Павел Михалицын - Истины Нового Завета

Это соблюдение заповедей – единственное доказательство истинности любви такого человека к Богу и к ближним, ибо основная заповедь Божия есть заповедь о любви. Эта заповедь есть и древняя, и новая. Она – древняя, потому что была и в Ветхом Завете, была написана на скрижали сердца и у язычников, но до Христа на земле было царство тьмы, а потому чувство любви заглушалось у людей их страстями и внушениями диавола. A когда Христос принес Себя в жертву и Своею Кровью искупил людей от первородного греха, сокрушив царство диавола в мире, древняя заповедь о любви обновилась в сердцах возрожденных людей, стала как бы новой заповедью и действительно приобрела новый возвышенный характер особенной чистоты, бескорыстия и одухотворенности, бесконечно превосходя любовь и язычников и иудеев.

Христианская любовь основывается на высокой идее всеобщего искупления Христом и духовного единства всех людей во Христе как членов единого духовного тела Христова. Оттого только в христианстве возможна любовь к врагам, немыслимая ни в иудействе, ни в язычестве, ибо там нет для нее оснований: «Кто говорит, что пребывает в Нем, тот должен поступать так, как Он поступал. Возлюбленные! пишу вам не новую заповедь, но заповедь древнюю, которую вы имели от начала. Заповедь древняя есть слово, которое вы слышали от начала. Но притом и новую заповедь пишу вам, что есть истинно и в Нем и в вас: потому что тьма проходит и истинный свет уже светит» (1 Иоан. 2, 6–8). Поэтому кто теперь говорит, «что он во свете, а ненавидит брата своего, тот еще во тьме», тот еще не христианин. Доказательством христианского настроения души служит преимущественно «любовь к брату» (ст. 9–11)[55].

Эта любовь к ближним духовно роднит христиан с Богом, вводит в теснейшее общение с Ним: «будем любить друг друга, потому что любовь от Бога… Бог есть любовь» (1 Иоан. 4, 7–8). He имеющий в сердце своем любви к ближнему «не познал Бога» – он не имеет надлежащего понятия о Боге. Выражение «Бог есть любовь» принадлежит только святому Апостолу Иоанну и не встречается больше нигде в таком виде в священных книгах. Поэтому православная традиция усвоила особое наименование Иоанну Богослову – «Апостол любви».

Поскольку любовь есть прежде всего Божественная, нравственная сила, то лишь нас делает сынами Божьими. Только истинное, органическое единение с Богом, которое достигается только рождением от Бога в любви, дает истинное знание о Боге. Если человек не родится от Бога любовью, он не может знать Бога. Тот же, кто не знает Бога, обычно и не признает Его. Поскольку Бог есть любовь, Он соединяет нас любовью и духовным сближением со всем творением, и прежде всего с людьми. Кто любит братьев, тот имеет Бога в себе, знает Бога, поскольку рожден от Него. Кто не любит братьев, тот не имеет Бога, не знает Его, не видит богоподобной сущности в ближних. Отсюда вывод: «Возлюбленные! Будем любить друг друга, потому что любовь от Бога, и всякий любящий рожден от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь» (1 Иоан. 4, 7–8).

Наивысшее проявление любви Божьей к людям и заключается том, «что Бог послал в мир Единородного Сына Своего, чтобы мы получили жизнь через Него» (1 Иоан. 4, 9). В этом – сильное побуждение для нас к любви как к Богу, так и к ближним, ибо только «пребывающий в любви пребывает в Боге и Бог в нем» (1 Иоан. 4, 16)[56].

Автор этого послания сам называет себя «Иудою, рабом Иисуса Христа, братом Иакова» (Иуд. 1). Из этого можно заключить, что это – одно лицо с Апостолом Иудой из Двенадцати, который назывался Иаковлевым, а также Левеем и Фаддеем. Он был сыном Иосифа, Обручника Пресвятой Девы Марии от первой действительной его жены и братом детей Иосифа-Иакова, впоследствии епископа Иерусалимского и автора Соборного послания, по прозвищу Праведного, Иосии и Симона, или Симеона, впоследствии также епископа Иерусалимского. По преданию, первое имя его было Иуда, имя Фаддея он получил, приняв крещение от Иоанна Крестителя, a имя Левея получил, вступив в число 12-ти Апостолов, может быть, в отличие от одноименного ему Иуды Искариотского, ставшего предателем.

После обычного приветствия: «милость вам и мир, и любовь да умножатся» Апостол Иуда обращается с увещанием «подвизаться за веру, однажды преданную святым», т. е. христианам, объясняя это появлением лжеучителей в их среде – людей, предназначенных Богом к осуждению. Они – «нечестивые, обращающие благодать Бога нашего в повод к распутству и отвергающиеся единого Владыки Бога и Господа нашего Иисуса Христа» (Иуд. 4).

Что это за лжеучители, святой Иуда точно не объясняет, но судя по всему, это родоначальники еретиков-гностиков, с которыми боролись святые Апостолы Петр и Павел, а позже святой Иоанн. Апостол грозит им карой Божией, напоминая о трех поразительных примерах Божьего суда: наказание Израильтянам, выведенным из Египта, наказание падшим Ангелам, «соблюдаемым в вечных узах, под мраком, на суд великого дня» и кару Божью, постигшую города Содом и Гоморру. Подобная участь постигнет и этих мечтателей, «которые оскверняют плоть» подобно жителям Содома и Гоморры, т. е. предаются разврату, «отвергают начальства и злословят высокие власти», т. е. не признают авторитета духовных властей – святых Апостолов и их ставленников епископов и пресвитеров (ст. 5–8).

В то время как Апостол Петр говорил об Ангелах вообще, не дерзающих произносить укоризненный суд, Апостол Иуда говорит лишь об одном Архангеле Михаиле. Он приводит древнее предание, согласно которому у диавола происходил спор с Архангелом Михаилом из-за тела Моисеева, причем Архангел Михаил даже по отношению к диаволу не смел произнести укоризненного суда, а запрещал диаволу лишь именем Божьим, говоря: «да запретит тебе Господь», между тем как эти лжеучители «злословят то, чего не знают».

Апостол Иуда не жалеет выражений для того, чтобы дать самую отрицательную характеристику этим лжеучителям, уподобляя их бессловесным животным, сравнивая их с Каином, Валаамом и Кореем, возмутившимся против Моисея и Аарона. Он приводит известное лишь из предания пророчество Еноха о грядущем суде Божьем над нечестивцами, которое, вероятно, связано с распутством потомков Каина (ст. 9–19). В заключение Апостол увещевает христиан «сохранять себя в любви Божией» и относиться с вниманием и разборчивостью к увлекшимся лжеучениями, будучи милостивым к покаявшимся[57].

Послания «Апостола язычников», бывшего ревнителя «отеческих преданий» Савла, а впоследствии, по принятии христианства, именуемого Павлом, не входят в число Соборных посланий Апостолов. Это выделение вполне оправдано ввиду того, что содержание, стиль и смысловая нагрузка этих произведений довольно резко контрастируют с Соборными посланиями. Послания Апостола Павла всегда были очень трудны для объяснения. Они были настолько богословски и философски «нагружены» в изложении сложнейших вероучительных истин, что даже для Апостола Петра представляли определенные трудности в понимании, так как в них, по слову Апостола, имеется «нечто неудобовразумительное, что невежды и неутвержденные, к собственной своей погибели, превращают, как и прочие Писания» (2 Петр. 3, 16). Исходя из этого мы представим вам, уважаемые читатели, лишь емкую выборку наиболее интересных моментов из творений Великого Павла, так как подробный анализ его посланий не вместился бы в рамки нашей книги и потребовал бы отдельного исследования.

Итак, первым в каноне книг Нового Завета представлено послание Апостола Павла к Римлянам – самое большое из его посланий. Исследователи справедливо считают это послание самым серьезным богословским сочинением Нового Завета. Это не сумма теологии, так как многие темы в нем не раскрыты, но учение о спасении, представляющее магистральную тему послания, больше нигде так полно не представлено.

Главная мысль послания к Римлянам та, что «человек оправдывается верою, независимо от дел закона» (Рим. 3, 28). Но почему Апостол Павел отвергает Закон как путь спасения? Как соотносятся понятия греха и Закона Моисеева? Почему Закон стал источником преступлений? Почему исполнение Закона не спасает человека? Что это за «закон греха» и связанное с ним состояние раздвоенности? Вот на такие вопросы мы и попытаемся ответить на страницах этой книги.