Александр Дугин - Мистерии Евразии

, bi-ur.[65] Эти две горы в далеком прошлом получили фонетическую огласку — b- и иероглиф. Относительно фонемы — ka- (или ее аналогов, вариаций — g, kh, gh, j, ch, c и т. д.), которая устойчиво присутствует в названии березы, можно сказать, что она означает "Сына Божьего", космического Спасителя во второй половине Года, "человека воскресающего, воздевшего руки". Хотя на этой фигуре мы остановимся позже.

Итак Tiu-"Heilbringer" замещает себя березой и елью. Отсюда сакрализация дерева в древних цивилизациях — из дерева делались дома, средства передвижения, корабли, орудия. На дереве — особенно бересте — писали за много тысячелетий до того, как южно-семитские, средиземноморские народы стали использовать для этой цели высушенные шкуры животных. Вирт указывает, что верхняя сплошная соединительная черта в санскритском письме является следом верхнего края бересты, которая ритуально сохранилась как воспоминание о сакральном божественном прошлом.

В высшей степени показательно русское слово «ель». Это древнейший корень, восходящий к культовой формуле el, il, которая обозначала «свет», «луч» и, соответственно, также прилагалась к Tiu, "Свету Мира". Неудивительно, что космический Спаситель именуется также ull,[66] il, el и т. д. Вирт показывает, что имена Ullr, Ulli и т. д. и Tu, Tiu в мифологии почти синонимичны и идеографически тождественны. В частности, у гренландских эскимосов, язык которых хранит множество архаических элементов слова с этой фонемой (ullo, ullok, ulluk, ullut и т. д.) означают «день» (ullok), «год», «рассвет» и т. д. Причем, особенно зимним является сочетание — l- с — u-, согласно великой культовой гиперборейской формуле озвучивания сакральных слогов в зависимости от времени Года. Нордический закон пяти гласных Вирт формулирует так: — a- начало года, — e- весеннее равноденствие, — i- середина лета, — o- осеннее равноденствие, — u- зима, конец года. Так как и фонетически и концептуально — e- и — o- являются промежуточными гласными (это явно в семитских языках), то пять можно свести к трем: — a-, -i-, -u-, что соответствует трем aettir, о которых мы уже говорили. u (= о) соответствует Tys aett, т. е. третьему сектору Года, находящемуся под знаком Tiu. В русском же слове «ель» важнее всего архаичное l. Иными словами, память о «световом» символизме сохранилась, но "опущенные ветви" ели концептуально в фонеме не отразились.

Зато, русское «ель» явно сближается с другим важнейшим символом того же порядка — с «оленем», немецкое «Elсh», а на языке дакота олень называется ta, что снова приводит нас к одному и тому же (ta — олень, tan — береза; и то и другое — сакральные понятия в индейских культах). Русское «олень» несет в себе то «зимнее» o (u), которого не достает в слове «ель».

Вирт доказывает, что олень был наиболее древним культовым животным гиперборейского периода, и как таковой связывался с зимними, солнцестоянческими мифами. Только позже его заменил в этом качестве бык (еще позже баран). Например, у индейцев дакота бык называется "большой олень", "большой ta", и не имеет самостоятельного названия. Оленьи рога в культовом контексте воспринимались как знаки ka, воскресающего спасителя мира, как визуальный феномен воздетых рук.

В древних названиях быка в индоевропейских языках мы снова сталкиваемся с сочетанием t и ur (yr

). Это немецкое Stier, латинское taurus, авестийское staora, русское «тур». Heilbringer, Свет Мира с неба нисходит к нижним регионам, к царству зверей, в миры массы, материи. Отсюда сюжеты жертвоприношений быка в древних культах — иудаистических, митраистских и т. д. На Руси также довольно долго совершались жертвоприношения быка, причем происходило это в день пророка Илии, в момент, когда лето клонилось к зиме, а само имя «Илия» понималось русскими как фонема нисходящего Света (отсюда связь пророка с молнией — "нисходящим светом"), как символ, близкий к il, ul, tiu и т. д.

Важно подчеркнуть полифонию культовых символов: в изначальном гиперборейском комплексе еще отсутствовал строгое разделение между общим смыслом космического события (например, сюжет Tiu в целом) и ролями действующих лиц, фоном, на котором оно происходит и т. д. Поэтому само имя Божественного Света могло переноситься на ту реальность, в который этот Свет «тонет». Например, слово «wulf», «волк» явно происходит от формулы ul, т. е. «Heilbringer» перед зимним солнцестоянием, хотя в дальнейшем развитии сюжета именно Волк,[67] космический волк (пес, дракон и т. д.) является противником Спасителя и его убийцей. Зимнесолнцестоянческая мистерия есть изначально двойная жертва — нижнее убивает высшее, но за счет этого само умирает от своего поступка, а высшее воскресает. Сын Божий смертию попирает смерть. Титаны разрывают Диониса и превращаются в богов. Поэтому культовые фонемы, описывающие всю сакральную ситуацию, еще не дуализированы, строго не разведены. Еще нет ни полов, ни ролей жертвы и палача, нет абсолютного добра или абсолютного зла. Вся вселенная совершенное и испоенное великого смысла БОГОЯВЛЕНИЕ, где и темные, и светлые стороны одинаково важны, существенны, служат делу гармонии и торжества нордической истины.

Tiu сливается с «Stier» ("быком"), с «Elch» ("оленем"). Отсюда же немецкое «Tier», греческое «therion» ("зверь") и русское «зверь» (даже этимологически оно связано с немецким и греческим). Бог и зверь имеют одинаковые имена, сливаясь в новогоднем мифе — отсюда зооморфные персонажи древних религий, тотемы, иудаистические "hayot hakadosh", священные животные, виденные пророками у трона Господня.

Так даже этимологически русские слова «зверь» и «дерево», как собирательные для целой вереницы видов и подвидов, не только восходят к одной фонеме, но и получают свое имя от нисходящего в ночную массу зимней материи чистого небесного Света, Сына Божьего. Не удивительно, что сам Христос в раннем христианстве изображался в виде агнца и был распят на древе Креста, Также общепринятым было изображать Христа в виде рыбы, а само слово рыба в русском языке было "*zъvь", что этимологически связано со словом «зверь».

Вирт показывает, что некоторые другие идеограммы могут служить субститутами знака Tiu или дополнять его в комбинированных вариантах. Все эти символы соответствуют некоторым знакам рунического круга, расположенным на осенней стороне. Эти знаки наиболее архаичные, сохранившиеся на своем месте с незапамятных времен.

Такова руна sig (

) или sol

в рунических кругах они взаимозаменяемы. Она может быть рассмотрена как идеограмма молнии или спускающегося солнца. На самом деле, это, по Вирту, фрагмент или субститут древнейшего арктического иероглифа

означающего связь между собой двух кардинальных точек Года — нижней и верхней. Позже этот фрагмент был осмыслен как нисхождение от лета к зиме, поэтому остался только нижний круг. Во-втором случае, sig символизирует схематическую связь между солнцестояниями, вертикальную (огненную) змею. В обоих случаях смысл — нисхождение Света Мира. Озвучивалась эта идеограмма фонемой — s-. Во многих древних сакральных кругах и развившихся из них алфавитов эта руна (sol) стоит непосредственно перед руной (tiu), отсюда устойчивое для наиболее архаических пластов индоевропейских языков и, шире, большинства языков народов земли сочетание st, и в индоевропейских языках это сочетание означает «бытие», «существование». В руне sol видны черты древнейшего иероглифа бытия — .

В руническом ряду за формулой s-t (sig-tyr) следует знак — b-, beorg,[68] Berg, Birke, руна березы или двух гор. Это дает формулу sit-tyr-berg, известную в древнейших германских заклинаниях и рунических песнях. Солнце (sig-sol), несомое Сыном Божьим (tiu, tyr), опускается между двух гор (beorg).[69]

Что касается русского слова "гора",[70] которое родственно древнеиндийскому «giris», авестийскому «gairi» ("тоже "гора") и прусскому «garian» ("дерево"), то любопытно, что этимологически оно сближается с греческим «borees» ("северный ветер" или "север"), т. е. родство с фонемой ber, beorg возможно через греческий. Кроме того, само слово borees означает север, т. е. то место графического суточного (но не годового!) круга, которое соответствует сердцу полуночи.

Другая важнейшая руна — lagu , изображающая крюк, рукоять посоха и т. д. Она обозначала воду, озеро и т. д. Это та вода, в которую сходит Tiu, Heilbringer. Крюк играет огромную роль в архаических мифологиях. У эскимосов им культурный герой притягивает друг к другу небо и землю. Отсюда же серп, символ Кроноса у греков. lagu концептуально соответствует двум русским словам, считающимся этимологически различными — луг (место заливаемое рекой при ее разливе) и лука (изгиб). Мы видим, что идеограмма lagu несет в себе оба этих значения — изгиба, кривизны и влаги. Кстати, русские слова «лягушка» и «лужа» восходят к той же фонеме.