Станистлав Гроф - Надличностное виденье

Многие из вовлеченных в глубинное самоосвоение людей рассказывают также о некоторых интересных озарениях, касающихся надличностных составляющих данной СКО, в частности, о переживаниях прошлых жизней. Они обнаруживают, что на способ, каким мы переживаем свое рождение, как в общем, так и в частности, глубоко влияет наша карма. Обстоятельства удушения в прошлой жизни могут быть превращены в удушение во время рождения, боли, причиненные острыми предметами в событиях, относящихся к кармическому наследию, могут возникать вновь как боли, причиняемые схватками и маточными сокращениями, и т. д. И некоторым образом кармические образцы могут лежать в основе травматических событий послеродовой биографии и даже создавать их.

Наблюдения психоделической терапии, холотропного дыхания индивидов в моменты духовных обострений дают иное озадачивающее объяснение структуры и движущих сил СКО. Они включают в себя завораживающую и в высшей степени спорную область астрологии. Темы различных СКО, кажется, как правило, отражают определенные аспекты натальной карты субъекта. Это также показывает тот факт, что события, создающие различные слои расположений СКО, происходят в то время, когда мощные транзиты планет высвечивают эти особые аспекты в гороскопе рождения.

Так например, тяжелые аспекты Сатурна в натальной карте, по всей видимости, соответствуют особенно сильной роли БПМ-2 в жизни индивида. И соотносящиеся слои СКО личности, которые вовлекают всеподавляющую тему мучения, возникающей в то время, когда неблагоприятные аспекты Сатурна в натальной карте были высвечены и в дальнейшем усилены неблагоприятным, особенно когда в этом участвует одна из высших планет.

Астрология, и особенно астрология транзитов планет — неоценимое подспорье для работы с необычными состояниями сознания и для понимания действия сил при эмоциональных и психосоматических нарушениях. В последние двадцать лет мне выпала удача изучать вместе с Ричардом Тарнасом поразительные взаимосвязи между холотропными состояниями, психопатологией и планетными транзитами. Но эта столь сложная тема в данной работе не может быть представлена во всей полноте. Если же вы захотите далее изучать эту тему, то в библиографии, помещенной в конце книги, найдете нужную литературу.

Наше психологическое понимание психопатологии менялось по мере того, как мы наблюдали холотропные состояния сознания. При изложении этих новых воззрений мы сосредоточимся на роли психологических составляющих в образовании симптомов. Нарушения, имеющие очевидную связь с органической природой и потому принадлежащие к сфере медицины, не будет включаться в поле нашего изложения. Также не будет и положений, выдвигаемых биологически направленными теоретиками и клиницистами, которые полагают, что в психологическом анализе вообще нет ничего или почти ничего, что могло бы внести какой-либо вклад в психиатрию.

Большинство психиатров согласится, что тревога, будь то в своей свободно протекающей разновидности или связанная с определенными людьми, животными или обстоятельствами, представляет собой один из самых распространенных и основополагающих и одновременно трудных вопросов психиатрии. А поскольку по своей природе тревога является ответом на обстоятельства, угрожающие жизни или целостности тела, то вполне разумно предположить, что одним из первичных источников клинической тревоги выступает травма рождения, которое в своей возможности или действительности несет угрозу для жизни. Сам Фрейд некоторое время придерживался мнения, что, возможно, устрашающее переживание рождения может выступать прототипом всех будущих тревог. Тем не менее, когда позднее его ученик Отто Ранк выдвинул подобную теорию в своей книге «Травма рождения», его буквально вышвырнули из психоаналитического движения.

Околородовой уровень бессознательного играет решающую роль в генезисе фобий. И связь с травмой рождения наиболее очевидна в случае клаустрофобии — боязни закрытых или слишком тесных мест. Она проявляется в стесненных обстоятельствах, таких, как лифты, метро, маленькие комнатушки без окон. Ведь люди, страдающие клаустрофобией, находятся под исключительным влиянием СКО, связанной с начальной стадией БПМ-2, когда маточные сокращения начинают со всех сторон сжимать плод. Однако биографические составляющие, вносящие свой вклад в подобные нарушения, включают в себя память о неудобных стесняющих обстоятельствах жизни уже после рождения. А на надличностном уровне наиболее значимыми для этой фобии составляющими являются кармические воспоминания, включающие в себя пленение, заточение и удушение.

Агорафобия — страх перед открытыми пространствами или боязнь перехода из закрытого места на широкий простор — кажется, на первый взгляд, полной противоположностью клаустрофобии. На самом же деле страдающие агорафобией также подвержены и клаустрофобии, но переход из закрытого пространства на открытое место оказывает для них более сильное воздействие, нежели пребывание в самом закрытом пространстве. Ведь на околородовом уровне агорафобия связана с самой последней стадией БПМ-3, когда внезапное освобождение после многих часов крайней стесненности сопровождается страхом потерять всякие границы, лопнуть или быть разорванным на части и вообще прекратить существовать (смерть Я).

Танатофобия, или патологический страх смерти, характеризуется приступами тревоги за свою жизнь, что страдающие ею люди истолковывают как предвестие угрожающего жизни сердечного приступа, удара или удушья. Подобная фобия имеет глубокие корни в чрезвычайном физическом стеснении и ощущении неминуемой катастрофы, также связанных с травмой рождения. Вовлеченные в это СКО, как правило, соотносятся с такими угрожающими жизни обстоятельствами, как хирургические операции, болезни и повреждения, в особенности теми, которые связаны с затруднением дыхания.

Нозофобия — патологический страх заболевания, от которого пациент якобы уже страдает или опасается заразиться, тесно связан с танатофобией, а также с ипохондрией — безосновательной мнимой уверенностью, что тяжело болен. Пациенты, страдающие от подобного расстройства, испытывают разнообразные странные телесные ощущений: боли, сжатия и судороги в различных частях тела, тошноту, внезапные истечения энергии, парестезию и другие необычные явления, которые они не могут объяснить и склонны истолковывать как действительные физические заболевания. У них могут проявляться и различные признаки нарушения работы отдельных органов, такие, как затрудненное дыхание, расстройство пищеварения, тошнота и рвота, запор и понос, мышечные судороги, общее недомогание, слабость и быстрая утомляемость.

Однако даже при помощи неоднократных медицинских обследований, как правило, не удается определить никаких органических нарушений, которые объясняли бы подобные субъективные жалобы. И это потому, что беспокоящие чувства и ощущения связаны не с каким-либо происходящим физиологическим процессом, а с памятью о прошлых физических травмах. Люди, страдающие от подобных трудностей, часто вновь и вновь требуют различных клинических и лабораторных обследований и могут серьезно осложнять работу участковых или стационарных врачей. И для многих походы к врачу заканчиваются тем, что они попадают в руки психиатров, где часто отнюдь не встречают того сочувственного приема, какого заслуживают. Несмотря на отрицательные медицинские заключения, жалобы таких пациентов на физические недомогания безусловно реальны. Ибо, хотя они и не отражают известного медицине заболевания, вызываются они выходящей на поверхность памятью о серьезных физиологических невзгодах в прошлом. Их источником являются различные болезни, хирургические операции, повреждения и особенно травма рождения.

Три четко различающиеся вида нозофобии заслуживают особого внимания: канцерофобия — патологический страх развития злокачественного заболевания, бациллофобия — боязнь микроорганизмов и инфекционного заражения, и мизофобия — боязнь грязи и загрязнения. Все эти случаи имеют глубокие околородовые корни, хотя на их конкретный вид могут влиять и биографические события.

Рак, инфекция и грязь

При канцерофобии важнейшей составляющей оказывается сходство между раком и беременностью. Из литературы по психоанализу хорошо известно, что рост злокачественной опухоли бессознательно отождествляется с развитием эмбриона. И сходство это проникает гораздо дальше, чем простая наиболее очевидная параллель между двумя быстро растущими инородными предметами внутри тела. Оно действительно может быть подтверждено анатомическими, физиологическими и биохимическими данными. Во многих отношениях раковые клетки на самом деле напоминают недостаточно дифференцированные клетки на ранних стадиях эмбрионального развития.