Фома Аквинский - Сумма теологии. Том II

Возражение 3. Далее, следствие отображает только собственную причину. Но причинность тварей принадлежит к их общей природе, а не отношениям, посредством которых Лица различены и счислены. Поэтому в тварях обнаруживается не след Троицы, а их сущностное единство.

Этому противоречит сказанное Августином, [а именно] что «след Троицы в тварях очевиден»[24].

Отвечаю: всякое следствие в некоторой степени отображает свою причину, но – различным образом. Например, иные следствия отображают не форму причины, а только причинную с нею связь (так дым отображает огонь). Подобное отображение называется «следом» (ибо след показывает, что кто-то прошел, но не показывает, кто именно). Другие следствия отображают причину в связи с подобием формы (так возникший огонь отображает тот огонь, от которого он возник, и статуя Гермеса – самого Гермеса); такого рода отображение называется «образом». Далее, как было сказано выше (27), происхождения божественных Лиц [некоторым образом] соотносятся с актами ума и воли, ибо Сын происходит подобно слову ума, а Святой Дух исходит подобно любви воли. Поэтому в разумных тварях, обладающих умом и волей, обнаруживается отображение Троицы в смысле образа (ведь и в них присутствует помышление слова и деятельность любви).

Но след Троицы обнаруживается во всех тварях, ибо в каждой твари присутствует нечто такое, что необходимо должно быть возведено к божественным Лицам как к своей причине. В самом деле, каждая тварь утверждается в собственном бытии, обладает формой, посредством которой она определяется к [своему] виду, и соотносится с чем-то еще. Таким образом, коль скоро она есть сотворенная субстанция, она отображает причину и начало, и таким образом обнаруживает Лицо Отца, Который суть «безначальное начало»; коль скоро она обладает формой и видом, она отображает Слово (подобно тому, как форма искусственной вещи [отображает] замысел мастера); коль скоро она включена в порядок, она отображает Святого Духа, Который суть Любовь, ибо упорядоченность следствия к чему-то еще есть результат [действия] воли Творца. И потому-то Августин и говорит, что след Троицы обнаруживается в каждой твари согласно ее индивидуальности, видовой оформленности и ее связи со [всеобщим] порядком[25]. А это, собственно, и есть те самые «число», «вес» и «мера», о которых читаем в Книге Премудрости (Прем. 11:21). Ведь «мера» относится к субстанции вещи, ограниченной своими началами, «число» – к виду, а «вес» – к порядку. А эти три [в свою очередь] сводятся к трем другим, о которых также пишет Августин, [а именно] «модусу», «виду» и «порядку»[26]; и еще – к тому, о чем он говорит [в другом месте так]: «то, что существует; то, посредством чего оно различается; то, посредством чего оно согласовывается»[27]. Ведь вещь существует посредством своей субстанции, различается посредством своей формы и согласовывается посредством своего порядка. Есть и немало других подобных высказываний, которые без труда могут быть сведены к вышеперечисленным.

Ответ на возражение 1. Обнаружение следа необходимо сообразуется со способностью, [а именно] с нашей способностью познавать Троицу божественных Лиц через сотворенное, о чем было сказано выше (32, 1).

Ответ на возражение 2. В собственном смысле слова тварь есть вещь, обладающая самобытием, и в силу этого в ней и обнаруживаются три вышеупомянутые вещи. Но нет никакой необходимости в том, чтобы эти три обнаруживались в том, что существует в твари: только лишь самобытие является следом с точки зрения этих трех вещей. Ответ на возражение 3. Происхождения Лиц есть также и своего рода причина и прототип творения, как это явствует из [сказанного] выше (6).

С восьмым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что творение примешано к действиям природы и искусства. Ведь в результате каждого природного или искусственного акта производится некоторая форма. Но коль скоро в ней [(т. е. в произведенной форме)] нет никакой материи, она производится не из чего-либо, но – из ничего. И таким-то образом в каждом действии природы и искусства присутствует [момент] творения.

Возражение 2. Далее, следствие не может обладать большею силой, нежели [его] причина. Но в природных вещах в качестве действователя выступает единственно акцидентная форма, как активная, так и пассивная. По этой причине действия природы и не порождают субстанциальных форм, и, следовательно, последние должны быть произведены в результате творения.

Возражение 3. Далее, в природе подобное порождается подобным. Но иные из природных вещей, как известно, возникают и из неподобного, например, те животные, что зарождаются из гнили. Поэтому их форма происходит не естественным образом, но – как результат творения; и то же самое можно сказать о многих вещах.

Возражение 4. Кроме того, несотворенное – не тварь. Если бы, таким образом, в том, что производится природой, не присутствовал бы [момент] творения, из этого бы следовало, что произведенное природой не суть тварь, а подобное [мнение] – ересь.

Этому противоречит следующее: Августин проводит различение между размножением, каковое суть дело природы, и делами творения[28].

Отвечаю: все относящиеся к поднятому вопросу сомнения связаны с формами, которые, по утверждению некоторых, возникают не вследствие действий природы, но предсуществуют в материи в латентном состоянии. Подобные [мнения] являются результатом непонимания того, что есть материя, а также отсутствия знания о различии между потенциальностью и актуальностью. Ибо на основании [только] того, что формы предсуществуют в материи «в возможности», иные выводили заключение, что они предсуществуют «просто». Другие, впрочем, говорили, что формы придаются или обусловливаются отделенным [от материи] действователем посредством сотворения и, следовательно, что каждое действие природы соединено с творением. Но подобное мнение суть результат отсутствия знания о том, что есть форма. В самом деле, они не смогли понять, что форма природного тела существует не сама по себе, но что она лишь то, благодаря чему существует вещь. И потому, коль скоро «сделанность» и «сотворенность», как было показано выше (4), в собственном смысле слова принадлежат одной и той же вещи, формам принадлежит не «сделанность» и «сотворенность», но – сосотворенность. И если что действительно делается природным действователем, так это – «составленность», каковая происходит из материи.

Таким образом, творение не включается в действия природы, а предшествует действиям природы в качестве необходимого условия.

Ответ на возражение 1. Актуализация формы происходит после сделанности составного, т. е. не «непосредственно», но только лишь «опосредованно».

Ответ на возражение 2. Активные качества в природе действуют через посредство сущностных форм, и потому природный действователь не только производит подобное по качеству, но также и по виду.

Ответ на возражение 3. Для порождения несовершенных животных достаточно [действий] универсального действователя, каковые суть [действия] небесных сил, которым они [(т. е. несовершенные животные)] уподобляются, разумеется, не по виду, а по своего рода аналогии. Но отсюда отнюдь не следует, что их формы сотворены [неким] отделенным действователем. В свою очередь, для порождения совершенных животных универсального действователя недостаточно, но требуется еще и собственный действователь в виде соименного производителя.

Ответ на возражение 4. Действия природы возможны лишь при условии наличия сотворенных начал, в силу чего произведенное природой и называется сотворенным.

Далее надлежит исследовать [вопрос] о начале сроков сотворенного, в связи с чем будут рассмотрены три [пункта]: 1) всегда ли существовали твари; 2) надлежит ли принимать начало их существования в качестве догмата веры; 3) как понимать, что в начале сотворил Бог небо и землю.

С первым [положением дело] обстоит следующим образом.

Возражение 1. Кажется, что универсум сотворенного, называемый миром, не имеет начала, но существует вечно. В самом деле, все, что начало [актуально] существовать, прежде своего существования было сущим в возможности, в противном случае его [актуальное] существование было бы невозможным. Если, таким образом, мир начал существовать, он, прежде чем начал существовать, был сущим в возможности. Но сущее в возможности – это материя, которая является возможностью как бытия, вытекающего из наличия формы, так и небытия, вытекающего из лишенности формы. Следовательно, если мир начал существовать, материя необходимо должна была существовать прежде мира. Но материя не может существовать без формы, в то время как мировая материя с формой – это и есть мир. Таким образом, выходит, что мир существовал прежде, чем начал существовать, что невозможно.