Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 37

Выросла я в очень хорошей семье. Мои родители прожили вместе, в уважении и согласии, тридцать восемь лет, и я ни разу не слышала, чтобы мой папа сказал на маму «дура» или обозвал ее еще какими-нибудь словами. У нас с братом было все, мы ни в чем не нуждались. Объездили все вместе целый мир (ну, почти весь). Несмотря на то, что мой отец был мусульманин, а мама – христианка, это никогда им не мешало друг друга понимать. Она уважала его веру, его обычаи, а он уважал ее веру и ее обычаи.

Но вот начались в нашем городе всякие беспорядки и неприятности. Было опасно жить там, где жили мы, и нам пришлось все бросить и покинуть свой кров. Переезд в Россию был очень сложным, и в связи с ним было много слез и переживаний. В России мы тоже были мало кому нужны, ехало ведь очень много народу, а где найти для всех жилье, условия и работу? У себя на родине мы жили в достатке, у нас было действительно все, а здесь начались лишения и переживания. Отец тосковал по нашему отчему крову и от всего этого заболел и умер 8 марта. Мама ушла вслед за ним, не смогла пережить сразу столько горя, особенно папину смерть, она умерла 26 апреля. Нашему горю не было утешения, мы потеряли сразу двух самых дорогих нам людей.

В то время я уже была замужем и у меня было трое детей. Старшему было семь лет, среднему – четыре с половиной, а самому младшему – полтора года. Правду говорят люди: горе по одному не ходит, а водит с собой беды и несчастья. Я сильно заболела, мне сделали операцию и занесли инфекцию. Из-за этого образовался перитонит, заражение крови. На самолете меня отправили в город, так как жили мы в районном центре и там не было возможности бороться с такой бедой. Мне было так плохо, что я не могла держаться. Я стонала и орала от боли. И я услышала, как врач со „скорой“ сказал, что мне не жить, что меня поздно привезли. Услышав это, я закричала еще больше, я не хотела умирать, мне было жалко своих детей. Что со мной делали в операционной, я не знала, но позже мне сказали, что промывали кишки. И опять я услышала, как врачи надо мной говорили, что вся работа впустую и мне не выжить. Они думали, что я сплю после наркоза, а я лежала, обессиленная от мук. Один врач настаивал на повторном промывании, на операции, а другой был против, говорил, что нечего зря мучить меня и врачей, лучше дать спокойно умереть под уколами. Но первый повысил на него голос и сказал, что у меня дети и нужно делать все возможное и невозможное. Я чувствовала, как слабо и редко бьется мое сердце. Я ясно ощущала то, как умираю, и мне хотелось об этом сказать, но тело мое словно онемело, я стала проваливаться в какую-то бездну, и последнее, что услышала, это было: „Все, она умирает, пойдемте отсюда“.

А дальше началось странное, то, чего нельзя объяснить словами. Я будто парила над своим телом, я видела всю свою палату, где находилась кровать. Дверь за врачами закрылась, и было слышно, как они уходят прочь по коридору. Мне хотелось их вернуть, потребовать что-нибудь предпринять, массаж сердца или еще что-нибудь такое, про что нам обычно показывают в кино, когда умирает пациент. Я невольно дернулась в сторону уходящих врачей и переместилась из палаты в коридор. При этом тело мое оставалось на прежнем месте, в палате на кровати. Мое незнакомое „я“ парило вверху, но тяжести своей я не ощущала. Я видела, как врач подошел к моему брату и сообщил ему о моей смерти. Брат сильно зарыдал, а я вдруг почувствовала боль и то, как я падаю, но не вниз, а вверх. Видите, подобное невозможно объяснить, это можно только почувствовать и пережить. Мое падение закончилось тем, что я уперлась ногами во что-то твердое, как будто в землю. Вокруг никого не было, и я пошла вперед. Навстречу мне шли люди, они шли как будто бы строем, как обычно идут люди на демонстрацию или на парад. Головы у людей были опущены (как я тогда поняла, они идут на Божий суд). Дошла я до какого-то огромного камня. Камень был как скала. Было очень светло, как будто светит не одно, а сразу два солнца или даже больше. От яркого света было немного больно. И вдруг я увидела: идут мои мама, папа и моя свекровь (все они умерли). Я сначала удивилась, но испуга не было. Была чрезвычайная радость. Я бросилась к ним, желая их обнять, рассказать о своих бедах. Но тут мама как закричит: „Стой!“ Я остановилась. Она взяла камень, прочертила им линию и сказала: „Не заходи за черту, тебе сюда нельзя!“ Во мне заговорила обида. Я закричала: „Мама! Мамочка, ведь это я, твоя дочь. Пусти меня тебя обнять и поцеловать!“ И с этими словами сделала шаг вперед. А она как бросит в меня камень и попала в колено. До сих пор у меня остался след от камня. От недоумения и сильной боли я как закричу: „Больно ведь!“ и стала тереть колено. А мама в ответ: „Перейдешь через черту, назад не будет пути. Иди, возвращайся, там твои дети!“ С этими словами все они трое повернулись и ушли, а я осталась одна. И вдруг, ни с того ни с сего, меня осенило, где я и что здесь делают мои родители, ведь они умерли! И пришло понимание: „Господи! Значит, я умерла! Я умерла!“ Мне стало страшно, но даже не за себя, а за деток, и я упала на колени и закричала: „Господи! А мои дети! Я здесь, а они там, маленькие сиротки, остались. Заберут их в детдом, каждый будет их обижать. Боженька, смилуйся над сиротками!“ – и заплакала.

Открыв глаза, я была в той же палате, а врачи стояли рядом с током и еще каким-то аппаратом. „Ну, ты даешь, мы думали, ты умерла!“ – и вытирают лоб. Кто-то произнес: „Это какое-то чудо!“ Я поняла, что Господь оставил мне жизнь ради моих детей. На коленке моей был кровоподтек и большой синяк – память о том, как мама бросила камень. Я раньше сильно боялась смерти, даже не могла об этом думать. Теперь я ее не боюсь, я уверена, что есть и вторая жизнь, жизнь после смерти. И я очень люблю Господа Бога!»

Если человек недавно облысел, непонятно по какой причине, нужно взять ту расческу, которой в последний раз причесывали покойника, и прочесать ею по лысине крестообразно. При этом следует говорить:

Если вас постоянно глазят, нужно дождаться полнолуния, выйти на улицу под луну и сказать:

Нельзя настилать пол досками поперек, в противном случае в новом доме не будет согласия.

В том доме, где все окна выходят на север, мало любви и много измен.

Закладывая основание дома, спрячьте где-нибудь три медных пятака, тогда в вашем доме всегда будут водиться деньги.

Первые бревна дома должны быть всегда сухие. Если попадется хоть одно мокрое бревно, то в новом доме хозяева слез не оберутся.

Чтобы младенец спал в люльке спокойно, нужно под его подушечку положить материнскую вещь, но делают это так, чтоб никто не видел.

Если ребенок родится при первых петухах (рано, на заре, когда кричат петухи), то он, когда вырастет, будет с раннего утра и до позднего вечера трудиться.

Тот, кто родится в обед, всегда будет сыт и богат.

Человек, родившийся на закате дня, проживет долгую, но нелегкую жизнь.

Кто родится в полночь, тот будет иметь очень властный и суровый характер. Такому человеку трудно будет навязать свою волю.

Человек, родившийся в ведьмин час (в три часа ночи), способен управлять не только людьми, но и обстоятельствами. Живя с таким человеком рядом, не пропадешь.

Если ребеночек долго не начинает говорить, его нужно искупать в дождевой воде.

Если мать поставит ребенка на стол, он будет своеволен и непослушен.

Когда дитя спит, ему ангелы Божьи показывают его будущую жизнь. Если ребенок во сне улыбается или смеется, то он в это время видит все самые лучшие дни своей жизни. Если же малыш во сне страдальчески кривит личико, то ангелы ему показали его самые трудные дни. Вот почему иногда мы говорим: я это как будто где-то уже видел.

Когда вы собираетесь окрестить младенца, сохраняйте свой визит в церковь в тайне. Чем больше народу знает о его крестинах, тем больше в его судьбе будет невзгод.

Меня часто спрашивают: в какой день лучше всего отнимать малыша от груди. Отвечаю: в тот день, когда на календаре нет даты смерти великомученика. В противном случае ваш ребенок будет сильно скучать по материнской груди.

Посылая человека к черту, вы таким образом совершаете два греха: один перед Богом, другой – перед этим человеком, так как после ваших слов этот человек будет менее счастлив.