Лобсанг Рампа - История Рампы. (THE RAMPA STORY)

Образ растаял у меня на глазах, и в моей комнате сгустилась тьма и одиночество. Горести мои были велики, мои страдания были бы непосильными и даже недоступными пониманию многих. Откинувшись на подушки, я невидящими глазами уставился в окно. Что они говорили в мой последний астральный визит в Лхасу? Ах, да! — Тебе будет трудно найти работу? Разумеется, брат мой, ибо ты не являешься частью Западного мира, ты живешь одолженное время. Человек, чье жизненное пространство ты занял, все равно бы умер. Тот факт, что тебе на короткое время понадобилось его тело, и на более долгий срок — его жизненное пространство, означал лишь, что он может покинуть Землю с почетом и в неожиданном выигрыше. Это не Карма, брат мой, а задание, которое ты выполняешь в своей последней жизни на Земле.

«Кстати, очень тяжелой жизни», — добавил я про себя.

Наутро я вызвал некоторое удивление, а может быть, и раздражение, когда объявил:

— Мы будем жить в Ирландии. Сначала в Дублине, затем в его окрестностях.

В приготовлениях к отъезду от меня было мало толку. Я был очень болен и боялся сделать лишнее движение, чтобы не вызвать очередной сердечный приступ. Чемоданы были уложены, билеты куплены, и наконец мы тронулись в путь. Приятно было снова подняться в воздух, я даже обнаружил, что там легче дышится. Экипаж самолета, имея пассажира-сердечника на борту не хотел рисковать. На полке у меня над головой лежал баллон с кислородом.

Самолет начал плавный спуск и сделал круг над землей, покрытой яркой зеленью и отороченной молочно-белым прибоем. Еще чуть ниже, и с громыханием выпущены шасси, а немного позже — визг колес, коснувшихся посадочной полосы.

На память мне пришел первый приезд в Англию и то, как со мной обошелся таможенный чиновник. «Как будет на этот раз?» — думал я. Мы подрулили к зданию аэропорта, и я был немало раздосадован, увидев, что для меня приготовлена инвалидная коляска. В таможне чиновники строго посмотрели на нас и спросили:

— Сколько времени вы намерены здесь пробыть?

— Мы собираемся здесь поселиться, — ответил я.

Больше никаких проблем не было. Они даже не осмотрели наши пожитки. Всех очаровала Леди Ку'эй. Безмятежно и с полным самообладанием она стояла на страже нашего багажа. Эти сиамские кошки, если их правильно воспитать и обращаться с ними как с разумными существами, а не как с животными, проявляют высокий уровень интеллекта. Само собой, дружбу и преданность Леди Ку'эй я предпочитаю дружбе любого представителя рода человеческого. По ночам она сидит рядом со мной и будит жену, если мне плохо!

Наш багаж погрузили в такси, и мы поехали в Дублин. Кругом царила ярко выраженная атмосфера доброжелательности; неразрешимых проблем, казалось, не было вовсе. Вскоре я уже лежал в своей комнате, выходившей на территорию Тринити-Колледжа. Под моими окнами улица жила своей спокойной, размеренной жизнью.

Восстановление сил после переезда заняло некоторое время, но когда я смог выходить, дружески расположенные ко мне работники Тринити-Колледжа снабдили меня пропуском, который дал возможность проходить на территорию и пользоваться великолепной библиотекой. Дублин был городом сюрпризов; в нем можно было купить почти все. Выбор товаров там несравненно богаче, чем в канадском Виндзоре или американском Детройте. Несколько месяцев спустя, когда я уже писал «Доктора из Лхасы», мы решили перебраться в живописный рыбацкий поселок милях в двадцати от Дублина. Нам удалось купить дом, выходящий окнами на залив Балскэдден, дом с поистине великолепным видом на окрестности.

Я был вынужден подолгу отдыхать и не мог смотреть в окно через бинокль из-за искажающего эффекта оконных стекол. Местный строительный подрядчик Бруд Кэмпбелл, с которым я очень подружился, предложил установить зеркальное стекло. Когда все было сделано, я смог лежа в кровати наблюдать за рыбацкими суденышками в заливе. В поле моего зрения оказалась вся гавань вместе с такими приметными ориентирами, как яхт-клуб, контора капитана порта и маяк. В ясный день были видны даже далекие горы Мурн в оккупированной британцами части Ирландии, а с мыса Хаут в дымке Ирландского моря угадывались очертания гор Уэльса.

Мы купили подержанный автомобиль и частенько выезжали в горы в окрестностях Дублина, наслаждаясь чистым воздухом и живописной природой. В одну из таких поездок мы услышали о старой сиамской кошке, умиравшей от сильного внутреннего кровотечения. После долгих и настоятельных уговоров нам удалось забрать ее к себе в дом. Ее осмотрел лучший ветеринарный хирург во всей Ирландии и решил, что жить ей осталось несколько часов. Я уговорил его сделать операцию, чтобы прекратить кровотечение, вызванное небрежным обращением и слишком большим количеством котят. Она поправилась и оказалась самым ласковым существом из всех людей и животных, каких мне доводилось встречать. Сейчас, когда я пишу эти строки, она разгуливает по дому, как и полагается добродушной старушке. Она совершенно слепа, но ее прекрасные голубые глаза сияют умом и добротой. Леди Ку'эй ходит рядом с ней, либо телепатически направляет ее шаги, чтобы она не натыкалась на препятствия и не ушиблась. Мы называем ее Грэнни Грейвискерз, потому что она и похожа на старенькую бабушку, которая, вырастив многочисленное потомство, наслаждается вечерней порой своей жизни.

Хаут принес мне счастье, которого я до сих пор не знал. Мистер Лофтус, полисмен, или «Страж», как их называют в Ирландии, часто наведывался поболтать. Он всегда был желанным гостем. Настоящий здоровяк, всегда подтянутый, словно караульный в Букингэмском дворце, он пользовался репутацией абсолютно справедливого и абсолютно бесстрашного человека. Обычно он заходил, когда бывал свободен от дежурства и заводил разговор о дальних краях. Настоящим удовольствием было услышать его «Боже мой, доктор, мозгов у вас хоть отбавляй!» Полиция многих стран обращалась со мной дурно, но Страж Лофтус из ирландского поселка Хаут показал мне, что есть на свете и хорошие полицейские.

Мое сердце опять начало сдавать, и жена захотела установить в доме телефон. К сожалению, все линии «На Холме» были заняты, так что поставить нам телефон не было возможности. В один прекрасный день раздался стук в дверь, и вошла наша соседка миссис О'Грэди со словами:

— Я слышала, вам нужен телефон, но вы не можете его получить. Пользуйтесь нашим в любое удобное время. Вот вам ключ от дома!

Ирландцы относились к нам прекрасно. Мистер и миссис О'Грэди всегда старались сделать для нас что-нибудь, старались сделать наше пребывание в Ирландии еще более приятным. И для нас было большим удовольствием и честью пригласить миссис О'Грэди к себе в Канаду на слишком короткое, к сожалению, время.

Потом на меня внезапно обрушилась тяжелая болезнь. Годы концлагерей, постоянное напряжение организма и неимоверные испытания, выпавшие на мою долю, — все это пагубно сказалось на моем сердце. Жена бросилась в дом О'Грэди и по телефону срочно вызвала врача. Спустя удивительно короткое время доктор Чэпмен уже входил в мою комнату и со сноровкой, которая приходит только с годами практики, взялся делать мне инъекции! Доктор Чэпмен принадлежал к врачам «старой школы», к «семейным врачам», у которых в кончике мизинца было больше знаний, чем у полудюжины столь популярных в наши дни врачей, «сошедших с конвейера». Что до нас с доктором Чэпменом, то это был редкий случай «дружбы с первого взгляда»! Под его присмотром я медленно поправился настолько, что смог вставать с постели. Затем пришла пора консультаций у ряда специалистов в Дублине. В Англии кто-то советовал мне ни в коем случае не доверять свое здоровье врачу-ирландцу. Я, однако, доверился, и получил лечение и уход лучше, чем в любой другой стране мира. Здесь присутствовало личное человеческое участие, а это намного лучше, чем механическая холодность всех этих новомодных докторов.

Бруд Кэмпбелл возвел вокруг нашей усадьбы хорошую каменную ограду вместо разрушенной, потому что нам постоянно досаждали бродячие туристы из Англии. Из Ливерпуля наезжали целые экскурсии, вламывались на участки жителей Хаута и устраивали там пикники! Одна такая «экскурсантка» даже немало нас повеселила. Однажды утром раздался громкий стук в дверь. Моя жена открыла и увидела на пороге какую-то немку. Та попыталась было протолкаться в дом, но безуспешно. Тогда она объявила, что устроит привал прямо на пороге дома, пока ей не будет разрешено «сесть у ног Лобсанга Рампы». Поскольку я тогда лежал в постели, я вовсе не хотел, чтобы кто-нибудь сидел у моих ног, и ее попросили уйти. День стал клониться к вечеру, а она все еще сидела на месте. Тогда пришел мистер Лофтус с очень деловым и решительным видом и уговорил женщину спуститься с холма, сесть на автобус в Дублин и больше не возвращаться!