Владимир Соловьев - Теория социальных систем. Том 3. Теория экономики социальных систем

С одной стороны, некорректные «теоретические» основания, которые используются в качестве постулатов, очень легко воспринимаются, усваиваются без глубоких профессиональных знаний и принимаются на веру без достаточно серьезных оснований. С другой стороны, это производится преднамеренно учеными – апологетами частной собственности в целях защиты классовой и сословной структуры общества и завуалирования истинной социальной картины. Этому способствует и тот факт, что попытки создания теории общественной (социальной) экономики, как правило, представляют собой утопические описания, так как производятся в отрыве от системы политического устройства общества и прежде всего системы государственного управления.

В настоящее время все экономические теории монетаристского и рыночного толка построены исходя из представлений о частной собственности на средства производства, организационные условия и результаты производственной деятельности (труда) как собственности одного или нескольких владельцев. Понятие частной собственности имеет глубокие корни, уходящие еще в основы рабовладельческой экономики, когда устанавливалось право индивидуального, частного владения не только рабом, его жизнью, но и, соответственно, всеми результатами его труда.[27]

Постепенно собственность на человека-раба приобрела форму крепостного права (например, в России и Европе). Разница заключалась лишь в том, что рабов кормили и содержали, а крепостного вынуждали делать это самостоятельно.

С течением времени собственность на человека стала признаваться антигуманным и неприемлемым признаком организации цивилизованного общества, однако использование результатов труда в интересах всех граждан общества так и не получило своего признания. Для этого есть определенные объективные социально-политические основания.

«Частная собственность, как противоположность общественной, коллективной собственности, существует лишь там, где средства труда и внешние условия труда принадлежат частным лицам. Но в зависимости от того, являются ли эти частные лица работниками или неработниками, изменяется характер самой частной собственности. Бесконечные оттенки частной собственности, которые открываются нашему взору, отражают лишь промежуточные состояния, лежащие между обеими этими крайностями».[28]

Частная собственность работника на средства и условия производства есть основа мелкого ремесленного способа производства. Исторически процесс развития общества обусловливается уровнем развития производительных сил и совершенствованием форм организации производства путем перехода от ремесленного и механизированного мануфактурного производства к машинному и автоматизированному индустриальному. Ремесленный труд заменяется операциональным механизированным трудом в мануфактуре на основе использования системы машин. При этом частная собственность отдельных работников на средства и условия производства исчезает и заменяется частной собственностью хозяина мануфактуры, который уже непосредственным участником производственного процесса не является, а выступает только собственником (владельцем) средств, предметов и условий производства. При этом непосредственный работник превращается в наемного.

Когда происходит количественная концентрация операционально разделенной деятельности и создается качественная основа для применения силовых (энергетических) и рабочих машин, мануфактура, как переходная форма организации труда от мелкого кустарного ремесленного производства к капиталистическому, практически исчезает, неизбежно превращаясь в крупное машинное производство, так как не может конкурировать со специализированной и кооперированной формой индустриального производства. Индустриальное производство может быть реализовано только как крупное машинное производство, так как в его технологической основе всегда лежит система узкоспециализированных по операциям машин. Одновременно частная собственность мануфактуры вытесняется частнособственническим промышленным капиталом.[29]

Уничтожение карликовой собственности многих мелких производителей и превращение индивидуальных и раздробленных средств производства в крупную капиталистическую собственность индустриального производства, с одной стороны, происходит в результате научно-технического прогресса в соответствии с объективным законом социальной организации общества – законом синергии. С другой стороны, концентрация и комбинирование производства в форме крупной капиталистической частной собственности монополистических организаций в погоне за жаждой наживы приобретает уродливые формы,[30] не имеющие ничего общего с повышением социальной эффективности производительных сил общества, так как получаемый экономический эффект используется не в интересах развития общества, а для удовлетворения индивидуальных частных интересов собственников капитала. При этом превращение в гигантскую собственность немногих происходит любыми доступными средствами и противозаконными способами.

Монополизация промышленности в руках немногочисленных представителей частного олигархического капитала позволяет получать необоснованные сверхприбыли за счет беспощадной эксплуатации наемных работников и проведения экономической политики в частных интересах небольшой кучки олигархов. Неуемная жажда легкой наживы только от владения собственностью не знает границ, и поэтому дальнейшая концентрация капитала происходит уже за рамками государственной экономики путем создания транснациональных корпораций под лозунгом глобализации мировой экономики. Более того, размещение современных производств в экономически отсталых странах, с одной стороны, казалось бы, способствует повышению общего уровня производительных сил[31] на планете, но с другой стороны, в действительности приводит к снижению общего уровня социально-экономического развития и социальной эффективности экономик всех стран. Это происходит за счет использования колониальных принципов организации перемещенного производства в этих неразвитых странах и несправедливого распределения полученных социальных результатов труда в корыстных интересах частнособственнического капитала, разрушения структуры собственных национальных экономик за счет сокращения реального сектора экономики и перемещения рабочих мест из организаций материального производства в сферу услуг, и как следствие, снижения уровня профессионального и личностного развития населения экономически развитых стран.

Увеличивается пропасть между уровнем жизни подавляющей части населения всех стран, включенных в глобальную экономику, и интернациональной олигархической верхушкой, которая попирает национальные государственные интересы в угоду собственным, ориентированным на безудержное накопление частнособственнического капитала. Это неизбежно настолько обостряет социальное напряжение в обществе, что может привести к социальной революции.[32]

Между тем именно частная собственность на средства производства и результаты общественного труда является основой формирования фиктивной экономики «развитых стран» на принципах монетаризма в виде финансовых пирамид. Представление финансовых средств как особого специфического вида продукта позволяет использовать их в качестве товара на финансовых рынках. Однако сами по себе финансовые средства в любых формах (золоте и других драгметаллах, денежных знаках или их заменителях) не являются ни продуктом как результатом совместной человеческой деятельности, ни продуктом потребления человека как таковым (если при этом деньги и ценные бумаги не рассматривать как печатную продукцию). Стоимость как экономическая категория является по сути всего лишь абстрактной расчетной условной характеристикой продукта производства, необходимой для эквивалентного обмена на другие продукты, а денежные знаки и их заменители – всего лишь материализованные овеществленные носители количественных измерителей стоимостных характеристик. Поэтому стоимостные показатели выступать в форме самостоятельного товара без самого продукта не могут в принципе.

Формирование экономики, построенной на частной собственности и ориентированной на удовлетворение индивидуальных потребностей, приводит к целому ряду негативных социальных последствий. Во-первых, появляется целый класс трудоспособного населения, занятого в сферах квазидеятельности, который, например, Веблен относил к «праздному классу».[33] При этом выхолащивается сама идея разумности человеческой деятельности. Необоснованно высокие виртуальные нетрудовые «доходы» выхолащивают само понятие производительного труда и результатов труда, нравственные представления о целесообразности человеческой деятельности, социальной полезности результатов труда. Во-вторых, высокие нетрудовые доходы собственников капитала объективно приводят к формированию извращенных потребностей этой части населения и их семей, и соответственно, к созданию экономически нецелесообразных с социальной точки зрения производств для удовлетворения этих демонстративных потребностей богатейшей части населения. Это в целом снижает эффективность использования социального трудового потенциала общества, приводит к социальному расслоению общества по уровню жизни, создает социальные напряжения в обществе. В связи с тем что нетрудовые доходы образуются в громадных количествах и в основном формируются в правящей элите олигархов, декларируется и фактически реализуется экономика потребления и производства, ориентированная на уровень потребления и вкусы именно «праздного класса», в структуре экономики появляются отрасли, производящие продукты потребления представительского класса, когда функциональное назначение продукта утрачивается и подменяется сугубо демонстративными качествами: часы, усыпанные драгоценными камнями, лимузины, роскошные особняки, золотые унитазы и т. п.