Сергей ГОРОДНИКОВ - ОТ ПАТРИОТИЗМА К НАЦИОНАЛИЗМУ

Занятный парадокс проявился в том, что чеченская война была развязана в интересах коммерческого капитала, спровоцирована грызнёй мафиозных семей, которые стремятся установить контроль над северокавказской железнодорожной веткой, её грузопотоками и нефтью Чечни, а так же над нефтепроводом, который проходит через нынешнюю территорию Чечни. Но колоссальные провалы в подготовке военной операции, поразительная бездарность в политическом, идеологическом, пропагандистском обеспечении её проведения потребуют в конце концов жёсткой перетряски генералитета, политического руководства и правительства страны. Эгоистические цели кланов, стоящих за режимом, интересы повязанных с ним всевозможных приватизирующих собственность страны семей потребуют таки гарантий своих возможностей пользоваться этой собственностью, они потребуют дееспособной армии, готовых решать любые задачи силовых ведомств, и, в конечном счёте, талантливого политического руководства страны. Ибо неэффективность и бездарность войны в Чечне уже пугает их неэффективностью и бездарностью руководства режима как такового, которому доверена защита их интересов не только на приграничных и внешних направлениях, но и в случае внутриполитического кризиса. Стоящим за режимом силам, вообще-то говоря, помимо их желаний, а в известном смысле даже вопреки политическим целям, всё определённее необходимо устойчивое, всё более и более сильное буржуазно-полицейское государство с военно-управленческим сословием.

Чеченская война – первая война зарождающегося российского буржуазного государства, и война не последняя! Она лишь первая ласточка предстоящих военных операций в интересах, в кровных интересах ускорения буржуазно-капиталистического развития России, без чего новые собственники, в первую и главную голову крупные собственники, не смогут сохранить наворованное, награбленное, наторгованное, а тем более получать растущую прибыль. Но именно поэтому без проявлений продвижения к становлению армии, других силовых ведомств в новом качестве, без существенно нового качества деятельности политического руководства страны, без роста его даровитости в принятии решений и в управлении, их доверие к нынешним дельцам от исполнительной и законодательной власти будут падать и падать, побуждая к серьёзным структурным изменениям аппарата власти, к его укреплению.

Укрепление исполнительности государственной власти невозможно, немыслимо без становления вполне зрелого сословного самосознания чиновно-управленческого социального слоя, как составной части второго сословия. Но объективно неизбежный рост такого самосознания будет укреплять его политическую волю, поведёт его к участию в борьбе за власть. А то, что борьба за власть всего буржуазно-городского второго сословия против диктатуры коммерческого асоциального третьего сословия есть в то же время борьба русского национально-городского самосознания с космополитизмом инородцев, широко представленных в коммерческих и мафиозных структурах, в обслуживающих их средствах массовой информации, заметили все, кто способен думать о завтрашнем дне России.

Из этого вытекает и политическая тактика русских националистов. Принципиальная поддержка чеченской войны, армии, силовых ведомств вообще. И одновременно решительное требование кадровых чисток в армии, в государственном аппарате с целью их усиления даровитыми деятелями. Даровитая армия есть в неизбежности армия русская, возрождающая лучшие исторические традиции русского военно-служилого сословия. Дееспособный государственный аппарат возможен в наше время в неизбежности только как русский по причинам наибольших способностей к служилому сословному самосознанию именно у русских. Но второе сословие не самодостаточное. Ему обязательно потребуется союз с националистами-идеологами, то есть с представителями зарождающегося первого буржуазно-политического сословия для создания целеполагания перспективному политическому развитию государства. Потому что только приветствующие буржуазную революцию националисты способны идейно обосновать проведение Национальной революции, без которой нельзя обеспечить поступательное укрепление государственности новой России в дальнейшем её историческом становлении. И это с течением времени будет становиться всё более очевидным.

Ещё раз повторимся, стране сейчас нужно появление талантливого служилого сословия, буржуазно-городского по мировосприятию, с растущим самосознанием своих собственных интересов в зарождающейся общественной жизни новой России. Без такого сословия, набирающего влияние внутри режима, государственная идея не найдёт опоры для своего осуществления. Вот что следует поддерживать и подчёркивать ответственно мыслящим русским националистам в атмосфере нынешней свистопляски лжи и лицемерия, порождённых грызнёй бездарных и космополитических по мировоззрению около властных группировок. И всё, что работает на эту задачу, безусловно, политически полезно, в том числе и война в Чечне, какой бы результат она не имела.

4 марта 1995г.

Чеченская война высветила принципиальное изменение существа развития политических процессов в России, что никак не готовы осознать наши патриоты. А именно, исполнительный аппарат зарождающегося буржуазного государства укрепился настолько, что ему, этому аппарату оказались совершенно безболезненными всевозможные политические укусы: и антивоенная истерия средств массовой информации, и организации солдатских матерей, с вознёй вокруг них политических шарлатанов от либералов, и международное, явно выраженное недовольство.

Одним из важнейших результатов первых месяцев чеченской войны стало то, что средства массовой информации испытали психологический надлом: так как неожиданно для них четвёртая власть, впрочем, как и власть законодательная, оказались лишь моськами, которые надрывались в лае на слона, каким предстала исполнительная власть. Результаты совещания глав государств СНГ, где была затронута тема чеченской войны и фактически эта война одобрена, показали силу государственной машины России ещё более откровенно.

Какие же их этого следуют политические выводы для русских националистических движений?

Вследствие распада СССР и в первое время после распада, Россия, как единственная республика, которая не имела собственной экономической и политической власти, собственных учреждений управления страной, оказалась самой уязвимой, самой неспособной выражать, формулировать и защищать свои кровные интересы. Реакцией на таковое положение дел и стал подъём российского патриотизма. При всём самопожертвовании его ярких выразителей, патриотизм этот был безыдейным, а потому раздробленным на множество группировок, - он был нерациональным, во многом прокоммунистическим, а в возникшем духовном вакууме ринулся к архаичному православию, пытаясь оживить его, приспособить к современной политической борьбе.