Гасьен де Куртиль - Мемуары

Прежде чем все это произошло, флоты Франции и Англии, соединенные вместе, атаковали флот Голландии, что был намного лучше защищен, чем ее Города и ее сухопутная Армия. Они похвалялись, однако, будто бы одержали над ним преимущество, с чем Голландцы не слишком соглашались. Как бы там ни было, Жан де Вит, зная о существовании такого союза между двумя Королями, что невозможно было добиться Мира от одного, не завоевав его и у другого в то же время, побудил Республику решиться отправить Послов к Его Величеству Британскому одновременно с тем, как она пошлет их к Королю. Те, кто явились к Его Величеству, нашли его подле Утрехта, к какому он подступал после того, как этот Город вымолил его пощаду и его покровительство. Король поручил выслушать их Месье де Помпонну, кто был Государственным Секретарем по Иностранным Делам вместо Месье де Лиона, совсем недавно умершего. Мадам де Монтеспан, кто уже начала оказывать большое влияние на сознание Короля, постаралась было обеспечить эту должность Президенту де Меме (Президенту де Мему — А.З.), чья двоюродная сестра вышла замуж за Герцога де Вивонна, ее брата. Он специально сделался Чтецом Его Величества, дабы проникнуться честью его добрых милостей, хотя эта должность, казалось бы, в некотором роде была ниже его. Это был человек из Судейских, наиболее ладно скроенный, и он обладал не менее совершенным разумом, чем телом. Эти два качества наделали немало страха Месье ле Телье и Месье Кольберу. Итак, испугавшись, как бы тот не занял это место и не приобрел больших преимуществ перед ними и своими собственными способностями, и поддержкой Мадам де Монтеспан, они объединились вместе, хотя и не всегда особенно хорошо ладили, дабы помешать столь предосудительному удару, как им казалось, по их власти. Они поговорили с Королем отдельно, и как если бы они не давали друг другу слова; они ему сказали, что самым необходимым качеством человека для занятия такой должности было бы обладание знакомствами, каких Президент не имел. Они дали ему почувствовать, между прочими вещами, что тому следовало бы иметь представление об интересах Могуществ, с какими ему придется вести переговоры.

/Месье де Помпонн./ Этого качества действительно недоставало Президенту, а Помпонн им обладал или, по крайней мере, должен был им обладать настолько же, как и любой другой, поскольку он осуществлял разнообразные Посольства при многих Дворах. Месье ле Телье, зайдя немного дальше, назвал его Королю, как наиболее достойного подданного, какого он смог бы найти, дабы дать ему место де Лиона. Его Величество уже испытывал большое уважение к Месье де Помпонну, кто не только был из расы добрых людей, но еще и сам был добрым человеком. Каждый раз, когда этот Посол (поскольку он был им еще и в Швеции) ему писал, он всегда перечитывал его письма два или три раза, потому как он находил их очень хорошо сочиненными. В остальном, так как все сказанное ему этими двумя Министрами лишь возбудило добрую волю, какую он уже чувствовал к нему, он отдал ему эту должность, не заботясь о том, что могла бы сказать по этому поводу Мадам де Монтеспан, поскольку благо его службы этого потребовало.

Итак, Месье де Помпонн, получив поручение разговаривать с Послами Голландии, пожелал дать им объясниться, дабы выслушать сначала их предложения Королю — но они ему возразили, что это Его Величеству принадлежит право самому изъявить им свою волю, а они уж затем отдадут рапорт об этом Правительству; отсюда было столь недалеко до Гааги, что они получат ответ тотчас же, в том роде, что дела ни в коем случае не будут затягиваться. Два молодых человека, или подкупленные врагами де Вита, или, может быть, взбудораженные слухами, что распространялись к его невыгоде, атаковали его в то же время, как он выходил из Совета в сопровождении одного лакея, и нанесли ему несколько ударов шпагами, ни один из которых не оказался смертельным. Эти удары не были даже слишком опасны, ни одни, ни другие, в том роде, что он недолго оставался в постели. Одного из тех, кто совершил нападение, схватили. Был вынесен его приговор, и он был казнен, тогда как другой избежал такой же кары бегством.

/Смерть братьев де Вит./ Это покушение обескуражило друзей Пансионера. Тем не менее, так как его брат был посажен в тюрьму, дабы тот очистился от нескольких обвинений, выдвинутых против него, он явился его там повидать, а кое-какое соседнее население немедленно там сгруппировалось; они выкрикивали, якобы надо умертвить этих двух братьев, кто решились не только убить Принца д'Оранжа, их Штатгальтера и их Покровителя, но еще и отдать их страну Французам. Эти речи произвели тем большее впечатление на сознание других, что Послы, какие были в лагере Короля, дали знать через одного из них, что они не добьются мира от Его Величества, кроме как на условиях, настолько невыгодных для них, как если бы они все стали почти рабами. Маркиз де Лувуа действительно сказал Гротиусу, кто был во главе этих Послов, что кроме голландского Брабанта, какой им потребуется уступить Королю, они ему еще должны выплачивать определенную подать во всякий год и оплатить затраты на войну. Король Англии требовал никак не меньше со своей стороны; в том роде, что если бы Республика смогла решиться на удовлетворение этих требований, можно было бы сказать — ей потребовалось бы всего шесть недель, дабы упасть от самого высокого блеска славы, в какой она пребывала прежде, до состояния, достойного жалости и сострадания. Итак, каждый возмущался этими предложениями, а ответственность за них сваливали на ошибку Жана де Вита, потому как это он предложил отправить этих Послов; группа мятежников настолько разрослась в самое короткое время, что они оказались способны окружить тюрьму. Они вышибли ее двери ударами тяжелых молотов и направились истреблять этих двух братьев, кто подбадривали один другого до самой смерти, поскольку шум, какой они услышали перед дверью, слишком хорошо их оповестил, чего они должны ожидать; это помогло им вынести страдания с большей твердостью. Эти взбесившиеся затем схватили трупы и повесили их за ноги на месте перед живорыбным рынком, где обычно свершалось правосудие.

Больше не говорили о Мире после этого. Послы, находившиеся в лагере Его Величества, были отозваны, а Принц д'Оранж начал с этого дня становиться всемогущим в Республике; он заставил отменить Эдикт, по какому Должности Штатгальтера и Адмирала были объявлены несовместимыми. Он уже был облечен одной, как я говорил выше, теперь он велел облечь себя и другой, несмотря на то, что этот Декрет был выпущен по смерти его отца, а Жан де Вит всего-навсего возобновил его ради собственной безопасности. Всем друзьям Пансионера пришлось много выстрадать, когда он умер. Те, кто находились на публичных Должностях, были смещены, или же сами подали в отставку. Гротиус спасся в Антверпен, где он не был слишком уверен в своей безопасности, потому как Испанцы, подкупленные Принцем д'Оранжем, были совсем готовы объявить себя на стороне этого принца и выдать его; он покинул этот город и удалился в такие места, где его враги не пользовались бы никакой властью.

/Важность шлюзов./ Голландцы уже потеряли три провинции из семи, из каких было составлено их Государство, а так как им было невозможно сохранить остальное, не открыв шлюзы, Принц д'Оранж решился на это тем более быстро, что даже город Амстердам оказался на грани сдачи Королю. В самом деле, поставив этот вопрос на обсуждение тридцати шести персон, из каких состоял Совет Города, нашлось уже тридцать четыре, придерживавшихся мнения это сделать, когда двое других их от этого отвадили, скорее страхом, чем разумом. Они пригрозили выдать их народу, как приверженцев де Вита, и это нагнало на них такого страху, что они в то же время пришли в чувство. Однако, этому городу было бы невозможно не подпасть под господство Его Величества, если бы за время пребывания Маркиза де Рошфора в Утрехте он овладел бы Мюйденом, как он обязан был сделать. Таким образом, он бы сделался мэтром шлюзов этого города, а, следовательно, и всей Голландии. Он допустил еще и другую ошибку, кроме этой, а именно, не сохранил Вурден, город Провинции Голландия, какой враги просто бросили; но Герцог де Люксембург исправил эту ошибку, когда он прибыл на его место, и поставил там гарнизон. Принц д'Оранж, уверившись, что воды покрыли всю страну и Король не так уж быстро сделается тут мэтром, дал Комиссаров Монба, кого он решил обречь на смерть. Монба подкупил одного из охранников, чтобы тот позволил ему спастись, и, выбросившись из окна, пересек наводнение, что царило от Ниебрюка до Вордена. Он представился тому, кто там командовал, и, добившись от него паспорта для прохода к Герцогу де Люксембургу в Утрехт, нашел весь этот город настолько убежденным, будто бы Принц д'Оранж отрубил ему голову, что когда он разговаривал с этим Генералом, он привел всю гостиницу, где тот остановился, в смятение, потому как хозяин и хозяйка, кто знали его и видели тысячи и тысячи раз, приняли его за пришельца с того света. Их предубеждение исходило из того факта, что один человек явился накануне из Ниебрюка и уверял, якобы он сам видел его на эшафоте, где палач одним ударом снес ему голову. Отсюда его отправили к Месье Принцу, кто со времени своего ранения остановился в Арнеме. Месье Принц вытянул из него все сведения, какие только мог, дабы продвинуть завоевания Короля еще дальше, если имелась такая возможность; потом он отослал его назад к Герцогу де Люксембургу, посоветовав ему съездить прежде дождаться в Колоне приказов Его Величества и прощения, какого он должен был добиться от него, за то, что поднял оружие против своей страны.