Нандор Фодор - Меж двух миров

«Только что я получил от издателей экземпляр книги «Горизонты бессмертия» с автографом барона Пальмстиерны, который Вы соблаговолили у него получить. Я поблагодарил их письмом и буду рад, если Вы при личной встрече передадите барону мою признательность за книгу и автограф. Я с благодарностью воспринял Ваше приглашение стать членом Института психических исследований. Возможно, настанет время, когда я смогу им воспользоваться. По причинам, о которых Вы наверняка догадываетесь, мне лучше не афишировать своё увлечение парапсихологией, так что некоторое время придётся держать свои взгляды в тайне».

«Некоторое время…» Повидимому, Кинг в то время уже подумывал об уходе с политической сцены. «Он был заранее предупреждён об опасности, — утверждала Хелен Хьюз в письме Блэйру Фрэзеру. — За три года до его смерти мать предупреждала сына, что он берёт на себя слишком много и сердце его может не выдержать. В конце концов он последовал её совету, но было слишком поздно…»

Предупреждение от матери поступило из иного мира, а произнесено оно было устами Джеральдин Каммингс. Впрочем, Кинг давно привык игнорировать такого рода советы и всегда поступал, как сам считал нужным, другими словами, и тут не был «практикующим спиритуалистом». Во втором письме, датированном 8 августа 1938 года, я прочёл следующее:

«Отправив Вам 19 апреля письмо, я с огромным интересом взялся за чтение книги барона Пальмстиерны. Реинкарнация во многом остаётся для меня загадкой. Наибольшие сомнения вызвала у меня та часть книги, которая касается именно этой темы. Всё, что он пишет о посмертном существовании духа во многом созвучно моим собственным мыслям на этот счёт. В предыдущем письме я заметил, что по вполне понятным причинам не могу пока достаточно активно заняться психическими исследованиями. Слишком я пока что заметен на общественном поприще. С наилучшими пожеланиями…»

Первая встреча Маккензи Кинга с миром сверхъестественного произошла при весьма любопытных обстоятельствах. Канадский премьер обратился к «психизму» в Лондоне при посредстве маркизы Абердинской, которая посоветовала ему вступить в контакт с миссис Эттой Вридт, медиумом «прямого голоса» из Детройта, о сеансах которой адмирал Мур написал сразу две книги.[4]

Из трубы Вридт, летавшей по воздуху (происходило это как в темноте, так и при свете) доносились голоса давно умерших людей, говоривших на разных языках, появлялись время от времени так называемые «эфириализации» (светящиеся фигуры), лаяли призрачные собаки — одним словом, присутствующим предлагался целый букет разнообразных проявлений медиумизма. В своё время по приглашению У.Т.Стеда, прославившегося своим журналом «Review of Reviewers», она прибыла в Лондон и провела более двухсот сеансов в «Бюро Джулии» (названном так в честь Джулии Эймс, главного редактора чикагской «Women’s Union Signal»).

После смерти миссис Вридт продолжала общаться со Стедом из иного мира: её послания он записывал автоматически, находясь в трансе.

Феномен материализации собак на сеансах миссис Вридт, судя по всему, представлял для Маккензи Кинга особенный интерес. Канадский премьер обожал этих животных и любил пересказывать странную историю о пророческом знамении, полученном им в тот вечер, когда умер Пэт (двух других своих псов он впоследствии назвал тем же именем). А произошло следующее: с журнального столика вдруг беспричинно упали наручные часы. Утром он нашёл их на полу: стрелки показывали 4 часа 20 минут. «Я не считаю себя ясновидящим, но в тот момент внутренний голос подсказал мне: Пэт умрёт не далее чем через сутки», — рассказывал Кинг репортёру Блэйру Фрэзеру. Предчувствие это сбылось. Следующей ночью Пэт выбрался из своей корзинки, в последний раз влез на кровать к хозяину и испустил дух. Стрелки в тот момент показывали 4 часа 20 минут.

Осознать всю трагичность этого происшествия, можно лишь зная, как был привязан Маккензи Кинг, очень замкнутый и одинокий человек, к своему единственному другу. Портрет покойного пса оказался вскоре в рамочке над камином: к нему прилагалось стихотворение в прозе под названием «Посвящение собаке».

Миссис Вридт оказалась первым человеком, от которого Маккензи Кинг узнал о возможности вступить с умершим в контакт. Напомню, именно она оказалась в центре нашумевшего случая с потерянным завещанием.

У некоего сенатора-либерала умер тесть. Жена, не найдя завещания, обратилась за консультацией к миссис Вридт. Медиум сообщила ей, что документ находится в ящике комода в доме покойного во Франции, и оказалась права. Никто, кроме умершего сенатора, не мог знать о его местонахождении.

В одной из комнат Колледжа психической науки (Квинсберри-плэйс, 16, Лондон) покоятся золотые часы на голубой бархатной подушечке. Их от имени миссис Вридт подарил Колледжу сам Маккензи Кинг. Когда-то они принадлежали Королеве Виктории; она подарила часы Джону Брауну, своему слуге-шотландцу — любимому медиуму, с помощью которого вступала в контакт с Принцом Альбертом после смерти последнего.

От Брауна через руки У.Т.Стеда часы перешли к миссис Вридт, при посредстве которой покойная Королева Виктория, в свою очередь, обратилась к нам, здесь живущим. Перед самой своей смертью медиум решила, что часы должны вернуться в Лондон и попросила Маккензи Кинга передать их лондонскому Союзу Спиритуалистов — так в те годы назывался Колледж психической науки.

Будучи осведомлён теперь о глубоком интересе канадского премьера к парапсихологии, я взял за обыкновение пересылать ему все книги и репринтные издания, так или иначе касавшиеся этого предмета. 21 сентября 1942 года я прочёл в его письме такие строки: «С вашей стороны было очень великодушно переслать мне копию ваших статей «Сон и телепатия» и «Масонские сны». Приятно было и встретить упоминание о нашей встрече 1929 года. Психическая наука приносит мне необычайное духовное облегчение. Это — область знаний, которой я посвятил бы гораздо больше времени, если бы таковым располагал».

Исследование под названием «Сон и телепатия» было опубликовано в американском журнале «American Image». Основная идея статьи состояла в том, что телепатический контакт возможен лишь между людьми, чьё прошлое в психологическом смысле идентично. Мысль о том, что этими и другими материалами я мог принести духовное облегчение Маккензи Кингу, в свою очередь, переполняет меня чувством глубокого удовлетворения.

Немалый интерес к психическим исследованиям проявлял также У.Э.Гладстон (1809–1898), замечательный государственный деятель викторианской эпохи, на четыре срока переизбиравшийся премьер-министром Великобритании. Его памятное заявление о том, что «психические исследования — это самая важная работа, проводимая человечеством в настоящее время», до сих пор цитируется достаточно часто.

В отличие от Маккензи Кинга Гладстон не побоялся вступить в Общество психических исследований в качестве действительного члена: произошло это после того, как он принял участие в сеансе медиума Уильяма Эглинтона 29 октября 1884 года. Сенсационное сообщение об этом разнеслось по всему миру, причинив Гладстону массу неприятностей: одни набожные почитатели тут же засыпали его письмами, выражавшими ужас и удивление по поводу того, что столь уважаемый государственный деятель мог позволить себе «связаться с какими-то колдунами», другие пытались предостеречь его от излишней доверчивости, опасаясь, что этим могут воспользоваться мошенники.

Гладстона подвёл болтливый Эглинтон, рассказавший об этом сеансе в интервью ведущей спиритической газете «Light». Гладстон, если верить Эглинтону, заявил следующее: «Я всегда считал, что наука слишком увязла в своей колее. Несомненно, учёные — каждый в своей области знаний — делают благородное дело, но очень уж часто склонны они игнорировать факты, вступающие в противоречие со взглядами, которые в научных кругах считаются общепринятыми. Нередко они сходу отметают факты, которые не потрудились как следует изучить, не вполне, очевидно, осознавая, что в природе действуют силы, науке, может быть, до сих пор не известные».

Из интервью Эглинтона (который по вполне понятным причинам не мог тут быть достаточно объективен) неясно, что именно в ходе того «грифельного» сеанса произвело на премьера столь сильное впечатление. «Грифельный» медиумизм впоследствии так себя дискредитировал, что уважающие себя медиумы исключили его из своего арсенала. Слишком много существует способов, с помощью которых чистая грифельная дощечка может быть подменена другой, с заранее заготовленным «посланием».

Деятельность Эглинтона — специалиста как раз по «грифельным» письменам — не раз подвергалась вполне обоснованным сомнениям. Остаётся лишь предположить, что полученные им тексты обладали каким-то важным для Гладстона смыслом (и возможно «подслушаны» были телепатически) — в противном случае вряд ли они так бы его поразили.