Духовный путеуказатель - Мигель де Молинос

6. Наконец, чем больше дух поднимается на высоту, тем более отдаляется он от всего чувственного. Многие души даже подходят к вратам [созерцания], но лишь немногие входят в них; а всё потому, что не хватает им доброго и искусного поводыря, или потому, что не покоряются они с совершенным доверием тому, который у них есть.

7. Быть может, кто-то скажет, что воля не есть выражение любви и что она лишь пребывает в праздной неподвижности, коли ум не может самостоятельно и явственно узнать то, что должен любить, ибо есть верное и главное правило: чего кто не познает, того и любить не может. На это можно ответить, что, хотя ум не познаёт Бога через воображение, размышление и осмысленное рассматривание, он, однако, может познать Его тёмной и всеобщей верой. Хотя такое познание и не показывает каких-либо отдельных качеств Бога, но, будучи сверхъестественным, оно яснее и совершеннее, чем все чувственные и особенные рассуждения, какие можно иметь о Нём в этой жизни; ибо всё, что душа может представить и придумать себе чувственным и мысленным взором, бесконечно отличается от Всевышнего Существа Божия.

8. Отрицательные суждения о БОГЕ[7], говорит Св. Дионисий, предпочтительнее положительных[8], и тот, кто познаёт, что Он непостижим и превыше всех наших чувств и мыслей, имеет более живое и возвышенное ощущение о Нём, нежели тот, кто понимает Его по нашему грубому уму под образом созданной красоты, блаженства и любви. Следовательно, это всеобщее тёмное и отрицательное познание может произвести в нас гораздо бо́льшую любовь и высокопочитание к Богу, чем если бы мы рассуждали о Нём то или другое через чувственные представления; ибо познание тем ближе приводит нас к Богу, чем больше отвлекает от тварного, и, напротив, чем больше кто прилепляется к тварному, тем больше отдаляется от Бога.

Что является рассматриванием, а что созерцанием, и чем они отличаются друг от друга

9. Святой церковный учитель Иоанн Дамаскин[9] и другие Святые говорили, что молитва есть восхождение ума к Богу. Поскольку Он пребывает над всем сотворённым, то не может душа ни видеть Его, ни беседовать с Ним, если только не возвысится над всем. Такое же дружеское собеседование души с Богом, то есть молитва, делится на рассматривание и созерцание.

10. Когда ум внимательно рассматривает тайны веры, чтобы познать их истину, взирая на неё по отдельным её частям и размышляя над её особенностями, чтобы таким образом воля от этого взаимодействия пришла в движение и пленилась, то это называется рассматриванием.

11. Когда же душа (или через полученную многообразным размышлением готовность ума, или через особенное божественное просвещение) познаёт истину, обращая на неё свой взгляд, и взирает на неё в тишине чистым и спокойным умом, так что не имеет нужды в известных рассматриваниях и доказательствах для того, чтобы удостовериться; а воля любит её, удивляется и радуется[10]; то это называют молитвой веры, молитвой покоя, внутренним возвращением [вхождением] и вниманием сил души и созерцанием.

12. Св. Фома[11] со всеми учителями Тайного Богословия говорит, что молитва есть чистое, приятное и тихое воззрение вечной истины, без рассуждения, без осмысления и без размышления. Ежели кто тщетно стремится познать Бога в тварном[12], если кто рассматривает дела Его и особенно человеческую суть Христову как совершеннейшее среди всех; то, по словам Св. Фомы[13], это есть несовершенное созерцание, как бы состоящее в том, что познают Бога, как Он есть в Себе Самом. Потому что, хоть человеческая суть Христова и есть всесвятейшее и совершеннейшее средство, через которое можно идти к Богу, высочайшее орудие нашего блаженства и труба всех милостей и даров, нами получаемых, — оно не является высочайшим добром, которое обретается только в Божьем созерцании. Поэтому же Господь Иисус более или значительнее по Своей божественной сути, чем по человеческой, однако понятия эти соединяются; тот, кто о Боге помышляет и на Него взирает, тот, вместе с тем, помышляет и об Иисусе и взирает на Иисуса; что, в первую очередь, утверждается за теми, кто ведёт созерцательную жизнь, так как вера их проще, чище и деятельнее, чем у других.

13. Тот, кто достиг цели, может уже не напрягаться, и плавание корабля подошло к концу, если кто-то добирается до пристани. Так, когда душа по завершении труда, который ей необходим был для рассматривания, пришла к покою без труда и тишине созерцания, то она должна отбросить всё логическое размышление, пребывая в покое и тишине, взор свой в покое и тишине устремлять на Бога, все мысли, что возникают, кротко отклонять, ум свой, если что-то его тревожить начинает, в присутствии Божьем успокаивать, все силы свои концентрировать и видеть в Боге, довольствоваться всеобщим познанием, которое создаёт вера в Него, и обращать всю свою волю к любви Его, так как в том и состоит вся польза созерцания.

14. И если ты, мой возлюбленный Тимофей, — сказал Св. Дионисий[14], — ревностно стремишься приобщиться к созерцанию мистических видений, то устранись от деятельности и чувств своих, и разума, и от всего чувственновоспринимаемого, и от всего умопостигаемого, и от всего сущего, и от всего не-сущего, дабы в меру своих сил устремиться к сверхъестественному единению с Тем, Кто превосходит любую сущность и любое ведение.

15. Ради этого ты должен отбросить всё, что есть созданного, всё, на что чувства, мысли и мечты простираются; одним словом, все вещи, есть ли они или нет их, и ввергнуть себя в блаженное Лоно Бога, Который воздаст тебе бесконечно больше, чем ты оставил, чтобы умножить горячесть и ревность, с которой ты любишь Его, и силою любви Своей спасёт тебя в этом святом и блаженном молчании, которое много лучше, чем все дела и действия, вместе взятые[15].

16. По словам Св. Фомы[16], очень мало значит то, что ум в этой жизни может познать о Боге; но то, что воля может любить Его — значит многое.

17. Чтобы достичь такого состояния, душа должна погрузиться сама в себя и сосредоточиться в себе, где обретает Образ Божий, любезное благоговение, молчание, забвение всех вещей, старательная работа