Адин Штайнзальц - Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

— Вы с ней согласны? — По-моему, эта история очень убедительна.

— Пу Сунлин[50] с вами едва ли бы согласился. Он бы решил, что лис — оборотень.

— Мнение специалиста заслуживает внимания, но когда есть несколько объяснений, предпочтительней самое простое. Телевизор любят смотреть кошки и собаки, и я готов допустить, что среди них попадаются порой отдельные оборотни, но я бы очень удивился, если бы все они сплошь оказались оборотнями. Животным просто нравится телевизор, и они его смотрят, зрелище их увлекает. Трудно себе представить, чтобы лис пристроился рядом с баронессой Ротшильд почитать вместе с ней открытую книгу.

— Ну почему же, все зависит от круга чтения баронессы.

— Боюсь, даже самому продвинутому лису это было бы затруднительно, независимо от качества книги, потому что чтение — это специфически человеческое занятие, а телевизор — нет.

Телевизор — идеальное средство манипулирования сознанием. Вот вам показывают ребенка с камнем в руке перед танком. Эмоционально это производит очень сильное впечатление, это способно совершенно парализовать разум. За кадром остается контекст. Что заставило ребенка оказаться с камнем перед танком, как его воспитывали, что у него в голове, кто его послал, кто вложил ему в руку камень?

У Рейгана на столе стояла фотография раненой арабской девочки. Знаменитое фото, обошедшее все СМИ. Говорят, оно повлияло на позицию США в отношении Израиля. Потом выяснилось, что это не девочка, а мальчик, причем пострадавший не от израильской бомбы, а в автомобильной аварии. И это довольно типичный случай

«Прежде чем бросить камень в английское телевидение, посмотрите американское»

Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

— Может ли религиозный еврей смотреть телевизор в субботу?

— Разве вы не знаете, что включать и выключать электрические устройства в субботу запрещается?

— Хорошо, а если мы включили его в пятницу?

— Теоретически, если рассматривать телевизор просто как одно из многих электрических устройств, можно, но только зачем? Суббота дана вовсе не для того, чтобы смотреть телевизор. Я полагаю, что и другие дни недели стоит использовать более содержательно: жизнь коротка, зачем тратить ее на всякую ерунду?

Кроме того, тут есть еще один специфический аспект. На израильском телевидении работают евреи, они работают и по субботам. Пусть мой телевизор включен в пятницу. Когда я смотрю его в субботу, я пользуюсь трудом этих людей. Я не могу повлиять на их решение работать по субботам, но если я смотрю в этот день телевизор, получается, что они нарушают одну из важнейших заповедей для моего удовольствия.

— Последний аргумент относится только к Израилю?

— А в России, по-вашему, мало евреев на телевидении работают?

— У вас есть телевизор?

— Сам аппарат есть, но он мне нужен только для просмотра видео. У меня и антенны нет.

— А как же тогда новости? Все израильтяне смотрят новости.

— Значит, не все.

— Вам что, неинтересно? Вы внутренне отстраняетесь от политических новостей?

— Ну почему же, в Израиле новости вас не обойдут: их постоянно передают по радио, кроме того, я просматриваю газеты.

— Насколько типично ваше отношение к телевизору для еврейского ортодоксального мира?

— Общее отношение к телевидению — к тому телевидению, которое реально существует, — конечно, негативно. Секс, насилие, реклама, очевидная политическая ангажированность; основное время занимает продукция крайне низкого эстетического и интеллектуального уровня.

— А что, на израильском телевидении секс и насилие так уж широко представлены?

— Если говорить о снятии ограничений вообще, то это по кабельному каналу за отдельную плату. Но и того, что показывают «для всех», хватает.

— Мне трудно представить, что на израильском телевидении отсутствуют серьезные и качественные программы. И, кроме того, почему бы ни смотреть новости?

— Допустим, есть отдельные интересные программы, есть новости: вы правы, это действительно так — ну и что это принципиально меняет? Еврейская религиозная семья — за редким исключением — семья, где много детей. Вы же не поставите у телевизора контролера, который бы отслеживал, когда включить, когда переключить, когда выключить, а если бы даже и поставили, сам контролер нуждается в контроле. Нет телевизора — не надо детям ничего дополнительно запрещать. Кроме того, существует масса интересных вещей помимо телевизора, почему у него должен быть приоритет?

— Так что, люди ортодоксального мира вообще не смотрят телевизор?

— Почему же, кто-то смотрит, кто-то не смотрит. Ортодоксальный мир не един. Некоторые раввины запрещают смотреть телевизор, другие разрешают. Люди смотрят документальные фильмы, фильмы о природе, новостные программы, есть те, кто любит спорт. Я знаком с одним телетехником. Он рассказывал, что у него бывают заказы и в ультраортодоксальных

районах.

— Тогда напрашивается вопрос: почему в Израиле нет религиозного канала?

— Очень дорогое удовольствие.

— А разве религиозный сектор не представляет собой серьезный экономический фактор?

— Это, безусловно, так, но для того, чтобы он был в полной мере задействован, необходимо, чтобы телевизор стали смотреть те, кто никогда его не смотрел, у кого и потребности такой нет, они просто не понимают, зачем это нужно.

— Значит, таких людей много?

— Да. И чтобы их убедить, чтобы завоевать их доверие, изменить их сознание, требуется время, и оно будет временем убытков. Кроме того, у вас нет никакой гарантии, что вам вообще удастся включить таких людей в телевизионную культуру. Это очень рискованно.

Гораздо перспективнее проект с более широкими зрительскими рамками. Такой проект существует, это канал «Тхелет». Он рассчитан не только на религиозных людей, но и на зрителей с традиционными ценностями, а также на тех, для кого просто важны определенные моральные рамки. Я слышал, что число абонентов растет, но удивился бы, если бы узнал, что «Тхелет» экономически очень успешен. В Израиле есть государственный образовательный канал. На нем нет рекламы, он существует исключительно за счет государственного финансирования, постоянно сокращающегося. Соответственно качество программ на этом канале оставляет желать лучшего.

— Но вы ведь дурного мнения и о хорошо финансируемых коммерческих каналах.

— В Англии говорят: прежде чем бросить камень в английское телевидение, посмотрите американское.

— И какое же телевидение вы предлагаете посмотреть, прежде чем бросить камень в израильское?

— Посмотрите арабское.

— Вы полагаете, для израильского телевидения это звучит как комплимент?

— Это не более чем шутка. И потом, с какой стати я должен делать израильскому телевидению комплименты!

Если бы король Хусейн поверил израильскому радио, ближневосточная карта была бы сегодня иной

Адин Штейнзальц отвечает на вопросы Михаила Горелика

— В юности я постоянно слушал западные станции и «Голос Израиля», до шестьдесят восьмого (до ввода войск в Чехословакию) не глушили, но и потом все равно как-то умудрялся. Слушание иностранных станций, обмен информацией, обсуждение ее — существенная часть постсоветской культуры. В Шестидневную войну я вообще от приемника не отходил; обычный график работы «Голоса Израиля» был сломан, последние известия передавали каждый час. По голосу диктора определял станцию. Прекрасно помню Анатолия Максимовича Гольдберга с Би-би-си. Потом как-то попалось его фото. Совершенно непохож! Тембр, интонация, темп речи — все порождало иной образ.

— Я неоднократно слушал по радио Игаля Алона[51]. Он производил впечатление тонкого, интеллигентного человека, и вот мы как-то встретились… — И вы поняли, что заблуждались.

— Нет, но он оказался ниже меня,[52] и это незначительное обстоятельство почему-то меня поразило, я испытал чувство разочарования. На сознательном уровне, слушая Игаля Алона, я вовсе не думал, что он непременно высок, но, видимо, такой образ сложился бессознательно. Радио требует от человека творческого усилия — он должен сам выстраивать визуальный ряд. — Порой, как мы видим, ошибается.

— Все-таки, чтобы ошибиться, надо что-то вообразить. Это творческая ошибка. Телевидение кардинально освобождает от такого рода ошибок, от внутренних усилий, вообще ничего от человека не требует, можно бездумно смотреть картинки.

— Мне сейчас пришло в голову еще одно объяснение разного статуса радио в СССР и Израиле. Россию отделял от всего мира железный занавес — радио пробивало в нем брешь. Я слушал по нему новости, но оно было, кроме того, источником новых знаний и идей. Для моего поколения и моей культурной ниши западное радио было не только идеологическим, но и культурным, и мировоззренческим фактором. Советские власти прекрасно это понимали, поэтому не жалели денег на глушение. Государство искусственно поднимало статус радио именно в силу того, что не могло его полностью контролировать. После краха СССР, разрушения железного занавеса, упразднения тотального контроля за СМИ статус западного вещания на русском языке резко понизился.