Дмитрий Невский - Таро Эльфов. Роман в картинках

— Волундур не место — это имя демона, — сказала Эллин.

Девочка пожала плечами, стараясь показать, что не сильна в этих тонкостях.

— Он сказал, что работает на Волундура и я подумала, что это место, где он трудится. А потом он отправил меня сюда, в город, — добавила она, смотря в глаза Эллин. И добавила: — А еще я видела это место на карте из колоды, которую мне дала бабушка.

— Покажи!

Эллин принялась рассматривать карты.

— Вот это карта «Глупец», — комментировала Панепаэль, — на ней изображен ваш супруг.

Эллин улыбнулась.

— А это — «Верховная Жрица» — карта, о которой я говорила.

Эллин не смогла смотреть на то, что было изображено на карте, и отдала их девочке.

— Ты довольна тем, что королева-жрица Альва мертва?

— Что вы, — в ужасе воскликнула девочка, — как я могу быть довольна чьей-то смертью?

— Ты сказала правду, — подытожила Эллин, и девочка вздохнула с облегчением.

Эллин еще раз окинула взглядом карты, которые продолжала держать в руках Панепаэль, и сказала:

— От этих карт пахнет кедром и розами. Это знак древней и мощной магии, защищающей карты и человека, который ими владеет, — она немного понюхала воздух и добавила, — но с другой стороны, они источают запах камфары и серы, что говорит о том, что к ним прикасалась магия Темного эльфа.

Она повернулась к страже и сказала.

— Возможно, эльф и есть тот, кто убил нашу жрицу. Он сейчас на пути к озеру, где живет волшебник. Но вы не можете выйти за пределы города, — Эллин повернулась к Панепаэль и спросила: — Ты поможешь мне?

— Да, — сказала девочка, даже не понимая, что от нее хотят. Но она твердо знала, что если кто-то нуждается в ее помощи, то она обязана помочь.

— Тебе понадобится помощь, и, как я вижу, у тебя есть такой человек, который способен помочь и тебе, и мне.

Жрица вышла в самый центр Оракула, под купол, и два раза хлопнула в ладоши.

В тот же миг рядом со жрицей возникла фигура… бабушки Таймерл.

Коварный замысел Доккалфара. Эллин в объятиях Альбериха.

Плодородие, плодовитость, природа.

Внимание к своей физической природе, эмоциональный или сексуальный интерес. Зрелость, внутренняя готовность, личностный рост. Женская природа и женская власть.

Да, это была она — бабушка! Высокая, стройная, с гордой осанкой и все той же копной снежно-белых волос, аккуратно уложенных на голове. Она стояла и осматривала помещение, в котором оказалась волей Судьбы и Высшей Силы.

— Бабушка? — позвала девочка.

Та ничего не ответила — ее занимала группа стражников, стоящих рядом с принцем и принцессой. Казалось, Таймерл знала, что сейчас происходит или будет происходить, и не отвлекалась ни на что, что может подождать своего часа.

Охрана, окружив принца и жрицу, стояла в ожидании.

Таймерл резко развернулась и направилась к девочке. Первым делом она вырвала колоду карт у нее из рук, а другой рукой дала не сильную, но обидную пощечину.

— Это тебе за то, что без спроса взяла чужое!

— Я не хотела, — слезы обиды выступили на глазах Панепаэль, — я не специально!

Вторую часть фразы она сказала более твердым голосом, совладав со своими эмоциями. Действительно, она не сделала ничего, за что ее стоило бы наказывать.

Бабушка хотела повторить урок и уже занесла руку, но увидев глаза девочки, в которых она разглядела силу и уверенность, решила этого не делать.

— Молчи!

Таймерл схватила внучку за руку и буквально потащила к выходу, прочь из этого места, которое уже принесло неприятности и, вполне возможно, могло принести их в еще большем количестве.

Панепаэль хотела о многом расспросить бабушку Таймерл, но та, не замедляя хода и не отпуская руку девочки, почти бежала по улицам Старого города.

По мере того как они приближались к намеченной бабушкой цели, Панепаэль знакомилась с реальностью прошлого Старого города, о котором лишь слышала и читала. Теперь она могла это видеть и даже пробовать на ощупь, проверяя реальность происходящего.

Вот ее нос уловил приятный коричный аромат, издаваемый свежими лепешками.

Вот из лавки выходят две дамы, держа в руках кусок сукна и обсуждая новое платье.

Лавочник раскладывает на прилавке овощи и фрукты, брызгая на них водой, чтобы они дольше сохранили свою свежесть.

И запах! Запах магии, который, казалось, исходил и от песчинок под ногами, и устремлялся ввысь, к шпилям замка правителя.

Прямо перед ними прошла женщина, неся в руках ведра с водой. Она спешила в свою таверну, где пора было готовить обед для многочисленных посетителей. В Старом городе очень консервативно относились ко времени приема пищи, почитая это скорее за ритуал, чем за простую жизненную необходимость.

Панепаэль, влекомая бабушкой, свернула в переулок, который она бы узнала из тысячи, наверное даже с закрытыми глазами. Но в то же самое время улица была знакома скорее по ощущениям — внешний вид домов и даже камней, по которым они шли, разительно переменился. Вместо разбитой булыжной мостовой они шли по хорошо уложенным камням, образующим ровный каменный панцирь на дороге к дому, ослеплявшему своей белизной. Он словно светился чистотой, делая мир вокруг себя чище и светлее.

Это был дом бабушки Таймерл в те времена, когда еще не стал «старым», «серым» и мрачным.

Они вошли в сад, и бабушка указала ей на один из стульев, расставленных под акациями. Панепаэль присела, озираясь вокруг и восхищаясь красотой этого места.

Ей очень повезло увидеть сад в цвету, во всем его великолепии, когда буйство красок перемешивается и усиливается запахами, издаваемыми травами и цветами. Ей даже показалось, что она на какое-то время перестала дышать, чтобы своим дыханием не изменить эту тонкую чувственную атмосферу.

Бабушка пошла в дом, а Панепаэль так и осталась сидеть в этом райском уголке, чувствуя себя в полной безопасности. Но любопытство возобладало над спокойствием, и девочка вошла в дом.

Она увидела бабушку, сидевшую у окна и рассматривающую колоду карт, которая не так давно принадлежала Панепаэль.

— Откуда они у тебя? — она внимательно посмотрела на девочку, указывая на карты.

— Вы мне их дали, — и, немного подумав, добавила: — Но не сейчас, а тогда, в будущем.

Таймерл смотрела на девочку в недоумении, а она, не в силах сдерживать слезы обиды и волнения, просто расплакалась, как делает большинство детей в схожих ситуациях.

— Странно, очень странно, — задумчиво сказала бабушка и продолжила: — Это колода, которая принадлежала моей матери. Она подарила ее мне на восемнадцатилетие. Как раз в этот год был построен новый дом, там, за озером.

Мать и отец переехали туда, а я осталась здесь. Мать наказала мне, чтобы эти карты всегда были при мне, давая совет и поддержку в трудную минуту.

— Подождите, — перебила ее девочка, но ведь то, о чем вы рассказали, произошло две тысячи лет назад от того времени, когда я встретилась с вами и получила эту колоду.

— И что?

— Получается, что вам больше двух тысяч лет?

— И как я выгляжу там, в будущем? — с интересом спросила Таймерл.

— Так же, как выглядите сейчас, — не зная, как правильно ответить, сказала девочка.

— Ну, значит, я хорошо сохранилась, — с улыбкой ответила бабушка и протянула колоду, — возьми, ведь это твое.

Панепаэль спустилась вместе с бабушкой на кухню, чтобы немного перекусить. Сендвич, вода — вот все, что удалось им обнаружить на кухне. Явно бабушка была не специалистом по готовке, а кухарки почему-то не было видно.

«Что ж, — подумала девочка, — и через две тысячи лет бабушка так же не любила готовить».

Сверху раздался шум и голоса, и они, не закончив трапезу, вынуждены были подняться наверх.

Там, у окна гостиной, они увидели две знакомые фигуры — принцессы Эллин и принца Альбериха. Тело Альбериха вздрагивало, и Панепаэль поняла, что он плачет. Эллин, как могла, успокаивала своего расстроенного супруга.

— Сначала мать, теперь отец? — донесся голос принца.

— Тише, успокойся, — это Эллин успокаивала Альбериха, гладя его по голове.

Таймерл вздохнула и сказала на ухо девочке:

— Иногда он больше ребенок, чем мужчина.

— И слишком эмоционален для принца и будущего правителя, — высказала свое мнение Панепаэль.

Эллин повернулась к вошедшим и сказала, обращаясь только к Таймерл:

— Совершено покушение на короля Оберона. Вызовите стражу и прикажите ей окружить дом и все прилегающие окрестности, — и, как будто посоветовавшись с кем-то в своей голове, добавила, — и прикажите выставить лучников на крышах.