Уппалури Кришнамурти - Биология просветления

Через неделю я вечером лежал на том самом диване и вдруг ощутил, как мои ступни, ладони и все тело похолодело. Я подумал, что умираю, и перечислил Валентине все физические симптомы смерти, которые ощущал в теле.

Если, согласно «Тантра-йога сутре», это просветление, если это так, то человек должен умереть в течение семидесяти двух часов, но если он переживет эти семьдесят два часа, он будет жить и понесет это послание в мир – вот что написано в писаниях (смеется).

Как бы то ни было, я думал, что умираю. Жизнь вытекала из моих пальцев, из моего тела. Я лег на кровать. Это был конец; не было никакого сознания; во мне ничего не существовало. А затем через сорок восемь минут я очнулся, когда кто-то позвал меня: «Кришнамурти» (мне звонили по телефону); это вернуло меня в сознание. Это было подобно тому, как некто, болеющий тифом или с очень высокой температурой, внезапно возвращается в нормальное состояние – я вдруг наполнился энергией.

Это была окончательная и полная смерть, смерть всего, что я знал. Через сорок восемь или сорок девять минут мне позвонили по телефону, кто-то хотел со мной поговорить. Я спустился вниз и не понимал, что он (Дуглас Роузстоун) говорит, я был в каком-то оцепенении. Я не был в состоянии разговаривать. «Лучше приходи сюда», – сказал я и вернулся обратно.

В тот знаменательный день У. Г. позвонил Дуглас Роузстоун – именно благодаря его звонку У. Г. ожил. Вот его версия случившегося:

Двадцать четыре года назад я стал свидетелем редчайшей трансформации, на самом деле единственной настоящей трансформации – смерти и возрождения обычного человека. Это был обычный человек, а не «богочеловек», избранный или всемирно известный учитель. Все началось летом 1967 года, когда я поехал в Саанен слушать беседы Дж. Кришнамурти…

Беседы Дж. Кришнамурти закончились в середине августа неожиданным объявлением о том, что он продлевает свои беседы. В последний день бесед я вновь увиделся с У. Г. Не казалось, что он был особо заинтересован тем, что говорил Дж. Кришнамурти. На следующий день я обедал вместе с У. Г. и Валентиной. У. Г. стал рассказывать историю о том, как за день до этого он лежал на диване и спросил у Валентины, где находится его тело. И она ответила, что его тело там, на диване. Валентина подтвердила, что этот безумный разговор на самом деле состоялся. Мы говорили обо всем этом за обедом. Разговор происходил в прошедшем времени. У. Г. постоянно повторял, что его тело исчезло. Я спросил у него: «А что сейчас? Ваше тело сейчас на месте?» И с уверенностью, которую я не видел ни у него, ни у кого-либо другого, он ответил: «Нет, оно ушло навсегда. Оно не может вернуться». Я спросил: «Как вы можете быть в этом уверены?» А он перешел на употребление в речи настоящего времени, и на протяжении следующих 25 лет я больше никогда не слышал, чтобы он использовал прошедшее время относительно того, как он функционирует.

В тот день я был в своей квартире в Гштааде. Был вечер. Над горизонтом только что появилась луна. Что-то мне подсказало, что мне нужно позвонить У. Г. в его шале. Я так и сделал. К телефону подошла квартирная хозяйка. Я слышал, как она звала: «У.Г. Кришнамурти, вас к телефону». К телефону подошла Валентина. Она была расстроена: «С У. Г. что-то происходит. Его тело неподвижно. Возможно, он умирает». Я сказал: «Позовите У. Г. Я поговорю с ним». Валентина возразила: «Я не думаю, что он подойдет». Я настаивал. И тут У. Г. подошел к телефону. Было ощущение, что он говорит откуда-то издалека, и он сказал: «Дуглас, тебе лучше прийти и посмотреть на это». Это было приглашение посмотреть на «мертвого» человека. И я побежал к нему. В то время поезда не ходили. Расстояние между Гштаадом и Сааненом – около трех километров. Я вошел в шале и поднялся в комнату У. Г. Я очень отчетливо помню эту сцену: Валентина была белой от ужаса, а У. Г. лежал на диване – он был мертв. Его тело было в изогнутом положении. В йоге это положение называют дханурасаной (позой лука). Над горой как раз появилась полная луна. Я попросил У Г. подойти к окну и посмотреть на луну. Он встал. Я никогда не забуду то, как он посмотрел на луну. В той комнате происходило нечто странное. Я спросил его: «Что это было?» И он ответил: «Окончательная смерть».

У. Г.: Я ощущаю свободу от любой боли, возникающей в теле. Однако присутствуют некоторые любопытные симптомы. Я хожу в туалет каждые 15 минут и мочусь 40–50 раз, литрами жидкости (смеется). Откуда берется вся эта вода, я не знаю. Видимо, происходит какое-то очищение организма. Этому телу нужно приспособиться к новому образу жизни; это происходит уже последние три-четыре дня. Я говорил об этом с врачами и спрашивал у гомеопата, есть ли от этого препараты. Когда-то я пил 10–15 стаканов воды, но сейчас я столько не пью, так как не чувствую такой жажды. Но откуда берется эта жидкость? Вчера я также ходил в туалет 40–50 раз. Говорят, что тело на 8о процентов состоит из воды. Не знаю, такое ощущение, что из моего организма вся вода выходит. И мне также кажется, что что-то происходит с моим желудком. У меня диарея. Меняется все, все тело. Мне кажется, эти физические симптомы связаны с радикальной мутацией. Все это началось после этой моей смерти; после выхода из сознания на 4549 минут. Вот так умирать. Ты знаешь каково умирать, не то чтобы я знал в том смысле, что ты бы сказал «ты знаешь».

У. Г.: Почему вас так волнует то, что произойдет в следующий момент? Когда я выхожу из этой комнаты, все, на что я смотрел, уходит из моего сознания, из моей системы. Ты находишься в совершенно иной ситуации. Ничто из того, что есть сейчас, не переносится в соседнюю комнату. Так зачем вы хотите говорить о жизни после смерти? Мы на самом деле ничего не знаем. Даже в сам момент смерти ты будешь вне своего сознания. Ты не можешь знать, свободен ли ты от боли, или ты уходишь куда-то за пределами всего, или есть ли жизнь после смерти. Почему вас волнуют эти идеи? Может, это правда – а может, и нет. Однажды, когда я читал лекции в Теософском обществе, я говорил, что реинкарнация – такой же факт природы, как и законы тяготения. Может, это правда, а может – неправда, но мне неинтересно это знать.

Я не могу воскресить у себя в памяти то, что я сказал, или что произошло какое-то время назад, пока мы обедали. Зачем беспокоиться о том, что случалось в моей прошлой жизни или десять лет тому назад? Дело не в том, что нужно умирать для каждого момента, а это считается чем-то мистическим. Это единственный способ, как может жить человек, в котором произошла радикальная мутация. У всего этого есть религиозный, а не мистический контекст – религиозный в том смысле, что человек, с которым это произошло, не может жить иначе.

Я бы не говорил о покое или о Боге. Вот есть это состояние, и можно сказать, что это состояние блаженства, но это слово не имеет смысла. На самом деле я не знаю, что это такое. Существует какое-то осознавание и эта энергия, которая появляется не потому, что ты смотришь на что-то прекрасное или что-то делаешь (а она ударяет тебя внезапно, как молния); эта огромная энергия просто внезапно появляется. Мне приходится называть ее энергией, так как все тело начинает сотрясаться, как будто ты находишься под воздействием какого-то вибратора. Теперь тело уже так больше не сотрясается, оно теперь может принять эту энергию, позволить ей течь, и ты все это осознаёшь. Это не вопрос чувств: ты осознаёшь то, как энергия через тебя течет. Она зарождается здесь (в позвоночнике) и разливается по всему телу, и ты сотрясаешься, вибрируешь, и в этой вибрации есть безмолвие. Это влияет на все вокруг. Если где-то здесь есть безмолвный ум, то эта вибрация точно будет воздействовать. Она (энергия) включает вибрации везде вокруг. Почему это так, в чем причина – я не знаю. Это не вопрос выбора. Я ничего не могу с этим сделать. Кажется, что это тело находится в чьих-то руках (смеется). Я не хочу приписывать это какому-то богу. Энергия, о которой я говорю, – не космическая энергия и не универсальное сознание. Возможно, подобное и существует, я не знаю. Но для меня не существует подобных идей или образов, и невозможно объяснить эту энергию.

Все, что существует в теле, существует для того, чтобы им пользовались. Существует избыточная энергия, с которой ты можешь делать все, что хочешь. Она всегда там. И также есть вся та информация, которую ты набрал за все эти годы, однако эта информация, или знание, находится там не для удовлетворения «я», самовосхваления или достижения чего-либо. Она подобна вон тому стакану, который существует, чтобы пить из него воду, кофе или делать с ним что-либо еще. Все зависит от того, как вы хотите использовать это.

Мне приходится описывать эти моменты. Это то, что я знаю, но не в том смысле, в котором люди обычно говорят «я знаю». Если я что-то вижу, я просто вижу, а если не вижу, то не могу ничего описать. Больше ничего нет. Так функционирует это тело. Оно просто функционирует.