Бхагаван Раджниш (Ошо) - Нравственное, безнравственное, вненравственное. Что правильно, а что нет?

Только идиоты живут в соответствии с принципами, только неосознанные люди нуждаются в принципах. Это просто трость в руке слепого человека. Слепой человек нуждается в трости, чтобы нащупывать дорогу, потому что у него нет глаз. Но когда у вас есть глаза, вы можете отставить трость.

Я слышал… Не знаю, правда это или нет, но, в любом случае, в этом заложен глубокий смысл.

Иисус вылечил слепого человека, который пришел к нему с тростью. Человек излечился, он мог теперь видеть – он поблагодарил Иисуса и пошел прочь, по-прежнему неся свою трость.

– По крайней мере, оставь трость у меня, – сказал ему Иисус, – у тебя есть глаза.

– Но без трости мне будет очень сложно найти дорогу, – ответил слепой.

Он пока не представлял себе – видеть было для него так непривычно, он не мог понять, что трость ему больше не нужна.

Сарипутта, один из учеников Гаутамы Будды, стал просветленным, когда еще Будда был жив, и он по-прежнему продолжал придерживаться старых принципов, которые были даны ему до просветления. Будде пришлось призвать его и сказать:

– Сарипутта, ты что, с ума сошел? Теперь, когда ты просветлен, тебе не нужно следовать тем принципы, которые были даны тебе, когда ты был неосознанным, ты можешь отбросить их.

Но Сарипутта был настоящим гением, того же уровня, что и Гаутама Будда.

– Учитель, – сказал он, – вы правы, я могу отбросить их, но я их не отбрасываю по той простой причине, что вокруг меня миллионы неосознанных людей. Увидев, что я их отбросил, они все начнут их отбрасывать. Что будет с этими людьми? Для меня в этом нет никакой проблемы – я привык ко всем этим принципам, они меня не беспокоят. Теперь я знаю, что если их отбросить, это ничего не изменит, и если их не отбрасывать, от этого тоже ничего не изменится.

Благодарю, что указали мне на это, но я и так уже об этом знал.

На следующее утро, выступая перед десятью тысячами своих саньясинов, Будда признался:

– Сарипутта прав. Не то чтобы я был неправ – я беспокоился, почему после просветления он соблюдал те принципы, которые были даны ему в качестве некой замены просветления? Теперь ему не нужно их соблюдать, он может просто отбросить их. Теперь он может жить вполне свободно, по собственному усмотрению. Он может жить спонтанно. Поэтому я был обеспокоен и призвал его, но он объяснил мне нечто важное, и я хочу, чтобы вы все запомнили – то, что он сказал, правильно. Он может отбросить эти принципы, но он не отбросил их из сострадания ко всем тем, кто неосознан. Увидев, что Сарипутта отбросил принципы, они будут думать: «Нет никаких проблем: если Сарипутта может отбросить принципы, мы тоже можем их отбросить». Они не знают, что Сарипутта сейчас является одним из пробужденных, а они не являются. Поэтому я поддерживаю Сарипутту, и я хочу, чтобы вы помнили вот что: когда вы становитесь просветленным, помните о душах всех тех, кто рядом с вами, кто бредет ощупью в темноте. Отбросьте некоторые вещи в том случае, если это не повредит окружающим вас людям, а в отношении остального у вас все равно не будет проблем: поскольку вы свободны, вы можете по своей воле продолжать им следовать, если это кому-нибудь поможет.

Сарипутта много путешествовал, чтобы распространять слово Будды, но где бы он ни был, пять раз в день он кланялся в том направлении, где проживал Будда и совершал обряд гаччхами. «Buddham sharanam gachchhami» – «я припадаю к стопам пробудившегося».

Его много раз спрашивали:

– Теперь ты сам пробудившийся, у тебя нет необходимости припадать к стопам другого пробужденного.

Сарипутта отвечал:

– Я знаю, что у меня нет необходимости, но у вас есть необходимость. Я выполняю гаччхами не для себя, а для вас. Если я перестану это делать, это будет достаточным оправданием для вас, чтобы тоже перестать. А во-вторых, я пробудился благодаря этому человеку, без него в этой жизни такое едва ли произошло бы. Если вы спросите его, он скажет: «Я не имею к этому никакого отношения, потому что никто не может заставить кого-то другого пробудиться – все это дело самого Сарипутты». И он прав, не он заставил меня пробудиться. Но самого его присутствия было достаточно, чтобы вывести меня из моих сновидений, кошмаров, из моего сна. Он ничего не делал.

Мастер является только катализатором, как восход солнца по утрам – все птицы вокруг начинают петь. Солнце не приходит к каждому птичьему гнезду и не стучит в дверь, не нажимает кнопку звонка, говоря: «Пришло время проснуться и петь!»

Цветы раскрываются, испуская свой аромат – не потому, что им сказали: «Настало утро, вам нужно это сделать». Само присутствие солнца является катализатором. Солнце ничего не делает, но миллионы вещей происходят просто от его присутствия.

Точно так же и мастер – он катализатор. Он ничего не делает, но вокруг него происходят миллионы вещей. Они происходят благодаря ему, но он их не вызывает – и разница очень велика.

Эти вещи… люди, с которыми это происходит, могут чувствовать благодарность, они чувствуют благодарность, но мастер не может ожидать благодарности ни от кого. Невозможно даже подумать об этом, потому что он ничего не делает. Он ничего не делал, но с вами это произошло, и произошло благодаря ему. С вашей стороны испытывать благодарность совершенно правильно, но с его стороны требовать, ожидать благодарности абсолютно неправильно. Тогда он вовсе не мастер. Тогда то, что произошло с вами, должно быть, произошло по какой-то другой причине, вы ошиблись. Да, много раз было и так, что мастер не был настоящим мастером, но все же ученик становился пробужденным.

Прекрасную историю рассказывают о Марпе… это тибетская история.

Марпа находился при своем мастере, который был вовсе не мастером, а просто мошенником, обманывавшим людей, доверчивых людей. Марпа был таким невинным, что целиком доверился этому ловкачу. Его доверие было всецелым, в его голове не было никаких сомнений, он был просто как маленький ребенок. Через несколько дней все другие ученики стали очень сердиты на Марпу. Они сказали мастеру:

– Этот человек опасен, он, кажется, маг какой-то, потому что он делает то, что считается невозможным. Он ходит по воде, перелетает с вершины одной горы к вершине другой горы!

– Это сделать невозможно, – сказал учитель, – это против законов природы. Позовите Марпу.

Марпу позвали.

– Как ты это делаешь? – спросил его учитель. – Ты волшебник?

– Нет, – ответил Марпа, – я делаю это просто вашим именем. Я произношу ваше имя и говорю: «Мой любимый учитель, позволь мне перейти через эту реку пешком», – и я иду! Такова слава вашего имени.

Мастер был в большом затруднении: что теперь делать? Но ему на ум пришла естественная мысль: «Если он может ходить по воде силой моего имени, то, конечно, без сомнения, и я смогу». Он попробовал – и немедленно утонул.

Этот человек не был тем, за кого себя выдавал, но то, что случилось с Марпой, было подлинным. Его доверие было полным – преображение произошло благодаря доверию. Но он неправильно понял и, естественно, подумал, что это произошло благодаря мастеру.

Не раз случалось так, что были плохие мастера и хорошие ученики. Как правило, бывает наоборот: хорошие мастера и плохие ученики – это обычное дело, в этом нет ничего особенного. Но такое тоже возможно, потому что подлинные события происходят внутри ученика – любая вещь может их вызвать. Присутствие мастера может сыграть роль спускового крючка.

И как только вы познаете вселенское сознание, вам сразу становится ясно, что нет ничего правильного и нет ничего неправильного. Поэтому на протяжении столетий это было одной из величайших проблем: не бывает великих мастеров, сходных по своему образу жизни. Вы не найдете людей, более непохожих друг на друга, нежели религиозные мастера, потому что они живут свободно, зная, что нет ничего неправильного и нет ничего правильного.

Я вспоминаю одну историю о Кабире.

Кабир был бедным человеком и великим мастером. Его жена и сын постоянно оказывались в затруднении из-за их странного отца, потому что каждый день утром к нему приходили сотни приверженцев. Кабир пел свои песни, танцевал. Он не был ученым человеком, он никогда не произносил никаких проповедей, но он танцевал. Он пел – простые песни невероятной красоты, потрясающей глубины – и он танцевал. И все собравшиеся пели и танцевали вместе с ним, и это продолжалось в течение нескольких часов. Потом наступало время обеда, и тогда он просил всех: «Пожалуйста, не уходите – сначала разделите обед с вашим бедным мастером». И жена и сын были полны беспокойства: где брать еду для стольких людей каждый день? Даже им троим было сложно прокормиться.