Петр Катериничев - Тропа барса

Кое-как девушка сумела завести автомобиль. Тот взревел стартером и медленно пополз вниз. Аля ориентировалась в основном по высотам, обозначенным на схеме…

Потом выбралась из машины и пошла пешком, связав пластинки взрывчатки простой бечевкой. Там были и детонаторы, но Аля совсем не знала, как ими пользоваться.

На поиски нужного участка ушел почти час. Выход из шахты напоминал нору, приваленную камнем. Девушка кое-как отвалила его: это был известняк, потому оказался скорее массивным, чем тяжелым. Края ямы были прихвачены наледью. Аля зажгла спичку и бросила вниз. Спичка пролетела, вскоре угаснув, высветив уходящие почти отвесно вниз стены.

Аля привязала сверток к бечевке и стала разматывать моток, опуская взрывчатку.

На рулоне была маркировка: двадцать пять метров. Когда моток иссяк, она потянула чуть вверх: привязанный груз завис свободно.

Девушка не знала, что произойдет дальше. Какова будет мощность взрыва, останется ли она жива… Она знала только одно: там, далеко внизу, притаилась смерть и эту смерть нужно похоронить. Аля зажмурилась, вытянула вниз руку с оружием и нажала на спуск.

Взрыв, казалось, выбил почву прямо у нее из-под ног. Девушка не сумела удержать равновесия; ее тело, ставшее вдруг непослушным, затянуло по ледяной корке в черную воронку… Аля зацепилась пальцами за щербатый каменистый край и почувствовала, что сил почти нет… Словно неумолимая сила разгибала пальцы один за другим, еще секунда — и она сорвется в эту темную ледяную бездну…

Вырвавшийся из шахты клуб пыли обволок ее всю, и она перестала видеть солнце. В горле запершило, она засучила ногами, пальцы разжались, и тут…

Неведомая сила вытолкнула ее из ямы и бросила плашмя. Она оглянулась: на том месте, где зияла пустота, из земли выползало крошево грязного льда, громоздясь горкой. Аля прижалась к земле, почувствовала, как почва снова вздрогнула, потрясенная неведомой подземной силой, и замерла… Пылевое облако оседало, и солнце сияло так, как сияло и тысячи лет, изливая тепло и свет на правых и не правых, на добрых и злых, словно надеясь, что мир этот еще станет таким, каким его задумывал Создатель.

Что было дальше, она почти не понимала. Ни как съезжала с плато, ни как двигалась по шоссе, ни как искала медпункт в какой-то станице, где она и заночевала на кушетке, ожидая, пока заштопают и приведут в чувство Олега: толстая пачка сотенных с портретом президент; Франклина, найденная в бардачке машины Маэстро, золотым ключиком открывающим медицинские врата и замыкающим рты медработников на «железный занавес»

На другой день медсестра поселила ее и Олега у себя дома на окраине станицы.

Через неделю он уже поправился настолько, что мог управлять автомобилем. Аля боялась, что их будут искать, но их не искали. Почему? Задумываться над этим у нее не было ни сил, ни желания.

Потом они уехали в Княжинск.

А тогда… Тогда машина мягко съезжала вниз. Дорога расплывалась, девушка протягивала было руку, чтобы протереть стекло, и только тогда понимала, что плачет. Слезинки катились по щекам одна за другой, делая стекло размытым, будто в дождь…

— Слушаю вас, Глостер. — Лир мельком поднял глазки на застывшего перед ним крепкого мужчину и быстро опустил взгляд.

— Все результаты проведенного расследования я изложил письменно.

— Я хочу знать подробности.

— Что именно, Лир?

— Прежде всего что, по-вашему, произошло с Маэстро?

— По-видимому, он совершенно свихнулся.

— Полагаете? — Лир помедлил, пожевал губами. — Мне трудно признать сумасшедшим человека, решившего единолично завладеть тридцатью миллионами долларов. Пусть и в порошке. Это здравый поступок. Хотя и алчный.

— Маэстро должен был отдавать себе отчет в том, что мы не оставим его в покое. А тому, кто получает пулю, деньги уже не нужны. Даже очень большие.

— Это верно. Как вы решили, что Маэстро играет свою партию?

— Устранение Марго.

— Та женщина, что работала по нашим деньгам в Княжинске?

— Да.

— Маэстро при операциях устранения пользовался моим приоритетом. Что вас удивило?

— Мы решили, что Марго устранена нашими противниками. В свете, так сказать…

— Реалий, — иронично хмыкнул Лир.

— Согласно правилам стали отслеживать дальнейший путь Маэстро. Усеянный трупами.

Маэстро шел к закладке Барса. К тому же он совершил неосторожный поступок. Пусть всего один, но нам хватило. Он затребовал карту катакомбных шахт.

— Вот как?

— У него не было выбора. Больше нигде, ни в одном компьютере, такой карты нет.

Может быть, в ГРУ, но у Маэстро туда доступа не было.

— Вы уверены?

— Кто и в чем нынче может быть уверен?..

— Что за группа была задействована в устранении Маэстро?

— Наемники. Их курировал Шаповал.

— Мотивировка оставшейся на месте «грязи»?

— Война мафиозных группировок за передел санаторно-курортного комплекса.

— Этому поверили?

— Почему нет? Война все спишет. — Откуда взялся вертолет?

— Наш человек в Крыму проявил оперативность.

— Завидную… — иронически хмыкнул Лир.

— Боевой вертолет ВВС чужой страны поднимать было бы… слишком. Поэтому был задействован обычный. Оснащенный пулеметами.

— Пилоту была дана команда открывать огонь на поражение?

— По обстоятельствам. Его предупредили, что эти люди не должны быть упущены.

Особенно с порошком.

— А обстоятельства сложились, надо думать…

— Да. Как Маэстро сбил вертолет — штука умозрительно непонятная…

— Он был мастер. Вы нашли тело?

— Пока мы прибыли на место… Прилив. — Понятно. Закладка Барса уничтожена?

— Да.

— Вы проверили это?

— Да. Девушка «уронила» в шахту, где хранились наркотики, килограмм плаксида.

— Она умеет пользоваться взрывчаткой?

— Возможно.

— Выдающиеся способности в столь юном возрасте, вы не находите, Глостер?

— Мы проверили все ее контакты. Ничего. Не бывает агентов-одиночек в таком возрасте.

— Согласен. Хотя… — Что-то странное мелькнуло в глазах Лира. — Продолжайте.

Что там по закладке?

— Пласты сместились и похоронили порошок навсегда. Мы подстраховались и позже взорвали два соседних тоннеля. Теперь, чтобы раскопать героин, потребуется пять сотен шахтеров.

— За такие деньги какой-нибудь «папа» может нанять и тысячу.

— Если узнает. К тому же никакой гарантии, что порошочек цел; вряд ли Барс переправил его туда в контейнере. А если и так, при таком давлении земляные пласты и его перетерли бы в прах.

— Вы гарантируете, что порошочек нигде и никогда не всплывет? Это было бы… очень скверно: слишком большой скандал, это может поставить наши усилия на Западе на грань полного провала.

— Я же информировал…

— Вы гарантируете это, Глостер?

— Да.

— Ну вот и славно. Земелька… Она хоронит все тайны… И все превращает в прах… Из праха вышли, в прах возвратимся… — Лир пожевал губами. — А щедрая девушка эта Егорова… Тридцать миллионов долларов.

— Для нее это было как чемодан без ручки: нести тяжело…

— …а бросить оказалось не жалко. Глостер пожал плечами.

— Хорошо. А что по тем наркотикам, что засвечены в операции в Княжинске?

— Все прошло успешно. Разборки, как мы и предполагали, списаны на героин. С нашей подачи. Милицейские и особистские чины уже крутят дырочки под звезды и получают регалии. Мы под этой завесой сумели завладеть контрольными пакетами следующих предприятий…

Глостер начал перечислять, но Лир прервал:

— Не нужно, я знаю. Кто курирует «вопрос о власти» в этой нашей славянской республике?

— Ричард.

— Вы поступаете в его полное подчинение.

— Извините, Лир…

— Да?

— Я хотел бы привлечь Гора с его людьми… После того как мы потеряли Маэстро…

— Что, аукнулось?..

— Нам недостает профессионального силового подразделения.

— У Гора и у других сейчас слишком много работы. Таджикистан, Узбекистан, Закавказье… — произнес Лир и почувствовал, как портится настроение.

Эта операция в Тбилиси… И подготовлена была блестяще, и все — псу под хвост!

Случай… Или некомпетентность? Поставить пару стрелков по трассе, и проблема была бы решена совершенно. А теперь… Теперь Белый Лис извлечет все возможные и невозможные выгоды своего почти чудесного спасения.

Как там любят говорить комментаторы? «Нефть — это кровь экономики». А можно короче: «Нефть — это кровь». Реки. Нефть без доставки — просто вязкая маслянистая жидкость. Тот, кто контролирует средства доставки на рынок, тот может стратегически влиять и на мировую экономику, и на мировую политику.

А война, как говаривал старик Клаузевиц, не что иное, как достижение тех же политических целей, только иными средствами. Впрочем, наркотики тоже бросать не стоит. Пусть рядом с нефтяными деньгами деньги от наркотиков — просто слезы, но слезы чужие. Общий доход за прошедший год — девять миллиардов долларов. Очень неплохо. Лир пожевал губами, произнес: