Алексей Менялов - Смотрите, смотрите внимательно, о волки!

А может, остановиться, отступить? Может, текст от редактора вернуть и сжечь? Ведь вот, до агонии осталось полшага…

Действительно, трудно не догадаться, что реанимационный стол для, несообразно ему, молодого человека событие не случайное. Тем более если он попытался восстановить поруганную о Понтии Пилате правду; правду, отворяющую Дверь к Тайному Знанию настежь, потому ими и скрываемую. Всего лишь сорокадевятилетний Михаил Булгаков и за меньшее, всего лишь за обозначение этой Двери, расплатился смертью и, притом, мучительной…

Но у Булгакова не было половинки, его уход ни для кого не потеря, а мне жену сиротой оставлять?..

А стоит ли шире отворённая Дверь этого?

Сами посудите: что ни сделай, что ни напиши, всё равно дураки останутся дураками, а те немногие, кому дано, разберутся и сами, разве что проплутают подольше — пусть пару десятилетий или даже десяток поколений… А ты расплачиваешься сердцем уже сейчас (плавает оно, оказывается, в какой-то жидкости, которой быть не должно!), от угроз и оскорблений утираешься тоже уже сейчас, опять таки «каморка папы Карло»… Да и что ждёт дальше? Кто не знает, что наилучшая для книги реклама — это смерть автора? Желательно, насильственная? И ещё более желательно — мучительная?

Точно так же: кто из знакомых с историей литературы не знает, что превосходящие общий уровень тексты создаются в невероятных условиях: или в холодном подвале, или на пыльном чердаке. А вот когда приходит известность и гонорары за переиздания позволяют перебраться хотя бы в обычные для времени условия, глубина текстов исчезает. Жизнь и мне не позволила избежать этого условия: хотя я и родился в обеспеченной семье, в которой на моё образование не скупились, если не сказать больше, но жизнь всех удобств лишила, загнала в полуподвал (чердака, правда, не было, вместо него была зимовка в полуразрушенном доме с моментально остывавшей кухонной печуркой). Итак, если был приведён в исполнение закон начала, то почему бы не исполниться и другому — о завершении?..

Не могу я так больше! Честно, не могу!.. Может, отступиться?..

Когда меня из реанимационного отделения перевезли в общую палату, то ближайшим соседом по палате оказался старый-престарый цыган, с уже растраченным лимитом инфарктов, — я понял всё немедленно, в конце концов, не в первый раз. И первый вопрос, который я ему задал, когда смог шевелить языком, был, понятно, о Цыганском Бароне…

И вот в ту самую минуту, когда стало чуть ли не осязаемо то одиночество (непонимание родственников и даже старшего сына; цыган-каратель верует, что совершает высоконравственный поступок; человек, перед которым склонился, изменившись в лице, вырывает руку и бежит её мыть), в котором Илья Муромец пошёл на смерть — на миру-то ведь и смерть красна, — когда стало ясно, что смерть он выбрал осмысленно (и всё это во флёре ещё не стёршегося образа агонизировавшего в диком ужасе обладателя интеллигентской «чеховской» бородки), когда зародилась мысль: а не мою ли смерть Илья взял на себя? — да даже если и не мою! — и пришло решение посвятить Психоанализ не того убийства Цыганскому Барону из Болграда, талант которого восставит его, умершего, но не мёртвого, во Второе Пришествие Христа.

Алексей Меняйлов

Декабрь 2001 года

Москва

Да, тогда, когда я писал этот текст, я ещё был христианином. Всего-навсего три с половиной года назад. Баро воскреснет, но только, точнее, не во Второе Пришествие Христа, а при Воскресении Чура, Праотца. Если угодно, во Второе пришествие Чура.

А интересно, христианин посвящает самую многодельную свою книгу «Психоанализ не того убийства» ведающему. Ничего, христианство не помешало.

И без логики Ворги я Цыганскому баро должен. Должен его, полевого коваля, заменить.

Или хотя бы найти заместителя.

А способов вижу пока только два. Первый, цыганам напомнить о завете их предков быть цыганам странствующими жрецами храма огня. Второй, стать странствующим валдой самому.

Но на современных цыган, здесь на Валдае одетых богаче, чем остальное население, где сядешь, там и слезешь. К тому же, кто знает, возможно, они своё предназначение уже выполнили, весть через тысячелетия пронесли до нужной «точки» — пусть даже Цыганский баро из Болграда был последним настоящим баро.

Остаётся только переселяться жить в поле самому…

Кочевать, спать под повозкой в прямом смысле, думаю, не придётся, кроме самого кузнечного инструмента и беседки придётся книг чуть не тонну с собой брать.

Будет всё это или не будет — неизвестно. Я ведь не знаю, что со мной произойдёт в Курейке. Каждое соприкосновение с территорией, помеченной Сталиным, меняло меня сильнейшим образом. Особенно Сольвычегодск и священный Кит-Кай. Но и Нарым тоже. Да и гора Русалка — встреча.

А ведь Курейка явно сильнее их всех. Может, я вообще оттуда не вернусь. В смысле грохнут или застряну года на четыре — как Сталин. А если и вернусь, то вдруг изменившимся настолько, что будет мне не до передвижной кузницы.

А ведь как красиво можно было бы здесь сделать! Столбы опорные резные, как на острове Вайгач — есть там один, полуистлевший, надо бы поправить. Один лик старца переходит в другой. И всё это между волнами. Вот такой на Вайгаче столб поставили оленеводы. А беседку-валдай можно и на мелководье поставить, и даже на лёд, среди снега. А вот последнее особенно интересно — а почему, разговор отдельный.

Оглавление обычно помещают или в самом конце книги, или в самом начале. Нарушу каноны и здесь. Перед тем как подытожить всё сказанное в этой книге, предлагаю читателю освежить идеи этой книги.

Итак:

1. Знает слово

2. Долины смерти

3. Хозяйка леса

4. Высоцкий: «Охота на волков»

5. Тунгус и волк, казак и волк, Волк и волк

6. Толстой и его охота на волка

7. Суть культа предков

8. Почему Данило матёрого волка, по сути, спас?

9. Егор: избрание избранного

10. Волчата и проволока

11. Наташа (НТ-Ш — «прорвавшаяся к тайному знанию»)

12. Тайна логова волка

13. Чур и волк

14. «Сармат» один, глаза разные.

15. Что нам скажет идеолог уничтожения волков?

16. Жертва волка

17. Проблема волка-одиночки

18. Лисья доха

19. Почему Волк назначил Днём Победы ночь с 8-го на 9-е мая?

20. Последняя штука Волка, от которой двинется всё и вся

21. Почему эта книга ковалась на Валдае?

22. Краткая инициатическая биография Волка

23. Кочующий акцент Волка

24. Странное поведение Волка под бомбёжкой

25. Высосать смерть из умирающей девочки

26. Волхв Афанасий Черных

27. Совет волхвов

28. Милосердие Волка

29. Алхимики о Волке

30. Инициация у кедра-дуба-oak

31. Тайна коваля

32. Священный волос от корня ВЛК

33. Волк и цыганы

34. Лукоморье

35. Егор: в логове

36. Клык волка

37. Почему Волка гоняли по всему Русскому Северу?

38. Предсказание Мессинга о 9-м мая

39. Женщина в кузне

40. Запретное слово «варга»

41. Егор: на болоте

42. Возможности «языка» в постели

43. «Всё хорошо — не вру, без дураков…» (Марш деградантов)

44. Стругацкие

45. «Плаха»

46. Пень

47. Так что же, всё-таки, «необоснованные репрессии»?

48. Действительные мотивы неприязни к Волку

49. Канака — один из четырёх апостолов Девы

50. Лоно Девы

51. Лукаши

52. «Нападение» волка — дар Хозяйки

53. Тайна «Отцеубийцы»

54. Сокровенное

55. Вариация на тему «Чур и Волк»

56. Меняющиеся ипостаси кузнецов

57. Красoта Девы

58. Идеальный ритуал Дня Победы

59. Валдайский кузнец — валда

60. Оглавление или «Всё готово»

61. Егор: в древней обсерватории

Как видите, у нас, русских, всё готово. Тылы обеспечены. Прародину мы отстояли сами, дух волка избавился от балласта, волков-демократов, нужные сокола как жили, так и живут в местах, из которых их и ядерными взрывами не выковырить. Мы даже «языка» взяли — из «генштаба».

А всё-таки есть, согласитесь, историческая справедливость в том, что разметелил всю эту дурилку главного раввина зять. Я уже говорил, что «фильтрую базар» в пределах того, что им и так известно. Сорос, вон, из многих мест ушёл, а в Туруханске гвоздём сидит. Велика Россия, а Туруханск его стае слаще мёда.

Христианство нам вводили, начиная с pIII века, по линии торгового пути «из варяг в греки» из недр еврейских общин, которые составляли ядро городов на этом пути. «Неполноценные» (с еврейской точки зрения, то есть отец — «юрист», а мать — местная шлюха) и составляли первые общины. Понятно, идея финансирования и обучения этих общин не могла быть плодом ума какого-то еврейского купчика. На это способен ум ранга главного раввина.