Григорий Двоеслов - Беседы на Евангелия

1. Когда известно всем, возлюбленнейшие братья, что Искупитель наш пришел в мир для искупления всех народов; когда видим, что Он ежедневно призывал самарян к вере, что же это значит, что Он, посылая учеников на проповедь, говорит: на путь к язычникам не ходите, и в город Самарянский не входите; а идите наипаче к погибшим овцам дома Израилева?

Значит – как заключаем из конца дела, – что Он хотел прежде проповедать одним иудеям, а после всем язычникам для того, чтобы, когда те отвергнут призывание к обращению, святые проповедники по порядку направились к призыванию язычников и чтобы то, что для иудеев было исполнением [обетований], для язычников было преизбытком благодати. И тогда были в Иудее люди, способные к тому, чтобы слышать призывание, и в язычестве были неспособные. Так, в Деяниях апостольских мы читаем, что вследствие проповеди Петра сперва уверовало три тысячи евреев, а потом пять тысяч (см. Деян. 2, 41; 4, 4). И когда апостолы хотели было проповедовать асийским язычникам, тогда это возбранено им Духом (см. Деян. 16, 6); и, однако же, Тот же Самый Дух, Который прежде возбранил проповедание, после влил оное в сердца асийцев. Ибо давно уже вся Асия[4] уверовала. Следовательно, что прежде было возбранено, то после совершено потому, что прежде в ней не было таких, которые были бы способны ко спасению.

Тогда в ней были такие, которые еще не заслуживали быть восстановленными к жизни, но не заслуживали и подвергнуться строжайшему осуждению за презрение проповеди. Итак, по тонкому и сокровенному суду святая проповедь не допускается до слуха некоторых, потому что сии не заслуживают быть восстановленными благодатью. Посему необходимо, возлюбленнейшие братия, чтобы мы страшились тайных определений на нас Всемогущего Бога во всем, что мы делаем, для того, чтобы тогда, когда душа наша, рассеянная по внешности, не удерживается от своего сластолюбия, внутренний судия[5] наперекор ему страхом побуждал нас к противному. Взирая на это правильно, псалмопевец говорит: Приидите и видите дела Божия, коль страшен в советех паче сынов человеческих (Пс. 65, 5; 45, 9). Ибо он видит, что один по милосердию призывается, а другой по настоянию правосудия отвергается. И поскольку Господь одним распоряжается милостиво, а другим в гневе, то Он отверг то, чего не мог тронуть. И кого Он предвидел не только неуловимым, но и ожесточившимся в некоторых своих мнениях, того в совете своем предопределил на страшную участь.

2. Но послушаем, что заповедуется посланным проповедникам. Ходя же, проповедуйте, говоря, что приблизилось Царство Небесное. Об этом, возлюбленнейшие братия, если бы молчало Евангелие, то вопиял бы мир. Ибо развалины его служат голосами его. Стертый такими потрясениями, он лишился своей славы, как бы указуя нам на самое близкое Царство, следующее за ним. Он становится горек даже для тех, которые любят его. Самые развалины его проповедуют, что его не должно любить. Ибо если бы потрясенный дом угрожал хозяину падением, то каждый жилец в нем должен был бы бежать [из него]; и кто любил его стоящим, тот тем скорее должен выходить из него падающего. Итак, если мир падает, а мы его любим, то хотим быть более задавленными, нежели обитать в нем, потому что мы, которых любовь привязывает к страстям мира, никаким способом [уже] не отделяемся от его развалин. Итак, ныне, когда видим все уже разрушающимся, нам удобно наш дух отделить от любви к нему. Но это было весьма трудно в то время, в которое были посылаемы проповедовать невидимое Царство Небесное, когда все видели, что царства земные цветут и расширяются.

3. Для сего-то и присоединены чудеса святым проповедникам, дабы проявляемая ими сила усиливала веру в слова их и дабы те, которые проповедовали новое, новое и творили, как в том же самом чтении далее сказано: больных исцеляйте, прокаженных очищайте, мертвых воскрешайте, бесов изгоняйте. При процветании мира, при размножении рода человеческого, при долговременном пребывании плоти в этой жизни, при изобилии богатства вещей кто поверил бы, когда бы услышал, что есть иная жизнь? Кто предпочел бы невидимое видимому? Но при исцелении болящих, при воскрешении мертвых, при очищении прокаженных, при изгнании бесов из бесноватых, при совершении столь многих видимых чудес кто не поверил бы тому, что услышал бы о невидимом?

Ибо видимые чудеса для того и сияют, чтобы привлекать к вере сердца зрителей, дабы через то, что вовне дивно совершается, признавалось еще более дивным то, что внутри.

Посему ныне, когда численность верующих возросла, в Святой Церкви много людей добродетельных, но они не имеют знамений добродетелей, потому что напрасно является чудо вовне, если нет того, что совершалось бы внутри. Ибо, по слову Учителя языков, языки суть знамение не для верующих, а для неверующих (1 Кор. 14, 22). Поэтому этот же самый славный проповедник среди проповедания молитвой воскресил перед всеми неверующими Евтиха, который во время сна упал из окна и совсем лишился жизни (Деян. 20, 9 и след.). Проходя через Мелит и зная, что этот остров наполнен неверующими, он молитвой уврачевал отца Публия, страдающего горячкою и болью в животе (Деян. 28, 8). Но спутника своего в странствовании и помощника в святой проповеди, Тимофея, страждущего слабостью желудка, врачует не словом, но знанием медицины, говоря: Впредь пей не одну воду, но употребляй немного вина, ради желудка твоего и частых твоих недугов (1 Тим. 5, 23). Итак, почему тот, кто одной молитвой врачует больного неверующего, не врачует своего больного спутника той же молитвой?

Именно потому, что тот, который не имел внутренней жизни, должен быть уврачеван внешним чудом, чтобы через проявления внешнего могущества внутренняя сила воодушевила его к жизни. А для болящего верного сотрудника, который по внутренней жизни был здоров, не были нужны внешние знамения.

4. Но послушаем, что Искупитель наш присовокупляет к дарованной власти проповедания, к дарованным чудесам могущества. Даром получили, даром давайте. Ибо Он предвидел, что некоторые этот самый дар принятого Духа обратят в торговлю и чудесные знамения унизят до удовлетворения сребролюбию. Так, Симон волхв, видя чудеса, совершенные возложением руки, желал получить этот дар Святого Духа за деньги (Деян. 18, 18 и след.) именно для того, чтобы еще хуже продавать то, что худо приобрел бы. Посему-то Искупитель наш бичом из веревок изгнал толпы из храма и ниспроверг столы продающих голубей (см. Ин. 2, 15). Ибо продавать голубей значит совершать рукоположение, через которое приемлется Дух Святой, не по заслуге жизни, но за деньги. Но есть некоторые, которые хотя и не берут денег за рукоположение, однако же даруют степени священства по человекоугодию и за эту щедрость ищут в награду только похвалы. Эти люди не дают даром, что даром ими получено, потому что за исполнение святой обязанности желают монеты благорасположенности к ним. Посему пророк, описывая мужа праведного, говорит, что он отрясает руки свои от всякого дара (Ис. 33, 15)[6]. Ибо не говорит: руки свои отрясает от дара, но прибавляет: от всякого. Потому что иной есть дар от послушания, иной – от руки, иной – от языка. Дар от послушания состоит в подчинении, простираемом за пределы долга; дар от руки состоит в деньгах; дар от языка – в похвале. Итак, рукополагающий на степени священства отрясает руки свои от всякого дара тогда, когда в делах Божественных не только денег не желает, но и благодарности человеческой.

5. Но вы, возлюбленнейшие братия, провождающие светскую жизнь, когда знаете наши обязанности, обратите умственные очи и на свои. Делайте взаимно друг для друга даром. Не желайте воздаяния за свою деятельность в этом мире, о котором знаете, что он с такой скоростью приближается уже к кончине. Как желаете вы, дабы другие не видали того, что втайне вы сделали дурного, так остерегайтесь, дабы добрые дела ваши были сокровенны от похвалы человеческой. Не делайте не только зла, но и добра для временного воздаяния.

Желайте, чтобы свидетелем вашей деятельности был Тот Самый, Который будет вашим Судией. Пусть Он ныне видит соделываемое вами добро втайне, чтобы представить оное явным во время Своего воздаяния. Как тело ваше, чтобы оно не ослабевало, вы ежедневно питаете пищей, так добрые дела да будут ежедневной пищей для души вашей. Пищей питается тело, а благочестивой деятельностью насыщается дух. Что вы сообщаете телу, которое должно будет умереть, в том не отказывайте душе, которая должна будет жить вечно. Ибо когда огонь внезапно охватывает жилище, тогда каждый владелец его вскакивает, схватывает что может и выбегает, считая прибылью то, если что-то успеет вынести с собою из огня. Вот пламя бедствий охватывает мир, и все, что в нем кажется драгоценным, близкий уже конец опустошает, как огонь.