Даг Батчелор - Самый богатый пещерный человек

Мы старались быть хорошими соседями и всячески пытались подружиться с ними. Карин пекла хлеб и печенье и шла угостить их. Эллис приоткрывала дверь, с улыбкой все вежливо принимала, и тут же закрывала ее. Встречаясь с ними, мы всегда здоровались и заговаривали, но они по какой–то причине оставались замкнутыми.

Однажды ночью раздался сильный стук в дверь. Не успел я открыть, как зазвонил звонок и снова постучали. Я распахнул дверь и увидел на пороге одиннадцатилетнюю Трейси, старшую из троих соседских детей. Ее глаза были круглыми от страха.

— Быстрее! — взмолилась девочка. — Папа убивает маму!

На мгновение я заколебался, напряженно думая — может, стоит позвонить в полицию и не вмешиваться самому в дела соседей? Но, поступив так, мне, возможно, никогда не удастся донести до них Евангелие. Я бросился через двор к их двери и начал громко стучать. Изнутри доносились крики, было слышно, как кто–то кого–то бьет. Сообразив, что открывать никто не собирается, я резким движением распахнул дверь и вбежал в дом.

В спальне, прислонясь к стене и тяжело дыша, стоял мужчина и в упор глядел на свою жену. Она сидела на полу, и, прикрывая руками окровавленные нос и рот, всхлипывала и стонала. Ее смуглое лицо опухло и было покрыто синяками.

Когда я вошел в комнату, мужчина едва взглянул в мою сторону. Он пристально смотрел на жену, выкрикивая проклятия то на английском, то на наречии навахо. Он замахнулся, пытаясь ударить ее, но промазал. Он снова замахнулся — и снова мимо. Женщина вскрикивала и сжималась перед ним. Тогда я понял, что сейчас он хочет просто попугать ее, а не бить. В комнате был сильный запах алкоголя.

Я больше не мог просто стоять и смотреть, поэтому встал между ними и помог ей подняться.

— А, так ты позвала проповедника на помощь, да? — рассердился мужчина.

— Прекрати, — ответил я. — Оставь ее в покое!

— Тебя кто–то звал? — зарычал он. — Убирайся вон! Я настойчиво продолжал:

— Успокойтесь, я просто пытаюсь помочь Мог бы вызвать полицию, но не стал — этим проблемы не решить. Если ты так ее ненавидишь, уйди, но не избивай ее.

— Это она виновата! — заорал мужчина. Потом они начали кричать, обвиняя друг друга, и он снова стал размахивать кулаками.

Мой рост — метр восемьдесят, а рост Тома — метр девяносто, но я применил один хороший прием: просунув руки у него под мышками, я пальцами крепко схватил его сзади за шею. Когда женщина увидела, что ему не вырваться, то вцепилась в его волосы.

— Довольно! — закричал я и, оттолкнув его к одной стене, а ее к другой — это было несложно, так как они оба были изрядно пьяны, встал между ними. Мы все тяжело дышали. Двое младших детей забились в угол и тихонько плакали.

Когда мы немного успокоились и остыли, я сказал:

— Почему бы нам не сесть и не обсудить все, как разумным людям?

Том и Эллис, спотыкаясь, прошли в гостиную и сели. Оба были нарядно одеты — по крайней мере, до начала скандала — и собирались пойти в гости. Они не желали общаться между собой, но я решил, что не покину этот дом, пока один из них не уйдет. Через несколько минут Эллис поднялась и вышла, а за ней последовали дети.

Так раскрылся их секрет. Вскоре мы с Карин узнали, что это самая печально известная семья в этих местах. Много лет их фамилия попадала в газетные заголовки. Том был высоким, красивым и грубым, а Эллис — привлекательной и кокетливой. Они ревновали друг друга, а когда напивались — что случалось очень часто — возникали стычки.

Я не знал, как поступить. Стоит ли обращаться в миссию с просьбой, чтобы их выселили? Если я сделаю это, то потеряю всякую надежду когда–либо привести их ко Христу. Как бы повел себя Иисус? Наверное, Он стал бы их другом. «Хорошо, Господи, я попробую», — подумал я про себя.

Когда у Тома возникла проблема из–за того, что он достал пистолет, угрожая человеку, который оскорбил его, я пошел с ним в суд. Когда он попал в тюрьму, я помог ему освободиться.

Карин подружилась с Эллис и детьми. Она готовила печенье и приглашала их в гости. Порой, когда возникали проблемы с Томом, дети (а иногда и Эллис) прятались у нас дома и наблюдали, как две–три полицейские машины с красно–синими мигалками приезжали во двор и офицеры разбирались со случившемся.

Однажды вечером, когда я уехал на несколько дней проводить евангельскую программу, Карин сидела в постели и читала. Вдруг задняя дверь, ведущая в спальню, открылась и вбежала Эллис. Заметив Карин, она бросила: «Извини!» и побежала дальше, а следом за ней с метлой тут же промчался Том. Карин даже не успела встать с кровати.

Мы привыкли к такому поведению. Их пьянки и скандалы отравляли все вокруг. Бывало, Том не пил несколько недель подряд и устраивался на работу, где хорошо зарабатывал. Потом он снова уходил в запой и не только пропивал деньги, но и громил все, что под руку попадется. Однажды он разбил свою новую машину, а в другой раз запустил что–то в собственный дорогой телевизор и сломал его.

Часто, когда Том был трезвым, я говорил с ним о любви Божьей. Сначала он держался настороженно, но мы с Карин просто продолжали дружить и приходить. Наконец он понял, что мы заботимся о них, и начал слушать. У Тома появился интерес к духовным вопросам. Когда–то он прочел несколько христианских книг и одно время даже посещал церковь. Друзья–баптисты немного рассказали ему, что значит быть христианином, но Тому предстояло еще узнать, как важно изучать Библию и лично общаться с Богом в молитве, что значит следовать за Иисусом, как воспитывать своих детей и молиться с ними. Все это было ново для него.

Мы собирались провести очередной семинар по Книге Откровение, и я очень надеялся, что смогу уговорить Тома и его семью прийти. Однажды я заговорил с ним.

— Том, — сказал я, — ты мне кое–что должен.

— О чем это ты?

— Я ходил с тобой в суд, я защищал тебя от полиции и был тебе хорошим соседом. Теперь я ожидаю от тебя услуги.

— Ладно, Даг, чего ты хочешь? — спросил он.

— Хочу, чтобы ты пришел на программу, которую я скоро буду проводить. Мы будем изучать Книгу Откровение. Уверен, что тебе понравится.

— О, нет, Даг, этого я не могу сделать.

— Почему? — не унимался я. — Сходи хотя бы на несколько первых встреч. Если не понравится, можешь перестать посещать их.

— Ладно, я приду, — ответил он.

— Обещаешь?

— Обещаю.

Я знал, что договариваться с ним надо, когда он трезвый.

Другие общины нас не поддержали. «С навахо ничего не добьешься, — предупредили они. — Хорошо, если придет пятьдесят человек. Но скорее всего будет десять–пятнадцать».

— Давайте поставим цель: сто человек, — сказал я своей маленькой общине. — Мышца Господня не сократилась. Бог может благословить нас.

Итак, мы молились о ста посетителях. В первый вечер пришло триста семьдесят пять человек, включая детей! Спортивный зал был битком забит.

— Среди американских индейцев я такое вижу впервые, — сказал нам Лерой Мур. — Невероятно, что эти люди вдруг захотели послушать Евангелие!

Самым радостным в тот вечер было увидеть там Тома и Эллис вместе с детьми. Люди все приходили и приходили. Наши помощники просто сбились с ног, пытаясь всех зарегистрировать.

— Можно, я помогу? — спросила Эллис у Карин, которая работала не покладая рук.

— Конечно, можно! — с благодарностью ответила Карин, освобождая еще одно место за столом — для Эллис.

Программа проводилась шесть дней в неделю в течение шести недель. Было очень интересно наблюдать за изменениями, происходившими в этой семье на протяжении полутора месяцев. Эллис начала улыбаться. Потом начали улыбаться дети. Том, Эллис и даже Трейси, их старшая дочь, принимали участие в дискуссиях. Они сидели в первом ряду, и я видел, как внимательно они слушают вопросы и записывают ответы. Когда мы обсуждали темы, они поднимали головы и порой сразу были готовы сказать ответ.

Однажды, начав проповедовать, я заметил, что Тома нет в зале. Мое сердце наполнилось грустью, и я внутренне воскликнул: «О, Господи, не дай ему напиться!» Когда через несколько минутой зашел и сел рядом со своей семьей, у меня вырвался вздох облегчения.

Я начал замечать перемены и в их семейной жизни. Однажды, выглянув в окно, я увидел, как Том и Эллис собирали банки из–под пива и складывали их в пакеты. Потом они убрали и почистили двор. Через несколько дней мы с Карин заметили, что вся семья вышла вскапывать землю под сад. Том и Эллис весело поливали друг друга из садового шланга. Дети подбежали к папе и закричали: «И нас, и нас полей!» Том направил на них шланг, и вскоре все были мокрыми, а двор наполнился смехом.

Какой контраст! До того, как начался семинар по Откровению, я никогда не видел, чтобы эти дети улыбались в присутствии родителей, а тем более смеялись. Они даже не играли в своем дворе — только в нашем.

Однажды они неожиданно пришли на субботнюю школу и богослужение. Какая это была замечательная семья, как все аккуратно и красиво одеты — от Тома и Эллис до самого младшего ребенка!