Дорин Верче - Ангелы Соломона. Неповторимый опыт истинной Божественной любви

Члены Совета принялись быстро раскланиваться, так как им не терпелось вернуться к дискуссии. Я сделала знак рукой, показывая, что вполне готова слушать то, о чем они говорят. Почему каждый из них считал своим долгом защитить меня от плохих новостей? Я всегда считала себя сильным человеком с открытым умом. Но, вероятно, другие так не считали. При этом Кабеде не пропустил своего удара:

– Я почти готов к тому, чтобы созвать армию и показать ему, что мы думаем о его приглашении!

Эти слова потрясли меня: еще бы, вот уже пятьсот лет, как Саба не воевала и жила в мире со всеми.

– Господа, господа! – Тамрин вскочил и принялся размахивать руками, чтобы успокоить аудиторию. Его глаза встретились с моими.

– И королева Балкис, – добавил он.

Я подошла к Тамрину и Кабеде и попросила их прочитать мне, что написано в свитке. Они отказывались это сделать, пока я не заявила:

– Свиток был отправлен мне, и я, как минимум, имею право знать, о чем в нем говорится!

Тамрин кашлянул и повернулся к остальным членам Совета, закивавшим в знак согласия. Им было известно, что я права!

Мы с Тамрином сели, а Кабеде стал зачитывать свиток:

«От меня, царя Соломона, который шлет приветствия и пожелания мира, – тебе, царица Савская, и твоим придворным!

Вне всякого сомнения, тебе известно, что Господин миров поставил меня царем над тварями земными, птицами небесными, над Шайтаном, духами и привидениями.

Все цари с Востока, Запада, Севера и Юга посещают мое царство, чтобы поприветствовать меня и воздать мне почести. Теперь, если ты посетишь мое царство и поступишь так же, как и остальные, я окажу тебе честь и воздам почестей больше тех, которыми прежде одаривал королевскую знать.

Однако если ты отклонишь мое предложение, отказавшись поприветствовать и почтить меня, я выставлю против тебя царей, легионы и всадников. Ты спросишь: „Кто же эти цари, легионы и всадники?“ Отвечу: твари земные – мои короли, птицы в небе – мои всадники, а духи, Шайтан и привидения – мои легионы. Они задушат вас в ваших постелях, убьют в полях и сожрут вашу плоть…»

Мои зубы застучали, а сердце забилось, эхом отдаваясь в висках, – произнесенные слова звенели у меня в ушах. «Какая грубая самонадеянность – требовать от меня, чтобы я отдала ему почести! И угрожать мне при этом мучительной смертью! Какая дикость! Как же это низко с его стороны – испытывать меня и стараться запугать тем, что нашлет на меня кого-то, похожего на меня, – Шайтана, принадлежащего, как и я, к семейству джиннов! И для чего? Чтобы он причинил мне вред?!» – горячилась я. И это нелепое приглашение завладело моим вниманием!

Я была оскорблена и намеревалась предпринять действия. Но как же лучше всего поступить в сложившейся ситуации, чтобы преподать этому варвару-диктатору урок?

– Я поеду в Иерусалим, – произнесла я так громко, что глаза всех присутствовавших, включая меня саму, от удивления были готовы выскочить из орбит. – Я встречусь с этим… царем… С-с-соло-как-его-там? Соломоном. Не потому, что он запугал меня, а потому, что я – повелительница мирного царства, и я собираюсь научить этого царя тому, что настоящая власть держится на цивилизованности, а не зиждется на грубой силе!

Сначала члены Совета собрались зааплодировать мне, восхищаясь моей прямотой, но очень быстро их восторг сменился беспокойством; они в отчаянии заламывали руки:

– Королева, позволь нам отправиться туда вместо тебя, от твоего имени!

Но я уже все решила. Я подняла руку и произнесла:

– Речь не о том, поеду ли я туда, а о том, когда я туда поеду. И в решении этого вопроса мне требуется ваша помощь.

Я покинула комнату, намеренно не глядя на Тамрина, поскольку только он обладал силой изменить мое решение.

В коридорах дворца было жарко и холодно одновременно, что как нельзя лучше отражало мои собственные противоречивые чувства. И вот я дошла до своей комнаты, где Сарахиль уже приготовила постель и зажгла ночную свечу. «Сможет ли Сарахиль сопровождать меня в Иерусалим?» – гадала я.

Задув свечу, я представила себе, как предстану перед самонадеянным царем Соломоном и покажу ему, в чем заключается истинная власть!

Скорее всего, мне той ночью так и не удалось поспать, хотя я этого и не помню. Я ворочалась в кровати, кипя от гнева. Сначала я лежала на правом боку и негодовала, потом перевернулась на левый и начала злиться. Я перевернулась на спину с чувством глубокого раздражения. Оказавшись на животе, представила предстоящее путешествие в Иерусалим. И так всю ночь до утра.

Когда Сарахиль пришла, как всегда, чтобы разбудить меня, подушки и покрывала были разбросаны повсюду. Ей ничего не нужно было рассказывать и отвечать. Наши глаза говорили сами.

– Мой ответ «да», – произнесла она.

Я протерла глаза.

– Конечно, я буду сопровождать вас в Иерусалим.

– Сарахиль, понимаешь ли ты, что это путешествие сквозь жаркую и беспощадную пустыню будет длиться несколько месяцев? Даже если погода позволит нам проделать какую-то часть пути по Красному морю, мы все равно застанем сезон дождей, встретимся с мародерами, или с нами может произойти что-нибудь похуже!

– Мое место рядом с вами, моя королева. – Сарахиль склонилась в торжественном, если не сказать, мрачном поклоне, как будто предвещавшем беду, на что мне захотелось крикнуть в ответ: «Нет!» Но я остановила свой возглас, стараясь контролировать мысли и сохранять их позитивными.

Эбби запрыгнула ко мне на колени, почувствовав мою потребность в ней. Я бессознательно принялась гладить ее по спине – от макушки до хвоста, успокаиваясь под ее мурлыканье, которое отзывалось почему-то в моем животе. «А Эбби может поехать со мной?» – подумала я и на мгновение сосредоточилась, ощутив на своих щеках слезы. Они удивили меня, и я быстро смахнула их, чтобы Сарахиль ничего не узнала о моих смешанных чувствах.

Пока я завтракала, служанка снарядила слуг собирать мои вещи и запасы еды в дорогу. Каждый из нас вел себя необычайно тихо, будто сдерживая дыхание.

Тамрин хотел отправиться в путь до зари:

– Первый день задает тон всему путешествию, – сказал он, помогая мне забраться в паланкин, представлявший собой прямоугольный шелковый матрас на деревянной платформе. Его крыша и плотные занавески, защищающие от москитов, укрывали меня от солнца и насекомых, предоставляя возможность оставаться наедине с собой.

Обычно я передвигалась в колеснице, которую тянули два верблюда, но Тамрин объяснил, что колеса не выдержат каменистой дороги по пути из Саба в Израиль. Поэтому меня поместили в некое подобие передвижной спальни. Длинные шесты с правой и левой частей паланкина поддерживались верблюдами впереди и позади меня.

– Сайя – наша лучшая верблюдица, королева Балкис! – Тамрин погладил огромное животное, которое держало два передних шеста моего паланкина, как бы познакомив нас. – Она шагает мягко; очень податлива. А позади тебя – Рукан, тоже сильный верблюд, выносливый.

Я ощущала благодарность верблюдам за их готовность нести меня через пустыню в Иерусалим. Сайя и Рукан были в хорошей компании: наш караван состоял из восьмиста верблюдов и осликов, доверху нагруженных людьми, провиантом и подарками царю Соломону. Кажется, Сарахиль и я были единственными женщинами в караване.

Тамрин торжественно поднял правую руку и громко провозгласил:

– Нахаба! Пусть дорога будет легкой! – и опустил руку, давая сигнал к началу путешествия.

Сайя и Рукан осторожно двинулись, привыкая к паланкину и как бы взвешивая его. От их мягкой поступи меня слегка покачивало. Я осознала, как сильно устала, ведь накануне ночью практически не спала из-за возбуждения перед предстоящим путешествием. Сначала я начала было испытывать чувство вины из-за того, что передвигаюсь в шикарном палантине, в то время как другие, Сарахиль, например, Тамрин и все остальные – не защищены от внешней опасности. Но вскоре усталость взяла свое, и я упала в разбросанные на матрасе подушки и крепко заснула.

Проехав более тридцати километров в сторону Красного моря, мы остановились на ночлег под покровом высокой дюны, защищавшей нас от ветра. Когда я спустилась со своего «насеста», мне потребовалось несколько мгновений, чтобы ноги снова стали меня слушаться. Волнообразный характер верблюжьего шага явно повлиял на мое ощущение равновесия!

Ночью температура воздуха упала, и я обмотала шею теплой шалью. Взглянув на звезды, я потеряла мысль о комфорте и задумалась: «Почему они такие яркие? Возможно это хорошее предзнаменование для нашего путешествия».

«Та’алаб, Астар и Хаубас, пожалуйста, направляйте нас в этом путешествии», – обратилась я к ночным божествам. Звездная вспышка, будто в ответ прорезавшая темно-синюю даль, словно подтвердила: мою молитву услышали.