Диадох Фотикийский - Творения

34. О двоякой любви — естественной и духовной (благодатной) и об отличиях каждой

Есть любовь в душе естественная, и есть от Святого Духа в нее изливаемая. Та, если захотим, приходит в соразмерное движение и от нашей воли; почему удобно расхищается злыми духами, коль скоро перестаем в усиленном напряжении держать свое произволение. А эта так пламенит душу любовью к Богу, что все части души прилепляются к неизреченной сладости божественного возлюбления в безмерной некоей простоте расположения; ибо тогда ум, как бы чреват бывая от духовного (благодатного) действа (энергии) источает обильный некий поток любви и радования.

35. О благодати Божией, как она одна умиряет волненные движения души

Как море волнуемое, когда возливают на него елея (масло — А.Л), обыкновенно стихает, потому что тучность елея, препобеждает силу воздымающей волны бури: так и душа наша, умащаемая благодатью Святого Духа, сладостною исполняется тишиной; потому что, — по слову пророка: обаче Богови повинися душе моя (Пс.61:6), — тогдак обрадованию ее пресекается всякое в ней волнение, уступая приосеняющей ее благостыни Духа, и пораждаемому тем безстратию. Почему какие бы потрясения ни покушалисьв ту пору произвести в душе бесы, она пребывает мирствующей в себе и всякого полною радования. Но в такое состояние никто не может придти, ни пребывать в нем, если не будет непрестанно отрезвлять и услаждать душу свою страхом Божиим; ибо страх Господень приносит подвизающимся некий вид непорочности и чистоты. Страх Господень чист, говорит Пророк, пребываяй во век века (Пс.18:10).

36. Как и когда душа может ощутить славу Божию; и о лживости диавола, показывающего иногда свет, или нечто похожее на свет

Никто, слыша о чувстве ума, да не воображает, будто слава Божия является ему чувственно. Мы говорим, что душа, когда бывает чиста, неизреченным некиим вкушением ощущает божественное утешение, но не так, чтоб при сем чувственно являлось ей что–либо из невидимого; ибо ныне мы верою ходим, а не видением, как говорит блаженный Павел (2 Кор.5:7). Почему, когда кому–либо из подвизающихся явится свет, или зрак какой огневидный, или глас, пусть он ни под каким видом не принимает за истинное такое явление. Ибо это явно есть прелесть вражия, — и многие, с которыми это случалось, по неведению, сбивались с пути истинного. Мы же знаем, что пока живем страннически в тленном теле сем, устраняемся от Бога (2 Кор.5:6), — т. е. не имеем возможности видимо видеть ни Его, ни дивных вещей Его пренебесных.

37. О снах, Богом посылаемых, и диаволом навеваемых и о разности их

Сны являющиеся по любви Божией, суть необманчивые указатели здравия душевного. Они не изменяются из одного образа в другой, не наводят страха, не возбуждают смеха, или внезапного опечаления, но приступают к душе со всею тихостию, и преисполняют ее духовного радования; почему душа, и по пробуждении тела, со всем вожделением ищет этого испытанного во сне обрадования. У бесовских мечтаний все бывает противно сему, — не пребывают они в одном и том же образе, и вида своего не показывают долго не смятенным; потому что тем, чего нет в их произволении, но что заимствуют они из своей только лживости, долго довольствоваться они не могут. при этом они много говорят и обещают великого, а еще больше угрозами стращают принимая на себя нередко род воинов; иногда припевают душе и что–нибудь льстивое с шумным криком. Ум, когда чист бывает, скоро распознает их, и — иногда мысленным напряжением пробуждает тело, а иногда охотнее остается в том же положении, радуясь, что возмог распознать их лукавство и в том же сне обличая их, и тем подвигая их на великий против себя гнев. — Бывает впрочем, что и добрые сны не радость приносят душе, а печаль некую сладостную, и слезу неболезненную. Это случается с теми, которые преуспели уже в великом смиренномудрии.

38. О добродетели неверования никаким снам

Мы изложили, как различать сны хорошие и худые, основываясь на том, что сами слышали от опытных старцев. Да довлеет однакожь нам паче, как великая добродетель, то правило, чтоб отнюдь не верить никакому сонному мечтанию. Ибо сны наибольшей частью бывают ничто иное, как идолы помыслов, игра воображения, или еще, как я уже говорил, бесовские над нами наругания и забавы. Если, держась сего правила, мы иногда не примем такого сновидения, которое послано будет нам от Бога, то не погневается за это на нас любвеобильный Господь Иисус, ведая, что мы дерзаем на это из опасения бесовских козней. Ибо хотя предреченный способ различения снов верен; случается однакож, что душа, по некоему восхищению вражьему нечувствительно, и непризвольно будучи осквернена, — без чего, как думаю, никто необходится, — теряет след верного различения и верит снам не добрым, как добрым.

39. Пример в доказательство того, что Бог никому не ставит в вину неверия посылаемым от Него снам

Да послужит нам в доказательство сказанного следующий случай: господин после долгого отсутствия, возвратясь домой, стоит ночью у ворот и зовет раба, чтоб отворил; раб, нераспознавая точно, господин ли это, решительно отказывает ему в этом, боясь, чтоб, обманувшись сходством голоса, не впустить злодея, и не сделаться, предателем вверенного ему господином имущества; и господин, когда настал день, не только разгневался на это на него, но напротив великими превознес его похвалами, что голос его самого счел обманом, не желая утратить что–либо из его имущества.

40. О видении душой духовного в себе света, о светах вражеских и о том, как сделать, чтоб, живя в мире быть чужду мира

Что ум наш, когда начнет в нем ощутительно действовать божественный свет, соделывается весь светлым, так что сам богато видит сей, сущий в нем, свет, в этом не должно сомневаться. Так всегда бывает, коль скоро душа сильно возгосподствует над страстями. Но бывает, что нечто подобное призрачно является в уме и от злокозненности вражеской, то как свет, то как огнь, как учил божественный Павел, говоря, что и сатана иногда преобразуется в Ангела светла (2 Кор.11:14). Почему не должно в такой надежде (т. е. в надежде видеть свет в себе) приступать к прохождению подвижнического жития, чтоб сатана не нашел по этому души предуготованной к восхищению ее в прелесть и не восхитил в самом деле. Но должно то одно иметь при сем в виду, чтоб достигнуть любви к Богу всем чувством и с полным удостоверением сердечным, — что и есть любить Бога всею душею, всем сердцем и всем помышлением (Лк.10:27). В ком действуется сие благодатью Божиею, тот, живя в мире, чужд бывает мира.

41. О послушании, — что оно есть величайшая из добродетелей, есть дверь любви и предводительница всех добродетелей

Послушание есть, как достоверно известно, первое в числе вводных (новоначальных) добродетелей добро; ибо оно отсекает кичение, и порождает в нас смиренномудрие. почему бывает входной дверью любви ко Христу–Богу для тех, кои с сердечным расположением держатся его. Отложив его Адам низпал во глубину ада. Господь же возлюбил его, в силу домостроительства нашего спасения, послушлив был Отцу Своему даже до креста и смерти (Фил.2:8), — и это тогда, как ни в чем не меньше был величества Его, — чтоб, своим послушанием загладив вину преслушания человеческого, тех, кои живут в послушании, возвесть к блаженной и вечнующей жизни. Итак тем, кои восприемлют борьбу с гордыней диавольской, прежде всего должно возревновать о сей добродетели, — и она, предшествуя, незаблудно покажет им потом все стези добродетелей.

42. О том, что воздержание должно держать во всем, чтоб не одни телесные стяжать добродетели, но ите, кои очищают внутреннего человека

Воздержание есть принадлежность всех добродетелей; почему подвизающийся должен от всего воздерживаться (1 Кор.9:25). Как, когда отнят будет какой–нибудь наималейший член человеческого тела, весь вид человека делается безобразным, как нибудь мало то, чего в нем не достает: так и когда кто об одной лишь вознерадит добродетели. почему должно не только телесные люботрудно проходить добродетели, но ите, которые имеют силу внутреннего нашего очищать человека. Ибо какая польза тело соблюдать девственным, когда душа блудодействует с бесом непослушания? Или как увенчается тот, кто от чревоугодия и всякой похоти телесной блюдет себя, а о кичении и славолюбии не брежет, не стерпевая даже и малейшего оскорбления; тогда как ведает, что свет правды имеет уравновесить чашу (воздаяния) с делами правды только тех, кои совершали их в духе смирения?

43. О пользе и образе хранения воздержания в пище

Все безсловесные похоти подвизающимся так должно возненавидеть, чтоб эта ненависть к ним обратилась у них в навык. Воздержание же в пище так надлежит соблюдать, чтоб никто никогда не доходил до почитания мерзким какого–либо из явств. Это бесовское дело и есть клятвы близ. Ибо мы не потому воздерживаемся от некоторых явств, что они по природе злы, — да не будет! — но для того, чтоб воздерживаясь от них, соразмерно укротить пламенеющие члены плоти; аще же и для того, чтоб остающаяся у нас от потребления пища, была обращаема в удовлетворение насущной нужды бедных, — что есть признак искренней любви.