Гасьен де Куртиль - Мемуары

Но, дабы не терять более из виду мой сюжет, надо знать, что каждый разделял ощущение Месье Принца, даже Виконт де Тюренн, кто единственный мог бы ему воспротивиться, если бы увидел, что оно не было хорошо; армия Короля снялась с лагеря, где она находилась, перешла Мезу по понтонному мосту, наведенному совсем рядом от Визета, и устремилась к Рейну.

Тогда едва перевалило за середину мая, стояла погода, когда жара начинала давать себя почувствовать на открытом воздухе; но Король, не опасаясь солнца и пыли более, чем в своей самой нежной юности, когда его частенько видели, как я говорил выше, целыми днями в седле, маршировал во главе армии, никогда не пользуясь своей каретой; что была загружена багажом. Месье Принц ушел вперед со своей армией и прибыл под Везель в то же время, или на день раньше, чем Король прибыл под Орсуа. Его Величество отрядил за два дня раньше Виконта де Тюренна пойти взять Бюрик; это был Форт по эту сторону Рейна в четверти лье от Везеля. Итак, эти три места были осаждены и взяты все в одно и то же время. Орсуа не продержался и двадцати четырех часов по открытии траншеи и сдался на милость победителя. Везель держался не более того, а Бюрик и еще меньше, в том роде, что об их взятии узнали скорее, чем об атаке на них. Именно во втором из этих городов Король рассчитывал форсировать Рейн, дабы углубиться дальше во вражескую страну; но так как он не желал ничего оставлять позади себя, он перенес свой лагерь под Римберг, что лежал всего лишь в одном лье от места, какое он осаждал. Там имелось пятнадцать сотен человек гарнизона с Ирландцем по имени Оссери в качестве Коменданта. Правительство рассчитывало, что он окажет большее сопротивление, чем другие, потому как за его плечами было больше службы, а его Комендантство составляло все его достояние; но либо его охватил панический ужас, или, может быть, он позволил себе соблазниться деньгами, в чем было больше вероятности, но он сдался без боя. В самом деле, три дня простояли перед этим Местом, не открывая траншеи, чего не делали перед другими, где она выкапывалась в тот же день, как туда прибывали. Это было сделано как раз для того, чтобы дать ему время решиться, и не быть обязанными атаковать его живой силой.

/На Рейне./ Когда Римберг был таким образом сдан, Король пошел прямо на Везель, где он преодолел Рейн, тогда как Месье Принц атаковал Рес. Он был взят тотчас же, как и осажден, то же самое он проделал и с Эмериком, хотя прежде захват малейшего из этих Мест потребовал бы целой кампании; испуг столь сильно распространился по всей стране, что некоторые другие маленькие города, находившиеся в той же стороне, открыли их ворота, без какого бы то ни было требования о сдаче.

Принц д'Оранж имел для сопротивления Королю и Месье Принцу всего лишь двадцать пять тысяч человек войск новой мобилизации, что было крайне мало для противостояния им, ведь у них было более шестидесяти тысяч. Итак, удовлетворившись приказом укрепить Иссель, что является притоком Рейна, прикрывающим множество добрых Мест, еще более углубленных в страну, он был счастлив не удаляться больше, потому как его интересы требовали время от времени его присутствия в Гааге. Де Вит был там по-прежнему на том же посту, какой он занимал до Объявления Войны; но он настолько утратил влияние, что вместо того, кем его почитали прежде в Республике, к нему едва прислушивались в настоящее время, когда он что-либо предлагал. Так как он предвидел, что Командование Армией даст огромную власть Принцу, и что в самом скором времени он не будет чувствовать себя в слишком большой безопасности по отношению к собственной персоне, он попытался осуществить рекрутский набор в двенадцать тысяч человек за счет Провинции Голландия. Он хотел, под предлогом необходимости для них служить исключительно защите этой Провинции, сделать их независимыми от Принца и отдать командование над ними Монба, родственнику Гротиуса. Монба был уже Генеральным Комиссаром Кавалерии и придерживался интересов де Вита, точно так же, как и своего родственника; но друзья и ставленники, каких имел там Принц, этому воспротивились, выдвинув мнение, что это будет образованием раскола в Государстве, если мне будет позволено воспользоваться этим словом, что более соответствует смутам, зарождающимся в церкви, но оно сорвалось у меня помимо моей воли, потому как я счел, что оно лучше выражает мою мысль, чем все те, какие я мог бы произнести. Итак, эти люди, говорю я, такому воспротивились, и де Вит собрался со всеми силами своего разума, лишь бы найти другой способ, раз уж не этот.

Пока тому сильно мешали его найти, Граф де Гиш, кому Король позволил вернуться во Францию, но при условии, что он подаст в отставку со своей должности, из какой он сделал подарок Ла Фейаду, кто весьма в ней нуждался, дабы вылезти из нищеты, в какой он пребывал, Граф де Гиш, говорю я, отправил своего берейтора промерять Рейн. Один дворянин этой Страны явился ему сказать, что напротив замка Толюс можно было бы провести армию вплавь, без всякой нужды форсировать Иссель; он пожелал посмотреть, правду ли тот ему сказал; в самом деле, пересекать реку в присутствии людей, засевших в укреплениях, какие там оставил Принц д'Оранж, такого дела следовало бы избежать, если только возможно. Это затруднение показалось достаточно сильным и Его Величеству, чтобы подвергаться ему с легкостью; итак, он обсуждал это со своими Генералами, и те также нашли, что к этой материи надо подойти осторожно.

/Инициатива Графа де Гиша./ Граф де Гиш, кто был Генерал-Лейтенантом армии Месье Принца, узнав от своего берейтора, якобы этот проход был вовсе нетруден, отправился разведать его сам, чтобы суметь говорить о нем после этого более убедительно. Он признал, что все сказанное его берейтором оказалось правдой; итак, он доложил об этом Месье Принцу, и Месье Принц, полностью положившись на него, потому как, если бы он пошел туда сам, существовала опасность, как бы враги чего-нибудь не заподозрили и не выставили охрану с этой стороны, он подал об этом уведомление Королю. Его Величество пришел в восторг от этой новости, потому как чем больше он присматривался к переправе через Иссель, тем больше он находил в ней сложностей. Итак, сей же час отправившись вместе со своим Домом и с отрядом в две тысячи всадников, набранных в других войсках, из каких состояла его армия, он явился в Лагерь Месье Принца. Едва он остановился там на один момент, как снова вскочил в седло, дабы осуществить столь высокое предприятие. Принц д'Оранж, кто получил рапорт о том, что видел людей на Рейне, будто бы промерявших его, тотчас же заподозрил, с каким намерением это было сделано; он отправил туда Монба с приказом взять войска в Неймегене и противостоять силам Короля в случае, когда они попробуют пройти с этой стороны. Едва Монба там показался, как тут же и отступил по приказу де Вита, кто отнюдь бы не рассердился, когда бы дела пошли плохо, дабы народ обвинил в этом Принца д'Оранжа. Этот молодой Принц был чрезвычайно изумлен таким поведением, и, не имея времени углубляться в детали этого поступка, потому как присутствие Короля доставляло ему множество других забот, он послал туда Вуртса, кто был несколько иным человеком, чем Монба.

/Стиль поэта и стиль историка./ Король, прибыв на высоту напротив Толюса, когда не было еще и двух часов после полуночи, скомандовал Месье Принцу распорядиться попробовать проход. Поначалу пошли друг за другом, и так как стояли самые долгие дни лета, когда как бы вовсе не бывает ночи, Король вскоре увидел оттуда, где он стоял, тех, кто бросился в воду. Я сказал бы здесь, что река была в гневе от того, якобы пожелали воспользоваться ее водами, словно бы ступенькой к лошадям, если бы мне было позволено говорить, как поэту; но стиль историка, а еще и человека, кто пишет Мемуары, должен быть более ровен и более натурален, чем тот, каким те обычно пользуются; я же удовлетворюсь тем, что просто скажу — ветер возмущал эти воды всю ночь, это был спектакль, достойный восхищения и страха вместе — видеть, как вопреки этим водам, казалось, пожелавшим воспользоваться, как игрушками, теми, кто бросился в них, то вздымая их более чем на шесть локтей в высоту, то заставляя их падать, будто в бездну, они все равно не бросали, как бы из презрения к смерти, все время двигаться вперед.

/ Переправа через Рейн./ Между теми, кто вот так захотел показать дорогу остальным, так как почти все они были добровольцы, десять или двенадцать человек утонули, потому как они встретили нечто вроде впадины, образовавшей как бы стоячую воду, куда их и затянуло, прежде чем они осознали опасность там, куда они направились — другие, сделавшись мудрыми на их примере, избегали следовать по тому же пути и прекрасно перебрались. Но, избежав опасностей реки, они оказались в другой, когда приблизились к противоположному берегу. Враги, стоявшие под деревьями до тех пор, пока не настало время им наступать, эскадроном выдвинулись им навстречу и вынудили их вернуться туда, откуда они явились — но, не имея духа или уверенности преследовать их прямо в воде, они позволили другим остановиться; те, пока еще в малом числе, выждали до тех пор, когда их войско возросло, потом они пошли на врага, увидев, что партия была почти равной. Враги попятились, хотя они были поддержаны пятью или шестью сотнями всадников, разделенных на три эскадрона, и они сбежали, да так быстро, как если бы вся армия целиком гналась за ними следом — Король, кто начинал видеть ясно, как среди дня, потому как протекло время, пока они перебирались вот так, один за другим, скомандовал своему Дому эскадроном броситься в реку. Он отдал эту Команду, потому как опасался, как бы враги не очнулись, если бы они признали, насколько они струсили, сбежав, когда им предстояло сразиться с таким малым числом людей. Дом Короля вошел в воду все равно, как если бы там был мост, дабы их перенести, и его Офицеры, среди которых имелся и один Принц, сделав то же самое, что и другие, за исключением двух или трех, что были более пригодны для Парижа, чем для войны, они в один момент оказались на другом берегу реки. Весь труд, какой им пришлось приложить, состоял в сражении против волн, поскольку, что до врагов, то ни один из них не показался больше для защиты берегов. Имелась, однако, кое-какая Пехота в замке, что возвела перед ним баррикаду; но, ни за что оттуда не выходя, она удовольствовалась ожиданием войск Короля, когда они явились ее там атаковать.