Наталья Степанова - Заговоры сибирской целительницы. Выпуск 10

Прошло три дня. Я, естественно, никуда не пошел. Потом узнал, что моя бывшая «невеста» сделала аборт. Узнал от чужих людей, так как она сама мне после того случая больше не звонила. Казалось бы, все получилось так, как я хотел, живи и радуйся, но нет, на душе у меня было неспокойно. Я начал себя плохо чувствовать, а потом и вовсе стало так крутить живот, что никакие лекарства не помогали. Врачи лишь говорили, что у меня сильный метеоризм, но мне ведь от их диагнозов легче не становилось. Постепенно от меня отвернулись все друзья и подруги, и теперь я целыми днями сижу дома один.

Неужели за ошибку молодости мне придется расплачиваться всю жизнь?»

Чтобы избавиться от ветрогонной порчи, наубыльной луне перешагните помет щенка-сосунка и скажите:

Вонь не во мне, а в собачьем говне.

После этого уходите не оглядываясь.

С этого дня ветрогонная порча оставит вас навсегда. Но впредь не поступайте с людьми подло, не приносите им горя!

Из письма:

«Я родила от женатого мужчины. До родов ко мне приходила его жена и Христом Богом просила, чтобы я сделала аборт. Уговаривала, как только могла, все время повторяя, что и дня спокойно жить не сможет, если родится этот ребенок. Говорила, что она даже мысли не может вынести о том, что муж будет к нам приходить. Грозила, что она перевернет небо и землю, но погубит ребенка, если я все же решу его родить. А потом плакала, предлагала деньги и даже стояла на коленях передо мной, но… Мне тогда уже было двадцать девять лет, замужем я никогда не была, потому что никто не звал, а с мужем ее связалась не от любви, а от безысходности – очень уж хотелось, чтобы меня хоть кто-то любил. (Ему, кстати, тогда сорок пять лет было, а жене его – сорок семь.) Когда забеременела, очень обрадовалась. Думала: ну и что, что не замужем, зато вот ребеночек будет…

Когда же сынок родился, я все чаще и чаще стала задавать себе один и тот же вопрос: «Почему это мой мальчик должен без отца расти? Что он, хуже других, что ли?» В общем, стала я обхаживать своего любовника, не забывая твердить, что сынок очень на него похож, прямо вылитая копия. Угождала ему как могла. Он часто оставался у меня ночевать, и понятно, что дома у них потом бывали скандалы.

Все больше его тянуло ко мне и сыну. В конце концов он оставил семью и переехал жить к нам.

Сынок у меня был как картиночка: кудрявенький, пухленький, улыбчивый. К тому же я его все время старалась одеть понаряднее. Да что там говорить: сынок стал смыслом моей жизни, и я старалась сделать все возможное, чтобы ему жилось как можно лучше. Помимо всего прочего я покупала для него молоко у одной женщины, которая разводила коз. Вот об этом-то и узнала бывшая жена моего Коли.

Я знала, что женщина эта сильно страдает. Не раз я видела ее под окнами нашего дома. И часто, когда мы гуляли с сыном, она стояла в стороне – лицо у нее было белее снега—и неотрывно за нами наблюдала, но со мной никогда не заговаривала…

Неожиданно мой сынок заболел. У него подскочила высокая температура, он стал задыхаться, но врачи ничего не могли сделать. Ребенок сгорел буквально за несколько дней. Представляете, как страшно: в комнате стоит кроватка, а его нет…

На похоронах мне одна соседка сказала, что знает, отчего умер малыш. Видела она, как бывшая жена моего мужа стояла возле козы, когда та паслась. «Это она на козу порчу навела, а ребеночек твой и попил порченого молочка», – подытожила она. Я ей верю, потому что ясно помню слова Колиной жены: «Я небо и землю переверну, возьму смертный грех на душу, если уж ты к моим слезам осталась равнодушна».

Но на этом дело не закончилось. Стала я замечать, что мысли в моей голове путаются: порой говорю одно, а думаю другое. Стала резко худеть: потеряла уже больше двадцати килограммов веса. У меня все время болит сердце – и ночью и днем, как будто кто-то всадил в него длинную иглу.

А Коля от меня ушел к жене».

В этой истории нет ничего удивительного. Порчу можно навести не только с помощью еды, питья или крови. Опытный колдун, произнося лишь имя своей жертвы, может навести на человека порчу. Но ребенка в данном случае все же можно было спасти.

Во-первых, надо было окрестить его разными именами в трех разных церквах, но так, чтобы враг об этом не знал. Во-вторых, обязательно нужно было повалять ребенка в осиновых листьях, которые потом следовало сжечь.

Из письма:

«До сих пор не верю, что такая беда случилась именно с нами. Мы поссорились с соседями из-за совершенного пустяка. Дети играли в футбол во дворе, и мой сын нечаянно разбил мячом стекло. Соседка выбежала и стала кричать, что если мы не вставим им стекло, то она нам тоже все стекла поразбивает. Я обещала, что назавтра муж: все исправит. Но на другой день муж: пришел с работы поздно, а на третий он напился и опять не вставил стекло. Каждый день, как назло, были какие-то причины… В субботу и воскресенье магазин, где продавали стекла, не работал. В понедельник муж купил стекло, но не довез его до дому: разбил, выходя из трамвая.

Соседка каждый день прибегала и скандалила.

С одной стороны, я ее понимаю: на дворе октябрь, окна давно заклеены, а тут на тебе, мой сын разбил стекло. В доме плохо топят, холодно…

Во вторник ночью мы проснулись от грохота: в окно спальни кто-то запустил кирпич. Стекло отскочило и порезало мужу руку. Он, полураздетый, побежал к соседям, уверенный, что это они разбили окно. Скандал был страшный. Наши мужья подрались, кто-то вызвал милицию, и их увезли в отделение. Пришлось потом штраф платить. Муж со зла решил вообще не вставлять им стекло. Так и жили – дня без перебранки не проходило.

Моего сына в школе стали бить мальчишки – приятели соседского сына. В итоге мальчик получил сотрясение мозга. В конце концов я подала на соседей в суд. Суд признал нас пострадавшей стороной и обязал их выплачивать нам определенную сумму в течение года.

Неожиданно мой сын тяжело заболел. С головой у него совсем плохо стало. Добрые люди сказали мне, что, мол, видели, как соседка порвала на части фотографию моего мальчика и бросила во время похорон в могилу. Обрывки фотографии упали прямо на гроб. При этом соседка прошептала, что теперь я заплачу наконец за все, что произошло.

Что же мне делать? Помогите, я боюсь потерять сыночка…

Можно ли исправить то, что сделала соседка по злости?»

Соберите по горсти земли с семи могил, где похоронены люди, с таким же, как и у больного, именем. Затем найдите могилу с деревянным крестом, где похоронен человек, носивший такое же имя. Положите половину собранной земли за крест, а вторую половину – перед крестом. Воткните в каждую из этих кучек по свечке. Зажгите свечи, затем повесьте на крест новое вафельное полотенце и скажите так:

Семь покойников тебе кланяются,

Приветы тебе передают,

Раба Божьего (имя) к себе на погост не зовут.

Мертвым здесь место,

Покойникам тут бытье,

А живому, рабу Божьему (имя),

На белом свете житье.

Век да по веку, отныне и до веку.

Во веки веков. Аминь.

Из письма:

«Мы живем в частном доме. Среди наших соседей много цыган. Знаете, как бывает, сначала один цыган купил дом, потом его родственник приобрел дом неподалеку – и пошло-поехало. В общем, против цыган мы ничего не имели, дети наши ходили вместе в школу, сидели за одними партами, играли на улице. У моего сына был друг цыган, звали его Роман. Когда Роман надумал жениться, то пригласил и моего сына на свадьбу. Если бы я только знала, чем это кончится, ни за что бы не отпустила своего Сашу.

Со слов Саши, свадьба была богатая и веселая, вино лилось рекой. В разгар веселья сын вышел покурить и случайно увидел, как старая цыганка просовывала в щель пола несколько лезвий. Саша сказал об этом жениху, а тот, видимо, своей матери. Начали разбираться. Цыгане громко кричали и по-своему, и по-русски, а на другой день к нам в дом заявилась та самая цыганка и сказала: «Твой сын залез не в свои дела. Какое его собачье дело, что у нас происходит? Я гляжу, он чересчур глазастый у тебя. Чтоб ему теперь ослепнуть. Ну, вы теперь у меня дождетесь!» И ушла.

Через месяц сын заболел. Началось все с того, что он начал спрашивать: «Мам, ты что это, лампочки слабые вкрутила? Не видно ведь ничего…»

Я ему отвечаю, что лампочки обычные, на сто ватт. Он не поверил и выкрутил лампочки, поставив другие – на сто пятьдесят ватт. И даже после этого все твердил, что в комнате темно и ничего не видно.