Целе Рангдрёл - Посвящение и Путь освобождения

Вот мой ответ: один и тот же ум иногда проявляется как спокойный, а иногда – как рождающий мысли; это не два разных ума. Следовательно, нет того, кто мыслит во время покоя; нет того, кто покоится во время мышления. На самом деле и мышление, и безмолвие, как бы они ни проявлялись и ни переживались, суть выражение самого ума – волшебная игра, которая видится, но не существует в действительности. В одной из ваджрных песен поется[52]:

В «Пожеланиях Махамудры» Кармапа Рангджунг Дордже пишет:

Янг Гёнпа сказал:

Есть также поучения о том, что мы просто должны узнать эту самопознающую внимательность, не поддаваясь стремлению зацепиться за обычное запутанное мышление, и нам не следует делать ни малейшей попытки принять покой как хороший и отвергнуть появление мыслей как плохое. Так и заявляет Варава:

Потому оставляй свой ум несвязанным в состоянии покоя, когда он спокоен; свободным среди мыслей, когда он мыслит; и ясным в восприятии, когда он воспринимает. Что бы там ни было, не принуждай его работать, что-либо создавая или исправляя. Не мешай ему узнавать себя, позволь оставаться осознающим, обнаженным, пробужденным, свободным и открытым. Здесь слово «позволь» не означает, что существует нечто, чему можно что-либо позволить, отдельное от того, кто позволяет. Как сказал Дхарма-царь Сонгцен Гампо,

Поскольку все словесные выражения однозначно поверхностны, ты должен на личном опыте пережить окончательную пробужденность естественного состояния. Поэтому исключительно важно не цепляться за ограничения названий и слов.

Ты спрашивал, как добиться того, чтобы хорошие и плохие чувственные впечатления воспринимались мгновенно, как вспышка света.

Вот мой ответ. В целом, как я уже объяснил, впечатления органов чувств, возникающие в пробужденной осознанности, как бы они ни ощущались – все без исключения превращаются в медитацию. Однако если ты погружен в мягкое и ровное состояние покоя, в котором не обнажилось естественное осознавание, и внезапно появляется чувственное впечатление – например, раздается человеческий голос или собачий лай – создается ощущение, будто твой покой нарушен. Если это так, значит, ты привязался к временному переживанию, а не практикуешь в состоянии обнаженного обычного ума.

Человек, которому свойственна такая практика, будет чувствовать себя уютно, медитируя в тихом отдаленном месте, но его медитация прервется, едва только раздастся звук или появится любое другое чувственное впечатление. Поучения здесь согласуются с тем, что ты говоришь. Признак поверхностной шаматхи – если в состоянии безмолвия внешние впечатления воспринимаются как гром с ясного неба и покой нарушается. В этом случае необходимо уделить внимание практике випашьяны. Вот почему появилась история о том, как великий Пхагмо Друбпа просил некоторых учеников устроиться медитировать возле беспрестанно хлопающей двери и таким образом помогал им развиваться. Нечто подобное делал Геше Чаюлва: когда его ученики погружались в медитацию, он с грохотом хлопал металлическими тарелками.

Как видно из этих примеров, важнее вызвать яркость осознавания, чем просто покоиться в переживании инертного безмолвия. Необходимо также уметь принимать любое мешающее чувственное впечатление, возникшее во время медитации. Потому и сказано, что главное всегда – качество ясности и пробужденности самого обнаженного обычного ума, а не туманный и расплывчатый опыт покоя. Лорепа писал:

Вызывая ясность осознавания, ты узнаешь обнаженный ум, не погружаясь в безмятежный покой. Такое переживание приносит випашьяна (ясное видение), и на ней основаны все важнейшие моменты медитационный практики.

Кроме того, во время различных состояний, таких как страдание, сильный гнев, другие мешающие эмоции или болезнь, в качестве ядра практики следует принять осознавание, которое их замечает. Наставления по единому вкусу не сложнее, чем это поучение.

Пробуждаемая таким способом внимательность будет узнавать твое естественное состояние во всем, что переживается, поскольку ты не пытаешься производить запутанные мысли, либо мышление неизбежно превращается в Состояние истины, либо все воспринимаемое становится практикой медитации. Хотя есть много видов медитации и постмедитации, все они суть не что иное, как присутствие или отсутствие самосознающей внимательности.

Великие мастера Кагью высказывали различные точки зрения на то, как определить состояния медитации и постмедитации. Великий Рангджунг и другие подразделяли их на медитацию и постмедитацию опыта, медитацию и постмедитацию постижения и так далее. Кьобпа Ринпоче и другие мастера считали, что вплоть до достижения среднего уровня немедитации на каждой из последовательных ступеней бывает только кажущаяся медитация и постмедитация, а не реальная.

Другие традиции объясняют, что вплоть до обретения ступени великой простоты следует медитировать в режиме отдельных сессий – медитации и постмедитации. Когда уже постигнута простота, мы переходим в область единства медитации и постмедитации. Все эти разные методы обучения предназначены для того, чтобы помогать людям с различными способностями.

Прославленный мастер Падмасамбхава в большинстве поучений о Великой печати сводит медитацию и постмедитацию к присутствию или отсутствию пробужденной внимательности. Причина в том, что единственный водораздел между сансарой и нирваной пролегает там, где заканчивается запутанность, где неосознанность сменяется осознанностью. Он также сказал:

В труде «Самоосвобожденное прямое видение, вводящее в осознавание» он писал:

В том же тексте Падмасамбхава продолжает: