Зоя Крахмальникова - Слушай, тюрьма !

В Законе, данном Богом, человеку было указано, как пользоваться веществом, чтоб человек мог остаться человеком до прихода Христа, когда Богу угодно будет открыть новую веру и дать новые заповеди и открыть завесу.

Первым туда вместе с Господом войдет разбойник за покаяние и исповедание веры.

У нас нет больше времени, у христиан нет больше времени, наша жизнь повисла на волоске, ибо день есть отрезок пути и дан как отрезок пути к Вечности. Мы должны будем ответить за каждый отрезок пути.

"Вы не отвечаете на вопросы следствия потому, что в уставе марсианской враждебной организации (все то же) рекомендуется не отвечать на вопросы?!"

Христос не отвечал на вопросы Пилата.

Вопросы следователя могли бы показаться фарсом, если бы это не происходило на грани жизни и душевной смерти. Одно и то же: "Где же ваш Бог? Почему Он не спасает вас?" Сойди с креста, если ты - Бог!

"Почему Он не наказывает меня?" - спрашивает следователь с плохо скрываемой издевкой.

Это похоже на фарс. Старушка, назвавшаяся протестанткой, которую привела ко мне моя знакомая для того, чтобы я помогла старушке приобщиться к православию, оказывается агентом. Как печально, она совсем стара, сколько ей осталось еще дней... Но может быть, она успеет еще, как разбойник, покаяться и исповедать Тебя, Господи?!

"Это - недоразумение, - говорю я следователю, словно бы очнувшись от абсурда, от бреда, в который мы погружены не по нашей воле. - Это недоразумение, как вы можете бороться с Творцом Вселенной, создавшим вас и все, что вокруг вас?"

Слезы растопили мое жесткое сердце, и мне стало жалко его. Слава Тебе, Господи! Мне наконец стало жалко своих обвинителей! И они - Твое создание.

"Это - недоразумение, неужели вы и в самом деле верите, что ваш ум родствен уму обезьяны?" Я не могу ненавидеть, я не хочу ненавидеть, мой ум не имеет ничего общего со звериным умом обезьяны!

Они - в плену, это - несчастье, беда, это осудить невозможно, потому что нас всех ждет Суд, страшнее которого не могут придумать мои обвинители.

Это я виновата во всем, виновата и в предательстве этой старушки тоже.

Значит, это не было христианством, ведь я не смогла передать ей тот огонь, который сжег бы в ней страх и желание лжесвидетельствовать.

Мы - христиане - не умеем жить в этом мире по-христиански.

Мы выбираем из Ветхого Завета то, что нам легко исполнить, и, в лучшем случае, мечтаем об исполнении Нового Завета. Мы не умеем жить в этом мире, поэтому наши встречи друг с другом пусты, нам нечего дать друг другу, кроме необязательных слов. И когда нас бросают в Вавилонскую печь, мы сгораем.

О, как страшен этот бесплодный путь мнимого христианства по земле, которая ежесекундно сотрясается от вольного распятия Бога!

Как страшен этот путь, ведущий к тому мгновению, когда мы осознаем, что мы утратили, охваченные страхом, когда мы поймем, за что мы отдали свое блаженство. И сколь необходимой и желанной станет для нас утраченная возможность быть гонимыми за крест Христов! Но поздно будет, поздно...

Жизнь моя висит на волоске. Не сегодня завтра кончится этот путь, ведущий к Вечности, и последний отрезок станет последним днем.

В Московскую Патриархию

Прошу передать это обращение во Всемирный совет Церквей, предстоятелям всех христианских церквей и христианам всего мира.

ОБРАЩЕНИЕ

Арестован мой муж, писатель Феликс Светов, православный христианин, создавший ряд романов, свидетельствующих о Христе в современной России. Один из его романов "Отверзи мне двери" был опубликован в Париже в издательстве ИМКА-Пресс. Он - автор нескольких книг, вышедших в СССР, был исключен из Союза писателей СССР за свои сочинения. Его отец, известный историк, профессор МГУ Фридлянд И. С., был расстрелян органами НКВД в 1936 году и посмертно реабилитирован. Я - в ссылке, осуждена на шесть лет лишения свободы за исповедание православной веры, пробыла год в тюрьмах, сейчас поселена вдали от храма, от христиан, от родных и близких. Мой муж болен, ему сейчас 57 лет. В тот час, когда его увели из дома, у нас родился второй внук. Наши дети Сергей, Зоя, Виктор (муж дочери), внуки Филипп и Тимофей беззащитны. Слезно молю всех христиан всеми возможными способами помочь моему мужу. Блаженны не только гонимые за слово Божие, благословенны и те, кто защищает гонимых (Мф. 25, 34-36).

Усердно молитесь за нас. Русская Церковь в тяжелой беде. Будем неустанно молиться за погибающий мир, он будет сожжен, если христиане будут молчать, только живая вода исповедничества и единства во Христе может погасить огонь сатанинской злобы, которая разгорается в мире.

"Нам не дано предугадать, как слово наше отзовется..." - писал Тютчев, зная, что сочувствие дается нам как благодать. Мы не знаем, получат ли сочувствие наши книги, ибо это не в нашей власти. Но мы знаем, что Господь поклялся в гневе Своем, что мы не войдем в Его покой, как сказал Апостол Павел, за неверие.

Кому нужны романы о Христе в мире, где забыты эти слова, где не боятся "не войти в покой Бога", где не верят, что где-то есть этот преблагословенный покой? Кому нужны, кроме КГБ, эти книги, написанные без надежды на сочувствие?!

Но "нам сочувствие дается, как нам дается благодать...".

Мы пришли ко Христу уже взрослыми людьми.

В интеллигенции возник впервые за долгие годы интерес к Церкви.

Оказалось, что уже двадцать веков после воскресения Спасителя человечество живет надеждой на воскресение. Оказалось, что человечество за эти 20 веков создало величественную церковную культуру, из которой вышла вся мировая культура. Оказалось, что весь мир живет молитвой Церкви и что до тех пор, пока есть Церковь и есть молитва, Бог сохраняет мир. Оказалось, что у человека есть душа и она стоит целого мира. Оказалось, что душа бессмертна и нет никакой власти на земле, которая могла бы поработить душу, если человек этого не захочет...

Оказалось, что мир другой, чем я вижу его телесными очами, что он повис на виселице и что только христианство может спасти его от огня, который Господь позволил накопить человечеству для своего уничтожения, обещанного Богом за измену Ему. Оказалось, что Творец Вселенной ждет возвращения человека к Себе, потому что мир живет только любовью Творца к своему творению и ожиданием ответной любви к Нему.

Двери Церкви оказались открытыми. Тот, кто хотел, мог войти туда.

Оттуда для нас начиналась дорога к тюрьме. Но выбор есть выбор, христианство - это безумие, или это - не христианство.

Моя жизнь висит на волоске, каждый день есть отрезок пути к Вечности, и у меня нет никакого выбора, он уже сделан.

Время дается, чтобы созрел плод. Дни лукавы, они пластично, бесшумно истекают неизвестно куда. Дни - покров, время - форма, скрывающая Вечность. Они даны мне еще и для того, чтобы помнить о пределе времени. Смысл времени, я думаю, прост, оно служебно, как всякая форма, как и все, что укрывает сущность. Сущность же - созревание души для Царства. Для этого дана жизнь в этом мире, чтобы созрел плод и виноградная лоза сбросила созревшую ягоду свою (Иов. 15, 33).

Время дано, чтобы все время быть со Христом, оно дано для счета, чтобы считать утраченные дни и часы, отсекая то, что мешает быть с Ним.

Время дано, чтобы созрела душа, а созреть она может лишь в общении со Христом, наполняющим собой все. Для этого душа и послана в странствование, одета в тело, призвана к скорбям, тесноте, мучениям. Ко кресту. Ибо невиданная и неслышимая ею жизнь - Вечное Благо. Это та жизнь, которую она ищет здесь, ищет красоту, любовь, рай. Но здесь все уносит время - поток смертного вещества, уносит, по дороге превращаясь в суррогаты, иллюзии, неисполнимые надежды.

Богу угодно, чтобы душа жила здесь в утеснении, в аскезе, в скорбях. Богу не угодно, чтобы любовь к своему, к себе, к родным и близким наполняла душу, ибо это - присвоение принадле-жащего Богу, над Которым никто не властен, кроме Него. Это присвоение омрачает душу, мешая стяжать мир Христов.

Поэтому история Божьего народа начинается с жертвы Авраама Исааком.

Жертва собой, сыном, своим есть доверие Богу, доверие, возвращающее Творцу Его творение. Жертва Исааком необходима для полноты, она освобождает место для Бога в душе, жертвующей собой и своим. Ты даешь возможность Богу восполнить добровольную утрату получением во сто крат больше того, что было принесено в жертву.

Авраам получил Исаака, а от него родилось человечество.

Матерь Божия пожертвовала Собой и родила Спасителя человечества. Ничто, пожертво-ванное Богу ради истинного бытия с Ним и по любви к Нему, не утрачивается, все отданное возвращается и соединяется в Его любви в Церкви, ибо Церковь есть полнота Наполняющего все во всем (Еф. 1, 23). Это соединение во Христе нерасторжимо ни в сем веке, ни в будущем.

Мы пришли ко Христу уже сложившимися людьми. Для того чтобы жить во христианстве той жизнью, которая завещана Христом, нужно умереть.