– Ну, что ж, если она тебе помогла, мы ей поможем, – заключил Брежнев, добавив, что история с кибернетикой и генетикой кое-чему нас научила.

Одним разговором не ограничился. Позвонил Байбакову:

– Коля, что за баба эта Джуна? Ты ее пробовал? – имея в виду лечение. – Что она хочет?

Я ответил, что лечилась моя супруга, – цитирую снова мемуары, – а не я. Рассказал о феноменальных способностях Джуны и предложил ему ознакомиться с целой папкой отзывов ее пациентов. На что Брежнев ответил:

Посылать ничего не надо, а лучше скажи, что требуется для нормальной работы Джуны?

Возьми ее под свое крыло.

Я высказал две просьбы. Первая – прописать Джуну во временно предоставленной квартире. Для этого нужно было позвонить председателю исполкома Моссовета Промыслову, который не разрешал прописку по причине возражения министра здравоохранения СССР Петровского. И вторая – обязать Академию медицинских наук провести исследование метода бесконтактного массажа и дать заключение о целесообразности его применения….

То был второй звонок Брежнева.

«На следующий день Джуна получила разрешение на прописку в Москве, а через пару дней мне позвонил первый заместитель министра здравоохранения С. И. Буренков с просьбой принять его и президента Академии медицинских наук Н. Н. Блохина. Они хотели поговорить о деятельности Джуны Давиташвили».

Стало быть, состоялись переговоры и с председателем исполкома Моссовета, и министром здравоохранения СССР.

Обратите внимание: Байбаков просил Брежнева дать поручение Академии медицинских наук. Но Леонид Ильич этим не ограничился, позвонил председателю Комитета по науке и технике Марчуку.

Только тогда вступила в бой тяжелая артиллерия – Академия наук СССР. Состоялось совещание академиков, решивших дать ответ – лечит она генсека или калечит. Физики стали разворачивать свою технику медленно, но верно, о чем расскажу дальше. Для начали академики с Джуной поехали в Электротехнический институт: я там не был и не знаю, какие опыты провели.

А здесь хочу ответить на вопрос, заданный в начале книги. Лечила ли Джуна Брежнева? Да, встречалась с ним Джуна, и это от всех скрывалось. Страдал Леонид Ильич от наркотических таблеток. В случае такой зависимости болезнь не подвластна ее рукам.

В мемуарах Николай Константинович не написал то, что рассказал в 94 года, когда ничего не нужно было скрывать, журналистке:

– Вот кого Джуна лечила, так это Брежнева. Леонид Ильич как-то попросил меня, чтобы я ее привел к нему.

Приводил Джуну к нему давний друг генерал армии Алексей Епишев, начальник Главного политического управления Советской Армии Военно-морского флота.

С великим артистом Аркадем Райкиным, сыгравшим важную роль в ее судьбе

Об этом я узнал от него, когда встречался с генералом у Джуны в квартире на улице Викторенко. Он лечился у нее в числе первых влиятельных пациентов.

Что еще тогда порадовало?

Джуна познакомилась с кандидатом медицинских наук Владимиром Вашкевичем, главным врачом Консультативного центра Фрунзенского района Москвы. Он с ведома своего руководства привлекал Джуну для диагностики и лечения. Числилась она в этом центре массажисткой.

Рядом с улицей Горького, недалеко от Белорусского вокзала, в старинном здании расположилась районная поликлиника № 36. На ее базе действовал Консультативный центр. Сюда свыше трех месяцев и являлась на работу Джуна. В течение ноября, декабря 1980 года и января 1981 года эта поликлиника была местом эксперимента. Так длилось до тех пор, пока руководители здравоохранения не положили этому конец.

Я побывал в центре один раз, в последний день работы Джуны.

У комнаты, где принимала Джуна, сидели на стульях несколько успевших перезнакомиться между собой людей. Кроме взрослых, были и дети.

Начали здесь с «простого» – диагностирования. Обычная комната поликлиники. Ширма, кушетка. Но и они не нужны для пациентов, потому что снимать одежду не требовалось и укладываться на кушетку тоже. Прием Джуна вела молча, без выслушивания и прочих процедур, испытанных каждым у врача. О пациентах, когда они являлись, ничего не знала. Находившиеся рядом врачи знали о каждом больном многое. На каждого имелась история болезни, все они находились под наблюдением в поликлинике, где шел эксперимент. За два-три часа проходило несколько десятков человек. Всего прошли курс лечения 102 пациента. Всех их предварительно обследовали.

Последним в прощальный день был десятилетний мальчик, страдавший пороком сердца. Вот что он сказал, а я записал, поскольку особенно дорожу свидетельством детей – ведь они говорят правду: