Елена Лиственная - Маги и целители 21 века

– Остались ли контакты от «прежней» жизни? Друзья? Одногруппники? Одноклассники? Соседи? – Все осталось, и я остался тем – прежним. Никто из моих знакомых и не подозревает, что я пишу какие-то книги. А зачем делать так, чтобы их отношение ко мне изменилось?

– Где Вы обедаете? Чем?

– Как уже говорил, я стараюсь избегать продуктов, которые вызывают привыкание. Все человечество состоит из пищевых наркоманов, и это не гипербола. Большое заблуждение – считать, что зависимость возникает только в результате действия особых веществ – алкоголя, табака, наркотиков. Продукт, созданный маятниками, – это энергетический кредит. Потребляя его, человек испытывает временный подъем энергии. Степень этого подъема, в зависимости от величины кредита, колеблется, начиная с ощущения комфорта и кончая эйфорией. За подъемом неизбежно следует спад, причем расплата всегда идет с процентами, опять же в зависимости от объема ссуды: тяжесть в животе, сонливое состояние, тяжелое похмелье или ломка. Во время расплаты маятник сосет из человека свободную энергию. Дефицит свободной энергии вызывает чувство сильного дискомфорта и парализует волю, поскольку воля, собственно, питается энергией. Маятник ставит условие: либо надо принять еще, либо пытка будет продолжена. Вот эта тяжкая расплата за кредит и является главным фактором, вызывающим наркотическую зависимость.

Вообще, для того чтобы загнать человека в матрицу, необходимо опутать его сетью, построенной на зависимости. За последние несколько лет появилась масса новых зависимостей: пища превратилась в корм, от которого страдают ожирением; виртуальная компьютерная реальность породила игровую и Интернет-аддикцию; мобильные телефоны – без них теперь люди испытывают приступы тоски и одиночества. Самое страшное, что человек, порабощенный системой, утрачивает не просто свободу выбора – он начинает хотеть именно то, что выгодно системе. Вот так и выстраивается матрица. А вы думали, это фантастика? Фантастика, как правило, имеет тенденцию воплощаться в реальности, и эта тенденция со временем ускоряется.

Конечно, я тоже пользуюсь продуктами цивилизации, от этого никуда не денешься. Но, по крайней мере, от пищевой зависимости я избавился. Питаюсь преимущественно натуральной растительной пищей, которая не подвергалась тепловой обработке. Что это мне дает? Высокий уровень свободной энергии, причем безо всяких изнурительных занятий спортом, йогой, медитациями и т. д. Чем больше энергии, тем выше жизненный тонус и, соответственно, способность творить и управлять реальностью. Теперь, вырвавшись из зависимости, я могу иногда и нарушить свои правила, поскольку являюсь хозяином своей реальности. Это все равно, что зайти в какой-нибудь банк, взять кредит и уйти, не расплатившись. Правда, нужно иметь чувство меры, чтобы не залезть в долги.

– Как и где отдыхаете? Как мечтаете отдыхать? – Отдыхать и работать люблю рядом с морем. Вообще, у меня каждый день – рабочий и каждый день – праздник. Предпочитаю не мечтать. Если я что-то намерен иметь, я это получаю, а мечтать – бесполезно.

– Часто ли переезжаете из города в город или из страны в страну? Почему? – Очень редко. Я по природе своей консерватор, веду замкнутый образ жизни, мне нравится тишина и устойчивость.

– Когда и где появилась идея Трансерфинга? – Трансерфинг – это не идея, и она не появилась, что должно быть понятно из вышесказанного. Книгу «Трансерфинг реальности» я начал писать в январе 2002 года, сразу после упомянутой встречи со Смотрителем. Где именно я тогда находился – не скажу.

Взгляды на мир

– Во что Вы больше верите: в свой личный духовный опыт или в тех, кого цитируете?

– Мне не нравится такое определение: «личный духовный опыт», я бы назвал это практикой наблюдения и управления реальностью. Конечно, свой опыт всегда более ценен, поскольку зачастую дается с трудом или дорого обходится. А цитирую я очень редко – только лишь потому, что кто-то о чем-то сказал так, что лучше сказать невозможно.

– Зачем Вам Трансерфинг? – Для того чтобы не чувствовать себя элементом матрицы; для того чтобы вообще сохранить способность чувствовать; для того чтобы иметь способность самостоятельно распоряжаться своей судьбой, а не плыть как бумажный кораблик по воле волн.

– Может, гораздо спокойнее было бы проводить дни в кругу семьи (?) с детьми (?), имея простую «человеческую» работу? – А я и так провожу дни в кругу семьи, поскольку работаю дома. И эту работу считаю самой человеческой. Знаете, как здорово получать благодарные письма и осознавать, что сделал чью-то жизнь хоть немного счастливей? Трансерфинг вообще приносит подлинное спокойствие, дарит уверенность в завтрашнем дне.

– Как Вы начинаете день: смотрите на мир, или он смотрит на Вас? Все ли, что он Вам предлагает, Вы принимаете? (В частности, сейчас он предлагает: глупые и нагловатые вопросы разных писак…)

– Эту часть вопроса предлагаю убрать, зачем же Вы так уничижительно о себе?

Мир – это зеркало, оно не может смотреть, напротив, это в нем отражается наш взгляд на него. Обычно, глядя на мир, люди фиксируют все внимание на отражении, отчего оказываются во власти иллюзии, будто реальность существует независимо, и на нее нельзя повлиять иначе, как работая локтями в этом физическом мире. Трансерфинг учит делать наоборот: оторвать внимание от отражения и направить его на образ своих мыслей. Поэтому, глядя на мир, я смотрю на себя. Мой мир дает мне все, на чем зафиксировано мое внимание. Более того, мой мир заботится обо мне, потому что я так решил. Каков образ, таково и отражение.

Отношение к критике

– Например, на сайте www.ozon.ru обозреватель Яна Соколова назвала одну из Ваших книг «образцовой кашей из топора». Считаете ли ее слова критикой? Задевает ли Вас такое отношение к Вашему творчеству? Радуют ли подобные публикации?

– К критике в свой адрес я отношусь отрицательно, как и любой нормальный человек, если не лукавить. Но в данном случае это не критика (каковая должна быть, по крайней мере, по существу), а просто безответственный пассаж плюс пренебрежение к читателям. Мои книги ведь особо никто не раскручивал, и бестселлерами они стали благодаря признанию самих читателей – не только в России, но и за рубежом.

Со своей стороны могу лишь выдвинуть несколько предположений о причине такого отношения со стороны критика. Первое, что приходит на ум, – критик, так скажем, «немножко зарвался». Это бывает, когда, выступая в роли судьи, входишь во вкус и начинаешь воображать себя последней инстанцией истины. Дескать, сколько уж я скушала этих графоманов с их писаниной – надоело из зубов выковыривать. Следовало уже давно открыть читателям глаза. А то они, наивные простаки, не выслушав прежде мнение компетентных людей, ударились, понимаешь, в этот Трансерфинг, так его, и теперь пребывают в эйфории от восторга, что их жизнь на глазах меняется в лучшую сторону. Вот знали б заранее, что хлебают кашу из топора – не попались бы на удочку ловкого мистификатора и жили бы себе, как прежде, в своих суровых, но реальных буднях, по принципу «…за ними другие приходят, они будут так же трудны».

Второе предположение – критик относится к той категории людей, которые «знают все, и даже немного больше». Для таких уже весь этот мир – прочитанная книга, а не то что какое-то там бумажное изданьице. «Всезнающий» читает книги по диагонали, надев очки с фильтром «мне все и так давно известно», не утруждаясь вникнуть в суть изложенного. Я стараюсь избегать общения с такими людьми, потому что с ними ужасно тоскливо. Сам я смотрю на мир широко раскрытыми глазами и не устаю удивляться.

Третье предположение. (Что-то я разошелся – уже сам выступаю в роли критика. Но ведь надо же кому-то заступиться за бедные книжечки, которые обидели! Да и потом, не мешало бы и на самих критиков других критиков напустить. А то, ишь ты, привыкли безнаказанно шкодить, и никакой управы на них нет, а беззащитные писатели вынуждены смиренно терпеть все их безобразия.) Так вот, я хотел сказать, что это Знание – не для всех, и не каждый готов принять его, поскольку Трансерфинг не укладывается в рамки обыденного мировоззрения. Книги, как правило, вызывают у одних читателей бурный восторг, а у других решительное отторжение. Хотя многочисленные благодарные письма свидетельствуют о том, что вторых – ничтожное меньшинство. Так что пусть себе ругают, главное, чтобы не было равнодушных.

– Судя по всему, Вы активно переписываетесь по электронной почте с читателями. Возможно, нередко к Вам приходят резкие письма. Как Вы реагируете на них? Что вызывает раздражение Ваших корреспондентов? – Негативные письма если и приходят, то очень редко, и они не резкие, а холодно-враждебные. У авторов этих писем свое устоявшееся мировоззрение, которое они не хотят менять. Собственно, раздражение вызывает успех учения, которое они не приемлют, что и побуждает писать недоброжелательные письма, провоцирующие на полемику. Напрасно тратят время. Спорить, отстаивать свою точку зрения, что-то кому-то доказывать я не собираюсь – на кой мне это надо? У меня есть много других, более интересных занятий. Как я уже говорил, не все готовы принять это Знание. Поэтому я никому ничего не навязываю и не разъезжаю по стране с семинарами и тренингами. Неблагодарное это дело – нести людям добро. Лучше положить добро на видное место и тихонько отойти в сторонку – кому надо, тот сам возьмет. Или другими словами: кто готов – того книги сами найдут и все объяснят, а тому, кто не готов, ничего не втолкуешь. Однако я вовсе не хочу сказать, что те, кто отвергает Трансерфинг, «не доросли» до него. Это их выбор, а любой выбор, сделанный осознанно, достоин уважения.