Кристина Рой - В изгнании

— Вы плачете обо мне, осуждаете меня? — спросил он.

— Андрей, мне вас от души жаль. Но как мне вас осуждать, когда Иисус Христос вас уже простил и Своей Кровью искупил? Он говорит: «Изглажу беззакония твои, как туман, и грехи твои, как облако; обратись ко Мне, ибо Я искупил тебя». Андрей, вы сегодня ещё верой можете принять Христа. Бог Отец допустил страдания Иисуса Христа в Гефсиманском саду, Его распятие, потому что вы убили, — сказала девушка.

Андрей вскочил, прижав руки к груди, поклонился и оставил девушку одну.

Теперь Анне стало понятно, откуда эти вежливые поклоны у Андрея. Ей всегда казалось, что он слишком благороден, чтобы быть помощником мельника. Бедный Андрей! Он тоже был в изгнании. Но Тот, Кто это изгнание допустил, тоже пришёл сюда, хотя Его здесь ещё не знали.

Девушка опустилась на колени и в горячей молитве просила Иисуса

Христа, чтобы Он открылся этому бедному грешнику, чтобы он скорее познал истину слов: «Я успокою вас». «Я верю, что Ты, Господь

Иисус Христос, услышишь меня», — с этим победным возгласом она закончила свою молитву и встала с сырой земли.

— Я думаю, что уже пора идти спать, чтобы из-за неразумных мечтаний одной ночи не потерять здоровье на всю жизнь, — вдруг послышался голос Козимы.

Испугавшись от неожиданности, Анна ответила:

— Я уже иду.

— Спокойной ночи, — сказал Козима и ушёл.

Настало утро страстной пятницы. Лёгкий туман висел на горах и над долиной. Величественный звон церковного колокола напоминал людям, что святой, чистый Божий и Человеческий Сын, Иисус из Назарета, умер за их грехи.

Возле своего лесного домика стояла Дорка и смотрела на чудесный весёлый мир. Она приготовилась идти на богослужение, а теперь дожидалась только Анны. При этом она размышляла о прочитанных сегодня утром словах: «И взяли Иисуса и повели». Перед её мысленным взором стояла вся история Его страданий. На деревенской дороге словно вдруг появилась толпа. В середине шли два разбойника, каждый с большим крестом на плечах. А перед ними шёл Иисус с терновым венцом на голове, неся Свой крест. Дорка явно видела, как струйки крови стекали по Его бледному лицу. Но люди не обращали на Него внимания, и силы оставили Его. Страдалец упал под тяжёлой ношей на землю. Над Ним насмехались.

Особенно остро Дорка чувствовала страдания Иисуса, оскорбления и издевательства, когда вспомнила, что всё это произошло в пятницу. Хорошо, что люди чтут этот день, что хотя бы один день в году вспоминают, какой ценой куплено их спасение. Дорке казалось, будто Его при ней пригвождали ко кресту, где Он должен был висеть в ужасных мучениях, изнывать от жажды. Она обеими руками закрыла лицо и горько заплакала.

— Дорка, что случилось, почему ты плачешь? — вдруг раздался голос позади неё.

— Ах, тётя, как вы пришли сюда?

— Да я хотела спросить тебя, не сошьёшь ли к воскресенью моей снохе рубашку?

— Да, я сошью, тётя. А почему вы такая печальная?

— А ты почему плачешь, Дорка? — спросила женщина.

— Разве вы не знаете, какой сегодня день?

— Конечно, знаю.

— Тогда вы забываете, как Господь Иисус Христос должен был страдать и умереть за наши грехи.

— Ах, Дорка, я никак не могу понять, почему Он должен был умереть и что я от этого имею, — сказала женщина.

— О тётя, я этого раньше тоже не знала, а сегодня знаю, что я грешница, как та великая грешница, которая слезами своими омывала ноги Господа, и что я навеки погибла бы, если бы Иисус Христос не понёс моё наказание на кресте и не умер вместо меня за мои грехи. Примерно, как если бы в нашей деревне приговорили кого-нибудь к смертной казни через повешение, а другой пришёл бы и занял на виселице место приговорённого, понимаете? Я читала в Евангелии: «Тот, Который Сына Своего не пощадил, но предал Его за всех нас, как с Ним не дарует нам и всего?» Господь Бог, Отец Небесный, не пощадил Сына Своего, зато Он пощадил и простил меня.

— Правда ли это, Дорка? Ты это знаешь? Веришь? Чувствуешь? — спрашивала женщина.

— Да, тётя, я верю, что Кровь Иисуса очистила меня от всякого греха.

— А Козима так учит мужчин: перестаньте делать зло, научитесь делать добро.

— Нет, нет, тётя, не так. Я перестала делать зло, а доброе не могла делать из-за прошлого. Меня давили грехи, я была, как больная. Напрасно говорить больному: «Перестань болеть, иди на работу». Нет, больному нужен врач, нужны лекарства, а грешник нуждается в Спасителе.

Только Христова Кровь может его очистить и исцелить. Лучше я вам не могу объяснить, тётя, но если вы встанете на колени и скажете: «Господь Иисус, прими меня из милости и прости мне мои грехи», — Он обязательно это сделает. «Если исповедуем грехи наши, то Он, будучи верен и праведен, простит нам грехи наши и очистит нас от всякой неправды». А вот и Анна! Мы идём на богослужение, вы не пойдёте, тётя? — спросила Дорка.

— Нет. Наши все пойдут, а я никогда не слышала столько в церкви, как сегодня от тебя, Дорка. До свидания. Больному нужен врач, а грешнику — Спаситель, — повторяла женщина про себя, идя домой. — Значит, чтобы человек мог делать доброе, нужно обязательно, чтобы его долг был оплачен. Иисус Христос Своей Кровью на Голгофе заплатил и мой долг. А я Его ещё не просила простить мне мои грехи и не призналась Ему во всём. Но я это сделаю, как только приду домой.

Дома никого не было. Она оказалась одна с Богом и приблизилась к Нему.

И так как Иисус Христос всех виновных зовёт к Себе и обещал никого не изгонять вон, то Он принял её. Когда муж и дети её пришли из церкви, стол был накрыт, и мать всех приветствовала с таким радостным лицом, что это заметили все.

— Как нас радует, матушка, что вы опять в хорошем настроении, — сказала сноха.

— Моё сердце давило ужасное бремя, но Сын Божий снял его с меня, и теперь я знаю, почему мы празднуем сегодняшний день. Агнец Божий, Который взял на Себя грех всего мира, снял с меня и мой грех.

Члены её семьи не поняли этих слов, потому что им было неизвестно, что Иисус умер и за них, чтобы даровать им вечное искупление. Они не могли понять, что мучительная смерть невинно страдавшего Сына Божия была жертвой, однажды принесённой на все времена для всех людей.

Между тем вернулись из церкви и обитатели мельницы Козимы. И Дорка тоже пришла с ними. Собрались все, но каждый был погружён в свои мысли. Дорка ещё в церкви заметила, что Анна была рассеянна и во время богослужения всё время только молилась. «Наверное, — думала Дорка, — на мельнице что-то произошло, о чём говорить нельзя», — и она поспешила уйти.

Рано утром что-то произошло между мельником и его помощником. После завтрака они вместе пошли в лес на прогулку. При возвращении Андрей был печален, глаза заплаканы, и Козима, видимо, сердился на него. Они оба не заметили в лесу, что при их разговоре присутствовал свидетель. Старший из учеников резал себе прутья и слышал, как мельник сказал:

— Меня удивляет, что ты так забылся и выдал девушке дело, которое мы до сих пор скрывали. Андрей что-то ответил на это.

— Бремя, бремя, — сердито пбвторил мельник, — легче тебе теперь? Если мы на себя легкомысленно взвалили бремя, так должны иметь мужество его нести.

Андрей энергично замотал головой:

— Я не мог его уже нести!

— Ах, так! Ну, раз ты своё слово не сдержал, то и я своё могу нарушить. После Пасхи напишу твоему отцу, чтобы он тебя взял отсюда. Я думал тебя спасти и вернуть обществу как полезного члена, но из труса никогда не получится полезный человек, — сказал Козима.

Андрей больше ему ничего не ответил. Он сел на лежащий ствол дерева и закрыл лицо руками. А когда Козима, не глядя на него, ушёл, Андрей встал на колени и так горько заплакал, что ученик тот тоже заплакал.

Почему мельник хотел Андрея отослать? Ведь он такой послушный и работящий…

Ученик не утаил слышанного, сначала рассказал товарищу, а потом Анне, что мельник сердится на Андрея, и что Андрей плакал.

За обедом Козима, казалось, говорил со всеми, как всегда, но все почему-то чувствовали себя неловко, кроме бабушки, которая ничего не знала. После обеда мельник заперся в своей комнате. Бабушка с учениками пошла в церковь. Андрей взял Библию и пошёл в лес. Анна убирала со стола и, закончив свои дела, тоже хотела почитать и помолиться, но не могла. Её мучило то, что Козима сердится на Андрея.

Может быть, Козима опасался, что Анна их выдаст? Если он отошлёт

Андрея, то тот попадёт в руки властей, в тюрьму, и она будет виновницей. Этого не должно быть! Андрею нужна была охрана Козимы, ведь Андрей тоже был в изгнании, причём в худшем, чем она.

Ей был весь мир открыт, никто, не мог бросить её в тюрьму, разве только за Христа, а это легко было бы перенести. Она должна пойти к Козиме и свято ему обещать никогда в жизни не выдавать Андрея. И чтобы её присутствие не напоминало об этом деле, не Андрей должен покинуть мельницу, а она. Тогда в отношениях между ними опять всё будет в порядке. Размышляя об этом, девушка смотрела на красоту окружающей её природы, и перед ней встал вопрос: