Юлиан Аранов - Суфииские тексты

Но это не объективный факт.

Необходимо понять, что этот вывод не в состоянии объяснить даже такой феномен, как человеческая неугомонность, потому что, скорее всего, вывод вытекает из предположения, порождаемого тем, как эта неугомонность обычно используется человеком.

Развивая аналогию слепоты, позаимствованную у великого учителя Шабистари и других учителей, мы можем с нашей точки зрения увидеть нелогичность этой ситуации, что проявляется хотя бы в несовершенной фразеологии, которой располагает логика. Итак, давайте воспользуемся этой аналогией.

Предположим, что человек, обладающий зрением, пытается объяснить слепому, что такое цвет. Слепой говорит, что не может даже представить себе, что это такое, и просит продемонстрировать для него этот цвет. Он просит дать какое-то его описание или какую-то аналогию цвета. Видящий может сделать это одним из множества путей. Предположим, он ему скажет: «С помощью зрения ты сможешь уравновесить свои органы чувств. Тебе не понадобится больше твой слишком развитый слух, и он в результате ослабеет». Тут слепой, конечно же, прервет зрячего и скажет: «Ты хочешь лишить меня слуха?! Этого великого дара?! Чтобы мои враги могли подкрасться ко мне и я их не услышал? Да это же изменит весь мой мир! И отнюдь не к лучшему, скорее, наоборот».

Заметьте, даже если бы это было в наших силах — убедить слепого в том, что со зрением ему будет хорошо, и если бы перед нами стояла задача наделить его зрением до того, как он научится им эффективно пользоваться, то и в этом случае мы должны были бы хорошенько подумать, прежде чем браться за такое дело.

Конечно, вы можете развить аналогию «слепого», воспользовавшись интеллектуальной софистикой, попытаться состряпать какую-нибудь методу для решения или обхода проблемы слепого. Но результат или метод, к которому вы придете, нельзя будет перевести на язык, приемлемый для решения нашей реальной задачи, потому что эта аналогия служит всего лишь иллюстрацией и просто несоизмерима по масштабу с задачей человеческого развития, которую решаем мы.

Человек в периоды «застоя» научился, и это часто было вполне оправданно, полагаться на эмоции и интеллект. У него есть привычные образцы, и он, прежде чем даже согласиться что-либо исследовать, требует, чтобы это было представлено ему именно в таких категориях. «Объясните мне, — говорит он, ~ как может ваше «зрение» улучшить мой слух?» Это и есть то, что называется перевернутой с ног на голову или вывернутой наизнанку мудростью.

Гипертрофия интеллекта, или интеллектуализм как таковой, глубоко укоренившийся в человеке и «оправдываемый» с помощью приемов софистики, стал серьезным препятствием на пути человеческого развития. Используя выражение, получившее широкое распространение в Англии, мы можем сказать, что интеллект «не знает своего места».

Интеллектуальная борьба — это бесполезный побочный продукт, не более.

Человек, таким образом, пробирается на ощупь. В его голову входят идеи и тут же, связавшись с другими идеями, развиваются согласно определенным образцам, в той или иной степени важным или даже кажущимся значимыми. Все это замкнутый круг, часто даже не воспринимаемый как таковой из-за того, что существует множество его возможных конфигураций.

Как активизируется способность «зрения»? Для этого есть свой собственный метод, по большей части не воспринимаемый слепым человеком. И все же наш «слепец» может быть одним из тех, в ком эта внезапно проявившаяся способность к зрению вызывает ощущение некоего зуда. Органы чувств начинают действовать, когда возникают правильные условия, способствующие их развитию, в ответ на нужду человека в их использовании.

Но органы или способности не развиваются сами по себе, они должны быть «вытянуты» из человека. Они не развиваются механически. Это «вытягивание» составляет часть феномена, «обладающего своим собственным методом». Для практических целей это означает, что функция зрения может быть выявлена в индивидууме только теми, кто сам имеет зрение и знает, как привести в действие эту способность. А это, в свою очередь, означает, что «руководитель» должен обладать этими двумя качествами. Руководителю, однако, необходимо заручиться минимальным сотрудничеством со стороны своего подчиненного.

В нашей Традиции слово «руководитель» используется обдуманно. Руководитель — это некто, кто уже пришел туда, куда он ведет других, кто знает туда путь и профессионально занимается тем, что приводит в это место других. Поэтому учитель именуется Проводником, а также Руководителем. Руководитель — это тот, кто знает и осуществляет руководство. Но люди, которых ведут через лес, должны идти на своих собственных ногах. В этом и состоит их сотрудничество.

На чем основана эта кооперация? Существуют два фактора, и оба они должны быть задействованы, чтобы прогресс стал возможным. Первый состоит в том, что предубеждения, свойственные «обычному» спящему мышлению, должны быть выявлены и опознаны. Никто не свободен от этих предубеждений, потому что они полезны, но в своей собственной сфере. Их ограничения, однако, необходимо понять, а не просто принять как гипотезу в русле интеллектуального упражнения.

Иллюзия прогресса, но не реальный прогресс, разочарование, которое, по-видимому, последует за первоначальным возбуждением, интересом, эйфорией или чувством благополучия, — все это будет испытано человеком ровно в той степени, в которой он привнесет в «эволюционную работу» свои ошибочные или неприменимые здесь предубеждения.

Защитный механизм утверждается в шаблонных мыслителях, чтобы не дать им почувствовать, что они были глупцами или зря потратили время. Необходимо понять, и притом в очень глубоком смысле, что спящий человек не является глупцом, он просто-напросто спит.

Второй фактор этой кооперации начинает действовать в тот момент, когда человек перестает увлекаться бесконечным повторением софизмов или интеллектуальными упражнениями. Как только индивидуум глубоко и основательно осознает, что он и в прошлом, и теперь еще мыслит согласно образцам, неприменимым в тонкой области, он может войти в плодотворный контакт с человеком, у которого «есть зрение». На этой стадии возникает взаимодействие между слепым и зрячим. Это взаимодействие проявляется в сознательном пробуждении восприятия — в первом движении зрачков, если вам угодно. Как только человек выбирается на свободу из зарослей интеллектуального подлеска, возникают условия для того, чтобы могли заработать тонкие восприятия.

Этой Доктрине часто учили неправильно. Имитаторы и теоретики позволяли людям провозглашать лишь словесную верность этому принципу, как теории о том, что интеллектом в этой области пользоваться нельзя. В результате вместо того чтобы проникнуться сознанием того, что софистика на определенном этапе перестает быть полезной, они приняли эту теорию как интеллектуальный постулат. Это совершенно очевидно выглядит как апогей абсурда, но именно такой подход стал уже обычным методом обучения в тех кругах, которые я здесь имею в виду. Такие люди не более чем теоретические, интеллектуальные «псевдовидцы». Другое аномальное отклонение от нашего Пути состоит в следующем: вместо того чтобы использовать гипертрофированный интеллект таким образом, чтобы, столкнувшись с фактом своей ограниченности и своего подлинного использования, он (интеллект) получил от столкновения пользу, человек вовлекает его в повторяющиеся ментальные операции или мысли, а то и вовсе повергает его в оцепенение, которое наступает в результате занятий несуразными теориями или деятельностью. Интеллект в этом случае выходит из строя, выключается, вместо того чтобы пройти через «трансмутацию» и начать работать в новом режиме.

Люди сталкиваются с этой проблемой, разумеется, потому, что интеллектуально они ухватили первую часть этого тезиса (о том, что предвзятые идеи должны быть выявлены) и верят, что вторая часть или любой полезный результат первой части наступит автоматически. Поэтому они учат других первой части, хотя не имеют необходимой для этого квалификации, поскольку сами не были правильным образом изменены этим тезисом и не прониклись его динамическим значением. Они, возможно, верят или надеются на то, что уже одно открытие ими первой части тезиса проложит для них дорогу ко второй его части.

К большому сожалению, для каждого в таком подходе отсутствует один важный элемент — персональное руководство. Единственный человек, способный заставить слепого получить опыт «зрения», - это тот, кто сам уже имеет такой опыт и знает, как он работает. Экспериментатору, каким бы благонамеренным он ни был, не удастся это сделать. Если у него самого есть зрение, то совершенно исключено, что он будет экспериментатором. Два фактора препятствуют эффективной работе такого одаренного зрением человека.