Lilia Валмики - Йога Васиштхи

Рама продолжил:

На самом деле только пока разум погряз в желаниях, возникают бесконечные ошибки в темноте непонимания. Эти желания иссушают все хорошие и благородные качества разума и сердца, и из доброго и благожелательного делают меня грубым и жестоким.

Хотя я использую разные техники для подавления этих желаний, желания побеждают меня в момент и несут, как соломинку в шторм. Как бы я ни надеялся развить бесстрастие и другие хорошие качества, желание разбивает мои надежды, как крыса, перекусывающая шнурок. И я безнадежно вращаюсь в колесе желаний. Как птицы, пойманные сетью, мы не можем полететь к нашей цели или обители само-осознания, хотя у нас есть для этого крылья. И эти желания невозможно удовлетворить, даже если выпить весь нектар мира. Эти желания не имеют направления — сейчас мне хочется одного, через минуту — совсем другого, — они несутся как обезумевшие кони. Желания расстилаются перед нами как огромнейшая сеть человеческих отношений — сына, друга, жены и др.

Хоть я и герой, желание делает из меня испуганного труса; хотя у меня есть глаза чтобы видеть, оно меня ослепляет; хоть я полон радости, оно делает меня несчастным; оно как ужасное чудовище. Это чудовище приводит к несчастью, оно привязывает человека, разбивает его сердце и загоняет его в заблуждения. Пойманный этим чудовищем, человек не может наслаждаться даже теми удовольствиями, которые ему доступны. Даже если кажется, что это желание счастья, оно не приводит ни к счастью, ни к насыщенной жизни, а наоборот, — огромные усилия зря теряются на самую неприглядную ерунду. Это желание, как пожилая актриса, которая не способна исполнять ничего хорошего и благородного и проваливает каждый акт. Но продолжает танцевать на сцене!

Желание возносится в облака и в следующую секунду падает в глубины преисподней. Временами в разуме зажигается искра мудрости, но сразу же гасится непониманием. Удивительно, как мудрецы способны с этим справляться.

Рама продолжил:

Это жалкое тело, содержащее артерии, вены и нервы, еще и источник боли. Неразумное, оно кажется разумным, и не понятно, сознает оно или нет, и оно порождает только заблуждения. Восхищающееся по мелочам и страдающее по мелочам, это тело действительно жалко.

Я могу сравнить тело только с деревом — ветви как руки, ствол как туловище, дупла как глаза, плоды как голова, листья как многочисленные болезни — такова обитель живых существ. Кто может сказать, что оно — его собственное? Надежда и безнадежность по отношению к нему бессмысленны. Это только лодка, данная нам, чтобы переплыть этот океан рождений и смертей, но нельзя считать его своим.

Это дерево-тело выросло в лесу самсары, беспокойная обезьяна (разум) кривляется на нем, в нем живут сверчки-беспокойства, и его постоянно грызут паразиты бесконечных страданий, оно скрывает в себе ядовитую змею желаний, и дикий ворон озлобления сидит в его кроне. На нем есть цветы смеха, его плоды хороши и плохи, ветер жизненной силы колышет его и оно кажется живым, на нем находят пропитания птицы. К нему обращается странник (похоть или желание), потому что оно дает тень удовольствия, на нем сидит огромный коршун эгоизма, и внутри оно гнилое и трухлявое. Определенно, оно и не предназначено для счастья. Растет ли оно долго, или не долго, толку в нем все равно никакого. Оно состоит из плоти и крови, оно подвержено старости и смерти. Я не люблю его. Оно полностью заполнено нечистыми органами и продуктами распада, и подвержено идиотизму. Может ли на него надеяться?

Тело — обитель болезней, поле для умственных расстройств, меняющихся эмоций и разных настроений. Я не очаровываюсь им. К чему богатство, королевство, тело? Все это беспощадно срубается смертью и временем. В момент смерти это неблагодарное тело оставляет душу, которая в нем обитала и защищала его — можно ли на него хоть немного надеяться? Бесстыдно оно развлекается снова и снова одними и теми же удовольствиями! Кажется, что единственной очевидной его целью является сгореть в конце концов. Не думая о старости и смерти, которые настигают и богатого, и бедняка, оно ищет богатство и власть. Стыд и позор тем, кто привязаны к этому телу, обманутые вином непонимания! Стыд и позор тем, кто привязан к этому миру!

Рама сказал:

Даже детство, о котором обычно вспоминают как о счастливом времени, полно страданий, О мудрый. Беспомощность, несчастные случаи, желания, неспособность выразить себя, совершенная глупость, игривость, нестабильность, слабость и зависимость — таково детство. Ребенка легко обидеть, рассердить и довести до слез. Можно даже сказать, что страдания ребенка более ужасны, чем умирающего, чем старика, больного или любого другого взрослого, потому что детство можно сравнить разве что с состоянием животного, полностью зависимого от других.

То, что случается вокруг ребенка, удивляет его, ставит в тупик и возбуждает в нем разные фантазии и страхи. Ребенок впечатлителен и легко попадает под влияние дурных примеров. Поэтому родители ребенка контролируют и наказывают его. Детство — это период порабощения и ничего иного!

Хоть ребенок и может казаться невинным, на самом деле самые разные пороки, нехорошие склонности и невротические выходки в нем просто пока еще спят, как сова сидит в темном дупле в светлое время суток. О мудрый, я сочувствую всем тем, кто по глупости воображает, что детство счастливо.

Что может вызывать страдания большие, чем беспокойный разум? А разум ребенка очень не спокоен. Если ребенок не получает чего-нибудь нового каждый день, то он несчастен. Плач и слезы, кажутся главнейшим занятием ребенка. Когда ребенок не получает того, чего хочет, такое ощущение, что у него сердце разрывается на части.

Когда ребенок начинает ходить в школу, он получает наказания от рук своих учителей, и это еще добавляет к его страданиям.

Когда ребенок плачет, родители и окружающие обещают ему весь мир, и ребенок начинает ценить мир, желать мирских объектов. Родители говорят: «Я для тебя достану луну с неба», и ребенок, веря им, думает что может иметь луну. Так в его маленьком сердце начинают прорастать семена заблуждений.

Хоть ребенок и различает тепло и холод, он не может их избежать, — и чем же он тогда лучше дерева? Как животные и птицы, ребенок тщетно старается получить желаемое, и он боится любого, кто старше его.

Рама продолжил:

Оставляя детство ради юности, человек не может оставить позади свои несчастья. Разум подростка подвергается массированной манипуляции, и он становится все несчастнее и несчастнее, познавая похоть. Его жизнь полна желаний и беспокойств. Те, кто не потерял разум в подростковом возрасте, могут пережить любую атаку.

Я не влюблен в быстротечную юность, где короткое удовольствие быстро сменяется долгими страданиями. Обманутые юностью люди принимают быстротечное за постоянное. Что еще хуже, в молодости делаются такие вещи, от которых страдают и многочисленные окружающие.

Как дерево, горящее в лесном пожаре, сердце молодого горит огнем страсти, когда любимая покидает его. Как бы он ни старался очистить свое сердце, сердце юноши не может быть чисто. Даже когда любимая далеко, он отвлекается на мысли о ее красоте. Такой человек, полный желаний, по праву не уважается хорошими людьми.

Молодость — обитель болезней и умственных расстройств. Ее можно сравнить с птицей, чьи два крыла — хорошие и плохие действия. Молодость подобна шторму в пустыне, который разносит в пух и прах положительные качества любого. В молодости пробуждается все самое плохое в сердце, а хорошее, если и есть, то подавляется, поэтому молодость способствует греху. В молодости возникают заблуждения и привязанности. Хоть молодость и кажется желательной для тела, на самом деле она разрушает разум. В молодости человек соблазняется иллюзией счастья и в погоне за ним падает в яму страданий. Поэтому я не очаровываюсь юностью.

Увы, даже когда молодость готова покинуть тело, разожженные ей чувства продолжают гореть все сильнее и способствуют разрушению человека. Находящий наслаждение в юности воистину не человек, а животное в человеческом обличье.

Только те люди прекрасны и обладают великой душой, кого не победило наваждение молодости и кто пережил ее, не став жертвой ее соблазнов. Легко пересечь океан, но достичь другого берега юности, не поддавшись ее пристрастиям и отвращениям, воистину трудно.

Рама продолжил:

В молодости человек является рабом своей сексуальности. В теле, которое не более чем конструкция из плоти, крови, костей, волос и кожи, он воображает красоту и привлекательность. Если бы эта «красота» была постоянной, можно было бы найти какое-нибудь оправдание этому воображению, но увы, она не длится сколько-нибудь долго. Наоборот, очень скоро те самые плоть и кожа, которые создавали привлекательность, красоту и очарование любимой, превращаются сначала в сморщенное уродство старости, а потом достается огню, или червям, или хищным зверям. Но, пока существует красота, сексуальная привлекательность пожирает сердце и мудрость человека. Этим поддерживается мир; когда нет влечения, пропадает и цикл смертей и рождений.