Анатолий Некрасов - Три рождения человека. Байкальские встречи

– Он сам уже не хочет. Я решила, что дам ему денег, только когда он в отпуск поедет.

– Я чувствовал, что гнильца все-таки есть. При наличии такого опыта влияния матери на вашего мужа вы не могли пойти иным путем, хотя и говорите, что не помогаете. Но я уверен, что тем или иным способом подкармливаете парня. Милые женщины, ну сколько можно губить своих детей? Один в один ситуацию знаю: дадите деньги, и в отпуске будут проблемы, потому что мама вложила свою энергию. На сколько хватит его личных средств – на столько пусть и отдыхает. Какая разница, на что вы ему даете денег, – это нонсенс, чтобы женщина мужчине давала деньги.

Знаете, я поражаюсь женскому изворотливому уму. Вся дурь в голове – в сердце чистота. Сердце никогда не болит, оно всегда в любви. Оно болит только тогда, когда перекрыто умом.

Скажите, когда вы психически родились?

– Еще не родилась. Только начинаю. Запоздало, но все-таки.

– Давайте еще проверим вас. Как вы младшего сына называете?

– Женя… иногда Заяц.

– Это к вопросу о психической зрелости. Мужчину после двенадцати лет называть нужно только по имени и относиться к нему как к чужому мужчине, живущему вместе с вами. В этом случае женщина не выйдет из спальни непричесанной, зайдя в дом, подождет, пока он ей поможет раздеться. Даже если нет отца, рядом с такой женщиной мальчик станет мужчиной.

Любовь здесь не приплетайте, не позорьте ее – она мудра и никогда не унизит мужчину.

Есть наглядный пример. Одна женщина сына своего двадцатитрехлетнего называла подобными ласковыми прозвищами. Я ей сделал замечание, она глубоко это осознала и стала называть его только полным именем. И что вы думаете, через неделю у него дела пошли в гору, на работе повысили в должности. И это только от одного имени! Материнские энергии сильно влияют на детей, поскольку существует кровная связь, и поэтому такие тонкости могут удивительно подействовать.

– У меня вчера была ситуация. Наши женщины, набравшись любви и мудрости, позвали мужчин ночью в домик поесть рыбы. Я подумала: «Это не для меня» – и легла спать. Они пели, веселились. Я спала ангельским глубоким сном и проснулась оттого, что чьи-то руки по мне шарят. Я испугалась, потом поняла, что это мужчина. Он мне: «Я тебя хочу», а я ему: «Я тебя не звала, я тебя не хочу». Я не разговариваю грубо с мужчинами никогда, ему просто сказала, что не звала его. Он мне говорит: «Ну, пойдем к женщинам поющим, что ли». И так настойчиво пристает. Я думаю, может мне закричать? Я не хотела его обидеть.

– Как вы вышли из этой ситуации?

– Пришла Валя и стала его уводить, а он хотел остаться на десять или двадцать минут. Думал, управится.

– Как вы расцениваете эту ситуацию?

– Ой, я не знаю даже, с какой стороны посмотреть.

– Друзья, это важный момент в жизни Галины. Я поздравляю вас с тем, что мужчина вас заметил, оценил. Это уже шаг к женственности. С другой стороны, к такой женственности, которая еще не мудра и не реализована, но уже шаг. Давайте на этом остановимся.

Здесь много о чем можно еще говорить, но я думаю, что уже тот опыт, который приобрела Галина, даст ей возможность поступать в жизни верно. Да и другим есть о чем подумать.

По-разному люди выходят на сцену. Кто-то буквально бежит к «горячему стулу», спешит выплеснуть наболевшее, освободиться и начать все заново, с чистого листа. Видя, какие метаморфозы происходят на этом стуле, они желают использовать эту возможность, впервые в жизни откровенно и честно посмотреть на прожитые годы и все изменить. И национальная закрытость, о которой меня предупреждали психологи, не была препятствием. Наболело! Надоело жить в страданиях! Хочется счастья! Но некоторые не спешат выходить, проживают на месте, в зале, украдкой вытирая слезы, когда какой-нибудь эпизод из жизни другой женщины резонирует со своим, с кровным…

Вот и эту женщину я пригласил на «горячий стул», видя, что она не решается выйти. Я помог ей сделать шаг. Я думаю, что она не пожалела об этом. А ее душа-то как радовалась, как бы говоря: «Наконец-то ты услышишь от меня то, что я тебе давно го ворила. Пусть через другого человека, но услышишь!»

– Почему вы так глубоко дышите?

– Сложно быть честной. Но понимаю, что без этого не будет и результата.

Моя бабушка была чистокровной русской, а дед – китайцем. Можно сказать, что он ее любил, а вот она его – не знаю. Она гуляла, выпивала, когда они семьей были. Они уехали в Китай, и все заботы о семье легли на старшую дочь – маму. Мама рано вышла замуж. По рассказам, она не очень любила моего отца, а он ее любил и добивался. Мама была очень властная, а его мужское начало зажималось, и тогда любовь перерастала в ссоры, ревность, доходило и до драки. Я, будучи маленькой, начала вмешиваться, вставала на сторону мамы, и у меня сформировалось отрицательное отношение к мужчинам, я их представляла слабыми и агрессивными. Мама умерла в сорок четыре года. А от отца долгое время мы шарахались.

У меня еще есть младший брат. И я всегда старалась его мужское достоинство унижать, а когда его обижали, первая лезла в драку. Но в какой-то мере в нем было более сильное мужское начало, и он смог меня из своей жизни отодвинуть. В подростковом возрасте он меня никогда не приглашал в свою компанию, несмотря на друзей, которые всегда звали. Наверное, он интуитивно чувствовал исходящую от меня опасность.

На этом фоне у меня, естественно, проблема с мужчинами, им со мной рядом тяжело, я их «проглатываю». Потом я встретила мужчину, который сначала меня не привлекал, я его считала «серым кардиналом». Но потом судьба нас свела снова, и мы жили вместе, как я считаю, неплохо. Мы были два ханжи и друг другу любви недали. Хотя мои подружки говорили, что надо его благодарить за то, что он очень меня любит. Но я почему-то это до конца не ощущала. Были попытки что-то создать, но у меня не получалось. Я его поддерживала, был карьерный рост, он стал большим начальником. Но во время перестройки почему-то сник, а я взяла на себя предприятие. Начались конфликты с мужем, и я его сделала директором. Должность не слишком денежная, но очень уважаемая. Потом потихоньку создали другую инфраструктуру, где работала вся семья, но было очень тяжело, потому что я продолжала давить на окружающих мужчин.

– Мы уже прослушали достаточно историй, как формировался волевой стержень. И эта история о том же. А ведь задача подросткового и юношеского периода и заключается в том, чтобы убрать этот стержень и выйти в жизнь женщиной. А кто помогает такому сорванцу стать женственной? Ни в семье, ни в школе нет таких знаний. Вот и выходят в жизнь психически незрелые женщины…

– Это, наверное, заложено было еще мамой, которая заставляла учиться на одни пятерки.

– Да это не вы на нее, а она на вас похожа. Эти вещи легли не на пустое место. Вы уже пришли на Землю такой. И конечно, род помог. Вы же не зря в него пришли – по подобию.

– Мне было лет тридцать пять, когда я начала задумываться о смысле жизни, но не нашла его, и даже суицидальные мысли были. Ну, выйду я замуж, рожу ребенка, а дальше что? Я много книг читала, и ничего не помогало. Чтоб не провалиться в эту пропасть, я просто закрыла «занавеску» и в эту сторону больше не обращалась. Дальше начались трагедия за трагедией. Я умудрилась всю семью покалечить в аварии. Дочку, мужа, зятя – все с переломами были. Потом, когда они поженились, у внучки был порок сердца. Правда, вариант небезвыходный, и внучку спасли. Дочка у меня сильная тоже, и о проблемах никогда не рассказывала. Я старалась в семьи детей не лезть.

– Что вы имеете сейчас, на данный момент, и что собираетесь дальше делать? После такого глубокого осознания жизни, слез…

– Во-первых, я все поняла и приняла, что здесь услышала. И это уже очень много. Непросто признать, что всю жизнь прожила в невежестве и в заблуждении о самой себе и о жизни…

– Муж жив?

– Нет, к сожалению . Еще несколько лет назад говорил, что он нам не нужен, что мы и без него счастливы. У него начала расти сердечная мышца, тромб отскочил, и его не стало в одночасье. Как раз в годовщину совместной жизни. Мы с ним поговорили так хорошо… Потом была жуткая депрессия. Только работа меня удержала на этом свете. Никто не нужен был. Я поняла тогда, что недодала, недолюбила, я его очень уважала. Воспринимала как мужчину. В глобальных вопросах он был на первом месте.

В тот момент было тяжело с бизнесом, со здоровьем. Я из последних сил пыталась что-то сделать для семьи, много работала. Сын рано женился, дочка замуж вышла – всем надо было помогать...

– Понятно, причина работать всегда найдется, у женщины особенно. Нам счастья не надо – работу давай! А тем более взрослым детям надо помогать – ведь это святое. Для пущей гарантии, чтобы им совсем было плохо…