Кирилл Еськов - Евангелие от Афрания

Неолитическая революция – это революция «по веществу»: появление отсутствующих в природе веществ – несамородные металлы, керамика, стекло, ткани; собственно, с той поры за всю историю открыт всего один принципиально новый класс веществ – пластики. Сюда же без особой натяжки могут быть причислены и отсутствующие в природе существа – домашние животные и сельскохозяйственные растения (в том числе пекарские дрожжи). Индустриальная революция Нового времени – революция «по энергии»: реализовано «запрещенное» для природных процессов превращение тепловой энергии в механическую (паровая машина) и использование ассимилированной энергии экосистем прошлого (сжигание ископаемого топлива). Нынешнюю же технологическую революцию все так и называют – «информационная». Ее принято связывать с появлением компьютера (считая его за исходный толчок, аналогичный изобретению регулятора Уатта в предыдущей, «энергетической», революции); однако ничуть не менее важны и биотехнологии – вроде генной инженерии или клонирования, основанные на управлении наследственной информацией. (Символично, что научные основы этих технологий – кибернетика, с одной стороны, и дешифровка генетического кода – с другой, – были заложены практически одновременно, в пятидесятых годах.)

Разумеется, предлагаемая модель: «Неолит – вещество, Новое время – энергия, современность – информация» весьма упрощает реальность: как в ее рамках оценивать, например, овладение огнем? По идее, оно должно бы «проходить по департаменту» энергетической революции, но ведь это произошло задолго до неолита… Тут, однако, можно возразить, что огонь – явление природное, а потому «приручение» его, при всей важности этого процесса, революцией в строгом смысле не является: мы ведь связываем понятие революции именно с открытием веществ и процессов, принципиально отсутствующих в природе (говоря выше о домашних животных и растениях как об элементе неолитической революции, мы подразумеваем не саму доместикацию, а именно выведение культурных пород и сортов, которые неспособны существовать самостоятельно, в природных экосистемах).

Опять-таки – энергетическая революция вовсе не отменяет создания новых классов веществ (пластики), а информационная – новых источников энергии (термояд). Речь идет лишь о том, что в индустриальном обществе целью ставится увеличение производства энергии (помните диаграммы Римского клуба?), а в постиндустриальном акцент перенесен на оптимизацию управления имеющимися энергоресурсами; это уже привело к уменьшению удельной энергоемкости национального продукта развитых стран, а в перспективе и вовсе способно привести и к уменьшению абсолютного энергопотребления. (Интересная аналогия: в 60-70-е годы экологи фактически сводили все функционирование экосистемы к энергопотокам в пищевых цепях, тщательно измеряя – сколько калорий содержится в куртинке ковыля, сколько – в суслике и сколько в орле с его птенцами. Сейчас же все большее внимание экологов привлекают «непрямые» взаимодействия, несводимые к простой энергетике. Хороший пример – избирательное стравливание копытными древесного подроста; в итоге эти животные, составляющие в энергобалансе экосистемы чепуховый процент, радикально меняют весь облик ландшафта, препятствуя естественному зарастанию лесом наиболее продуктивных, степных, пастбищ.)

Не думаю, что мы способны предугадать конкретные детали неизбежных социальных изменений, порождаемых компьютерной революцией: наверняка многие моменты, представляющиеся нам сугубо второстепенными, окажутся решающими – и наоборот. Сколько уж писано (в явно панической тональности) о компьютерных психозах, о детях, погрузившихся в киберспейс до полного уезда крыши, и т. д. А вот вам, в противовес, такая необсуждающаяся деталька. Известно, что на формирование коры больших полушарий головного мозга – а именно она является «вместилищем личности» – гигантское влияние оказывает развитие тонкой моторики пальцев (именно поэтому ребенок обязательно должен рисовать, лепить, шить и т. п.). Ведущим, фоновым, типом этой моторики сейчас являются навыки письма. Между тем, нынешние школьники, видимо, будут последним поколением, которое умеет писать буквы на бумаге (или – на стенках лифта); следующие же будут даже не «топтаться по клаве и щелкать мышкой», а просто надиктовывать компьютеру – что называется, не прилагая рук. Соответственно, и мозги их неизбежно окажутся устроенными несколько иначе – в самом что ни на есть прямом смысле; и есть серьезные основания подозревать, что мозги эти в итоге окажутся заметно примитивнее нынешних. Может, оно, конечно, и к лучшему («Блаженны нищие духом…»), но как-то это… обидно…

В общем, детали тут предугадывать столь же бесполезно, как и везде; давайте лучше вернемся к нашему обобщенному тренду. Итак, мы располагаем следующей временной последовательностью: 2,5 млн лет назад – первые каменные орудия в Восточной Африке; 12 тыс. лет назад – первые неолитические культуры в «Плодородном полумесяце»; 300 лет назад – индустриальная революция в Европе; наши дни – информационная революция. Если отложить эти значения по абсциссе и принять – на чисто интуитивном уровне, – что каждая из этих революций меняла «качество жизни» (ординату) сопоставимым образом, то мы получаем простую логарифмическую зависимость с корреляцией 0,98 – что неслабо. Да и четыре точки на графике – все ж таки не две («две бубны – не одна бубна»), так что можно и рискнуть с экстраполяцией…

Так когда ж нам ожидать следующую, «четвертую технологическую», революцию? Вы будете смеяться, но – исходя из нашего графика – через семь-восемь лет! Это, разумеется, глубоко в пределах ошибки, так что… может она уже идет? А ряд-то логарифмический, так что пятая, шестая и так далее будут следовать одна за другой, сливаясь в сплошной каскад… как это понимать? Похоже, фигня все это, и прогностической ценности данная модель не имеет… Хотя – это как посмотреть.

Помнится, в середине девяностых появилась концепция американского политолога Фукуямы «Конец истории?»; дескать, с прекращением глобального военного противостояния Западного мира и Советского блока и вступлением в постиндустриальную эпоху история человечества, как некое поступательное движение, завершилась, и теперь мы будем до скончания века дрейфовать без руля и ветрил в эдаком безвременье… Модель показалась мне тогда довольно убогой. Откуда высокоученый аналитик Госдепа слямзил основную идею, было видно невооруженным глазом: отнюдь не из Гегеля (на которого он ссылается), а из стратегических компьютерных игрушек типа «Civilization». Кто играл – наверняка помнит: финальная их фаза всегда невыразимо скучна. Нервический азарт Большой Войны с Главным Противником, когда в у берегов маячат вражеские cruisers, в тылу бандитствуют native guerrilas, а задавленное военными налогами население бесперечь устраивает civil disorders – позади; наше дело правое, враг разбит, победа за нами; тишь и благодать – космический корабль к Альфе Центавра уже отправлен, а ты, в ожидании его прилета и подведения финального рейтинга, тупо достраиваешь по градам и весям своей – теперь всепланетной – империи недостающие университеты с элеваторами да открываешь на хрен никому уже не нужные Future Technology-11, -12, etc – а и вправду, скучища смертная, натуральный «Конец истории»… Тут надобно заметить, что по моему мнению «новеллизация компьютерных игр» – в принципе, как жанр – стоит где-то в одном ряду с подростковыми прыщами и нюханьем клея на чердаке ПТУ; я ничего не имею против самих игр Сида Мейера, но когда новеллизацию его «стратегушек» мне пытаются впарить за серьезную социологическую модель…

Тем не менее, некие рациональные зерна при желании можно отыскать в абсолютно любой концепции, и модель Фукуямы – не исключение. Похоже, он угадал, что технологический этап развития цивилизации в общем и целом близок к своему завершению. Только вот конца истории это отнюдь не означает – скорее наоборот: окончена Предистория человечества, а настоящая-то История только-только начинается. Именно информационная революция выводит цивилизацию на принципиально новый уровень… (Впрочем, может быть, это новое – лишь хорошо забытое старое: «Вначале было Слово», – а что есть Слово, как не Информация?) Возможно, кстати, что отличие нынешней революции от двух предыдущих – ее «каскадность» – связано именно со свойствами информации как таковой: это Ляпунов, помнится, строго доказал, что на информацию, в отличие от вещества и энергии, не распространяются законы сохранения, т.е. она может быть заново создана – либо, напротив, безвозвратно утрачена; именно поэтому Акт Творения для человека возможен лишь в информационной сфере – в сферах же вещества и энергии это прерогатива Демиурга.