Алексей Лосев - Мифология греков и римлян

58

Символ разнообразного оформления Земли. Ср. употребление пеплоса с таким же значением на Панафинеях (§ 29). Пеплос Геры и Диониса–Гелиоса встречаем также у Масг. Sat. 18, 22 (см. «Дионис»). «Крылатый» в отношении Гелиоса читаем у Mimnerm. frg. 112,7. PZG.

Так, по Диогену Лаэртскому, Ферекид начинал свою «Теогонию». Для пояснения этого начала приведем Hermiae 1гг. 12: «Зен — эфир, Хтония — земля, Кронос — время, причем эфир — действующее [начало], а земля — страдающее; время же — то, в чем происходит возникновение». Ср. в этом же смысле Prob. Verg. Вис., р. 20,30 К.

Офион, или Офионей, по поздней орфической традиции — один из Титанов. Mythogr. Lat. I 204 читаем: «Офион, и у самых старых философов Океан, он же и Нерей, породил от старшей Фетиды [Евриномы?] Урана». По Преллеру, это общее наименование для всех популярных мировых сил (Титаны, Гиганты, Тифон) змеевидной формы. Не иное находим и у Фереки–да Сирского (§ 28), о котором у Philo Bibl. ар. Eus. Prabp. evang. I 10, 50: «Взял и Ферекид исходные пункты у финикийцев и богословствовал о так называемом боге Офионее и Офио–нидах».

То, что Дамаский говорит (§ 39) об этой теогонии, представляет собой такую систему:

I. Отец.

1. Отец: невыразимый принцип.

2. Потенция (или Возможность): Вода, Материя.

3. Ум: змеевидное Время, или Геракл, с Ананкой и Ад–растией.

И. Потенция (Возможность).

1. Отец: влажный Эфир.

2. Потенция (Возможность): беспредельный Хаос.

3. Ум: туманный Эреб.

III. Ум.

1. Яйцо (рожденное Временем).

2. Возможность: «диада двух содержащихся в Яйце природ, мужской и женской, и множество находящихся посередине разнообразных сперм».

3. Ум: «бестелесный (двухтелесный, прекраснотелес–ный?) бог» (Протогон, Зевс, Пан).

Эту систему, приписанную у Дамаския Иерониму и Гелла–нику, сам Дамаский не называет орфической. Но у нас имеется сообщение Афинагора (§ 42 а — с) о сходной теогонии, которая на этот раз приписана орфикам. Афинагор (§ 42 а) ничего не говорит о второй триаде, зато дает подробное сообщение о генеалогии, после того как Яйцо раскололось на Небо и Землю, рисуя (§ 42 b, с) ряд ярких образов. Климент Римский (§ 40 а) вносит важное разъяснение о появлении Яйца из Хаоса путем вращения и распределения стихий. Это дает возможность говорить и о Хаосе и о Яйце как о начале всего. В связи с этим имеет значение разъяснение Руфина (§ 40 b) о том, что Хаос это есть тот момент самотождества, в котором совпадают все стихии, хотя по приведенной схеме Хаос соответствует категории dynamis, т. е. он тот первопринцип, который содержит в себе и момент всеобщего самотождества, и всю стихию «динамического» развертывания (ср. положение Хаоса в рапсодической теогонии, напр. § 44 g).

Натуралистическая точка зрения стихий очень явственно сквозит в каждой категории в этой системе. В первой триаде отец, воплощаясь через «динамическую» Воду и Землю, тотчас же дает Хронос с характерным именем «Геракл», т. е. тут уже конкретно мыслится какое–то мифическое существо. Вторая триада, будучи диалектическим отрицанием первой, трактуется некоторыми учеными как идеальное. В отдельных изданиях так и находим: Эфир не noteron (влажный), a noeron (мысленный, смысловой). Но мы вслед за Лобеком и Керном сохранили чтение «влажный», учитывая именно натурализм всей концепции. Наконец, третья триада — не очень ясная. По–видимому (если не придавать особенно большого значения имени Геракла для «ума» первой триады), общий смысл устанавливаемой здесь диалектической эволюции сводится к синтезированию наиобщей стороны живого бытия, Времени, со стороной смысловой или по крайней мере хранящей в себе принцип смысловых оформлений, причем именно только еще принцип (Эфир — Хаос — Эреб), в результате какового синтезирования — первое полное и цельное бытие, органическое (Яйцо, живое существо). В дальнейшем мы увидим, как рапсодическая теогония разъясняет все содержащиеся здесь недоговоренности.

Наиобщая схема рапсодической теогонии дана в § 43. Ее можно воспроизвести в следующем виде:

I. Отец.

1. Отец: Хронос — Время.

2. Потенция: Эфир, Хаос.

3. Ум: Яйцо.

II. Потенция.

1. Отец: «зачинаемое».

2. Потенция: «зачинающее — в виде или «Белого хитона», или Облака…»

3. Ум.

III. Ум.

1. Отец: Фанет.

2. Потенция: Эрикепай.

3. Ум: Метис.

Источник, содержащий эту схему, не очень ясен. О «потенции» второй триады Дамаский сам прибавляет: «Об этом среднем члене в разных местах философствуют по–разному». Кроме того, эта триада, рассуждает он, достигается тем, что сюда «примышляется многое другое, что уже нисколько не подходит к Орфею». Дамаскию кажется удобнее первую триаду считать, вообще говоря, Яйцом, третью же — как трехвидного бога, а вторую понимать как зародышевое состояние этого бога в Яйце. Этим действительно достигается определенная последовательность в развитии теогонического процесса. Мы бы сказали, что здесь устанавливается: 1) Яйцо само по себе, 2) Яйцо как трехвидный зародыш, 3) Яйцо расколовшееся, откуда и сам трехвидный бог.

Однако самое главное заключается здесь в смысловой трактовке всех этих категорий. Начинаем с первого члена первой триады. Это — Время. Как показывает § 44 а, теогония понимает под этим последнюю первопричину в пределах бытия. По–видимому, греки хотели тут выдвинуть творческую, вечно живую основу бытия, не загружая в то же время этой основы никакими конкретными образами и существами. Далее, Время выявляет себя в Эфире и Хаосе. Об этих двух теокосмогониче–ских потенциях мы только тут впервые получаем ясное представление, вскрывающее одну из тайн тысячелетнего античного образа. Оказывается, Эфир и Хаос противостоят один другому, как бытие и инобытие, как предел и беспредельность. Не будем, кроме того, забывать, что покамест речь идет только о самой последней глубине мирового бытия и еще нет оформленного космоса. Возникает первое оформление, и беспредельное отождествляется с пределом, становясь округлым по виду, и делается реальной потенцией всего живого, т. е. живым–в–себе, «автозоном». А это и есть античное теогоническое Яйцо (§ 44 а), «автозон» позднейших философских систем, в основе которого содержится не что иное, как утверждение биологических основ жизни в виде яичного зародыша.

Из Яйца вылупливается триада первобожества: Фанет, Эрикепай и Метис. Чтобы понять эту триаду, надо иметь в виду орфическое и неоплатоническое разделение: noetos, noeros и по–etos–noeros. Все три термина относятся к области чистого ума, т. е. совокупности всего того смыслового построения, которое появляется после оформления Хроноса через Эфир и Хаос. Этот ум сам для себя есть объект и субъект и соединение, тождество и того и другого: поскольку ум есть объект, предмет, он есть noeton, «умопостигаемое». Поскольку ум есть субъект, имеющий какой–нибудь предмет (т. е. прежде всего самого себя), он есть «умозрительное». Наконец, он есть и то и другое вместе, так как предмет уже по самому тому, что он есть предмет, т. е. нечто, уже есть некий смысл и, следовательно, относится к сфере ума. Итак, Фанет есть первое умопостигаемое, самый предел умопостигаемого, его форма, его идеальная структура (§ 45 а). Это не сразу понятно, потому что мы привыкли все оформленное видеть только в чувственном, а все умственное представлять как нечто оформленное, фигурное, скульптурное, картинное. Отсюда Фанет и есть эта первая картинная фигур–ность чистого и универсального, бесконечного ума.

Bentley предлагает читать: «в виде разорванного Хитона», привлекая Damasc. De prim, princ. 98 (I 253, 12 Rue.): «Разве также и Орфей не производит из Яйца и многочтимого Фанета при помощи раздрания облака, устанавливая эманацию в умопостигаемом?»

Schuster читает вместо «облако» — «скорлупа», «шелуха», «оболочка», понимая это как пояснение к «Белому хитону».

Заметим, что тот же Гермий пишет (р. 122, 19): «Платон же взял возницу и коней не первый, но до него — боговдохно–венные поэты Гомер (II. VIII 438), Орфей и Парменид (frg. 1, 1). Но поскольку они были боговдохновенны, это говорилось ими без [приведения] оснований. Ведь они говорили в исступлении». См. о крылатом Эроте у Аристофана (§ 32), о крылатом Прото–гоне — в орфических гимнах («Система», § 24) и др.

Последовательность божеств после Фанета изображается в разных источниках по–разному. В § 47 а мы имеем: Фанет, Уран, Кронос; в § 47 с —Эрикепай, Ночь, Уран; в § 47 d — Фанет, Эрикепай, Ночь, Уран; в § 47 е — Фанет, Ночь, Уран, Кронос, Зевс, Дионис; в § 47 f — Фанет, Ночь, Уран, Эфир, Зевс; в § 47 i — Уран, Кронос, Зевс, Дионис. Мы не можем входить здесь в анализ всех этих источников, потому что достижение полной ясности в этих вопросах требует довольно пространных аргументов. Мы только укажем, что указанные две методологические триады (отец, потенция и ум; умопостигаемое, умозрительное и умопостигаемо–умозрительное) применяются рапсодической теогонией решительно везде. Так, с этим совпадает прежде всего триада Фанет, Эрикепай и Метис. В Метис можно наметить тоже такую же триаду (§ 46). После этой основной триады: Фанет, Эрикепай и Метис — следуют триады других богов, из каковых триад наиболее ясной является, кажется, триада Урана, Кроноса и Зевса. Метис (совет) в области чистого ума есть наиболее оформленное живое. Фанет — это первый очерк, самая структура ума; Эрикепай наполняет ум творчеством, заливает умной материей; Метис возвращает эту материю ума к ее первообразу, Фанету, и тем достигает полного оформления «живого–в–себе», т. е. живого ума. То же и далее. С Ураном живой ум переходит к творчеству того, что вне ума, к инобытию. И вот Уран — это первый смысловой очерк инобытия, Небо; Кронос наполняет этот небесный ум жизнью, творчеством, ускользая от Тартара, т. е. от бесплодного и бессильногр забвения, заставляя его остановиться в своем неугомонном, все1 дальше и дальше растущем оформлении (оскопление Урана), т. е. Кронос приостанавливает распространение вширь и наполняет умственным содержанием уже достигнутые раньше пределы ума; наконец, Зевс совмещает в себе и творчество вширь, и творчество вглубь, для чего ему надо вновь ограничить творчество вглубь (оскопление Кроноса) и частично вернуть силу Урану (использование Киклопов). Зевс поэтому есть уже душа чувственного мира, данная, однако, в аспекте своих смысловых оформлений, так что он — живой ум и творческая душа всего космоса в целом (в то время как прочие боги есть то же самое для отдельных моментов космоса). Вот в чем сущность этой интереснейшей стадии античной теогонии. Важно усвоить только ее общие тенденции; детали же должны быть фиксируемы в специальных исследованиях.