Неизвестно - Оптинский патерик

Старчество придавало Оптиной пустыни особый духовно-светлый облик, пронизывало ее духом благожелательной и снисходительной любви, соделывало ее привлекательной и бесконечно дорогой для грешных душ, ищущих спасения. В старчестве раскрылось истинное значение и истинное назначение Оптиной пустыни. И неудивительно, что у стен этой обители возник целый поселок мирян, мужчин и женщин, семейных и одиноких, для которых стало жизненной потребностью ежедневно слушать оптинское богослужение и ежедневно получать благословение и наставления Оптинских старцев.

Святитель Филарет Московский (Дроздов; †19 ноября /2 декабря 1867) находился в постоянном общении с Оптинскими старцами. Так, когда начались гонения на преподобного старца Льва, он написал Калужскому епископу, что "ересь предполагать в отце Леониде нет причины". Преподобному старцу Антонию он помогал молитвами о страждущих, сотнями стекавшихся в Оптину. А эпиграфом к своему сочинению "Учение о семейной жизни" святитель взял слова преподобного Амвросия Оптинского: "Читая духовные книги без указания…".

Старцы Моисей и Макарий при поступлении в Оптину пустынь привезли с собой списки творений святых отцов в переводах преподобного Паисия (Величковского) и его учеников, а также исправленные преподобным Паисием списки прежних славянских переводов святоотеческих книг. Своим архипастырским благословением святитель Филарет положил начало оптинскому книгоизданию и в дальнейшем оказывал всяческое покровительство этому доброму делу.

Святитель Игнатий (Брянчанинов) писал преподобному Макарию о значении Московского митрополита Филарета в издательской деятельности Оптиной пустыни:

"…Сообразно тому, как Вы изволите писать, Высокопреосвященнейший митрополит Московский Филарет благоволил написать мне, что он желает напечатания книги преподобного Исаака Сирского. Все монашество обязано благодарностию этому архипастырю за издание отеческих книг Оптиною пустынею. Другой на месте его никак не решился дать дозволения на такое издание, которое едва ли уже повторится…".

В 1852 году митрополит Филарет принял в Москве старца Макария и оказал высокое покровительство оптинскому книгоизданию. Очень благосклонно относился святитель и к самому преподобному Макарию, выражая ему свое почтение; они состояли в духовно-дружеской переписке.

В 1860 году старец Макарий, предвидя близкую кончину архимандрита Моисея, при встрече в Москве со святителем Филаретом, пригласившим его для духовной беседы особым письмом, выразил свое желание, чтобы место настоятеля Оптиной пустыни в будущем занял иеромонах Исаакий. Владыка вполне одобрил мнение старца, что и повлияло впоследствии на выбор нового настоятеля.

Ежегодно 1/14 декабря, в день памяти святого праведного Филарета Милостивого, в Оптиной пустыни совершалась Божественная литургия, на которой поминали двух тезоименитых иерархов — Киевского и Московского.

"Оптина пустынь исторически оказалась тем местом, где русская интеллигенция встретилась с Церковью. Причем встретилась не на каких-нибудь диспутах или "официальных" богослужениях, а с самой глубиной веры Христовой", — сказал епископ Василий (Родзянко) [6].

Оптина пустынь была неразрывно связана с русской культурой XIX — начала XX века. Огромное количество богомольцев разного возраста, звания и образования стремились именно в Оптину. А между тем до октябрьского переворота 1917 года в Российской империи насчитывалось более 1000 монастырей, около 100 000 храмов. Но именно сюда, в Оптину пустынь, к старцам приезжали многие представители русской культуры: супруги И. В. и Н. П. Киреевские, Н. В. Гоголь, В. А. Жуковский, Ф. И. Тютчев, И. С. Тургенев, П. А. Вяземский, Ф. М. Достоевский, В. С. Соловьев, С. М. Соловьев, А. С. Хомяков, И. С. Аксаков, К. С. Аксаков, К. Н. Леонтьев (в монашестве Климент), С. А. Нилус, С. А. Есенин, В. В. Розанов, И. М. Концевич, А. А. Ахматова, С. П. Шевырев, академик М. П. Погодин. Обитель посещали П. И. Чайковский и его брат М. И. Чайковский, Н. Г. Рубинштейн, Гончаровы (почти все родственники жены Пушкина), граф Л. Н. Толстой, граф А. П. Толстой (человек святой жизни, который непрестанно молился и даже носил вериги), А. К. Толстой, поэты А. М. Жемчужников и А. Н. Апухтин, писатель И. Филиппов, Великий князь Константин Константинович Романов (известный как поэт К. Р.) и его дети; великомученица Великая княгиня Елисавета Феодоровна, М. А. Максимович, А. Н. Муравьев, П. Д. Юркевич, Н. Н. Страхов, В. А. Аскоченский, писатель Е. Н. Погожев (Поселянин), князь Н. Д. Жевахов, К. Э. Циолковский, Л. В. Чижевский, граф Ю. А. Олсуфьев, М. А. Новоселов, отец Павел Флоренский, протоиерей Иосиф Фудель и его сын, писатель Сергей Фудель; художник Л. А. Бруни с женой Н. К. Бальмонт, М. Ф. Мансурова (Самарина), поэтесса Н. А. Павлович, Г. В. Чулков, С. Н. Дурылин, М. А. Чехов, будущие маршалы Г. К. Жуков и Г. М. Маленков и многие, многие другие. И большинство из вышеназванных лиц не просто посещали монастырь, а были духовными чадами Оптинских старцев, пользовались их наставлениями и разносили потом свет Оптиной по всей России. Разумеется, этот список далеко не полный; здесь приведены имена лишь наиболее известных паломников из русской интеллигенции.

Николай Васильевич Гоголь был большим почитателем Оптиной пустыни и ее старцев. О своем первом посещении обители в июне 1850 года Гоголь писал графу А. П. Толстому:

"Я заезжал на дороге в Оптинскую пустынь и навсегда унес о ней воспоминание. Я думаю, на самой Афонской Горе не лучше. Благодать видимо там присутствует. Это слышится в самом наружном служении… Нигде я не видел таких монахов, с каждым из них, мне казалось, беседует все небесное. Я не расспрашивал, кто из них как живет: их лица сказывали сами все. Самые служки меня поразили светлой ласковостью Ангелов, лучезарною простотою обхождения; самые работники в монастыре, самые крестьяне и жители окрестностей. За несколько верст, подъезжая к обители, уже слышишь ее благоухание: все становится приветливее, поклоны ниже и участия к человеку больше. Вы постарайтесь побывать в этой обители…" [7].

Кроме этой своей поездки в Оптину Гоголь был там еще дважды, когда он вернулся после своего паломничества в Святую Землю.

В одном из своих писем в Оптину Гоголь писал:

"Ради Самого Христа — молитесь обо мне, отец Филарет. Просите вашего достойного настоятеля, просите всю братию, просите всех, кто у вас усерднее молится, — просите молитв обо мне. Путь мой труден, дело мое такого рода, что без ежеминутной, без ежечасной и без явной помощи Божией не может двинуться мое перо; и силы мои не только ничтожны, но их и нет без освежения Свыше. Говорю вам об этом не ложно. …Чтобы удостоил Бог меня, недостойного, поведать славу Имени Его, несмотря на то, что я всех грешнейший и недостойнейший… Ради Самого Христа, молитесь: мне нужно ежеминутно, говорю вам, быть мыслями выше житейских дрязг и на всяком месте своего странствования быть как бы в Оптиной пустыни…" [8].

Беседы с преподобным Оптинским старцем Макарием произвели на Гоголя неизгладимое впечатление и очень повлияли на его мысли об ответственности писателя перед Богом.

Федор Михайлович Достоевский приехал в Оптину пустынь облегчить свое горе после смерти любимого сына Алеши. И, вероятно, именно это смиренное "припадание к ногам старца" помогло ему воплотить в романе "Братья Карамазовы" образ "положительно прекрасного человека" — святого старца. Батюшка Амвросий определил состояние души Федора Михайловича словами: "Этот из кающихся". А преподобный старец Варсонофий рассказывал:

"Достоевский, который бывал здесь и сиживал в этом кресле, говорил отцу Макарию [9], что раньше он ни во что не верил.

— Что же заставило вас повернуть к вере? — спрашивал его отец Макарий.

— Да я видел рай, как там хорошо, как светло и радостно! И насельники его так прекрасны, так полны любви. Они встретили меня с необычайной лаской. Не могу я забыть того, что пережил там, и с тех пор повернул к Богу.

И действительно, он круто повернул вправо, и мы веруем, что Достоевский спасся".

Супруги Киреевские были усерднейшими и главными помощниками старца Макария по книгоизданию. Через Наталию Петровну Киреевскую, которая в юности была духовной дочерью преподобного Серафима Саровского, издатели поддерживали связь с Московским митрополитом Филаретом (Дроздовым).

Все философские работы И. В. Киреевского после знакомства со старцем Макарием были исканием выхода из духовного кризиса, к которому привел европейскую цивилизацию "самодвижущийся нож разума, не признающий ничего, кроме себя и личного опыта". Похоронен он был в Оптиной, близ Введенского собора. Вскоре здесь же был похоронен его брат, П. В. Киреевский, собиратель русских народных песен, стихов и былин, великий "печальник Древней Руси". А через четыре года, когда умер старец Макарий, могилы учителя и ученика оказались рядом.